[П. В. Жур. Труды и дни Кобзаря. — Люберцы: «Люберецкая газета», 1996. — С. 432-456.]
Попередня
Головна
Наступна
XIII. Третья встреча
Пішов би я в Україну,
Пішов би додому,
Там би мене привітали,
Зраділи б старому...
Т . Шевченко
26 мая 1859 г. Шевченко выехал из Петербурга на Украину, отправившись в Москву по железной дороге (Жур Петр Третья встреча. Л., 1973, с. 30).
Не раньше 26 мая. Н. И. Костомаров приехал из Саратова в Петербург и Шевченка тут не застал — тот уехал на Украину (Воспоминания, с. 175,181).
27 мая. Поэт прибыл в Москву (Там же).
В. М. Белозерский пишет В. В. Тарновскому (ст.) о подготовке в Петербурге издания журнала «Основа»: «приспів час» (ЦНБ Украинской академии наук, отдел рукописей, I, 49722).
Исполняющий обязанности Петербургского обер-полицмейстера полковник Е. С. Савенков послал письмо Черниговскому гражданскому губернатору с просьбой учредить строгий полицейский надзор за Шевченком, отъезжающим на Украину «для поправления здоровья и рисования этюдов с натуры». Такое же письмо послано Киевскому гражданскому губернатору (Документы, с. 318).
28 мая. Адлерберг 2-й сообщает новому вице-президенту Академии художеств Г. Г. Гагарину о дозволении «отставному рядовому», художнику Шевченко отправиться на пять месяцев в губернии: Киевскую, Черниговскую и Полтавскую для поправления здоровья и для рисования с натуры этюдов...» (Там же, с. 319).
29 мая. Шевченко и Д. А. Хрущов выехали из Москвы на Украину (Жур Петр. Третья встреча, с. 32).
В. Ф. Одоевский записал в своем дневнике: «Говорят, что на приговоре о ссылке Шевченко император Николай прибавил собственноручно: не позволять ни писать, ни читать. Что и действительно наблюдалось и для чего был приставлен к Шевченке особый сторож во все время его ссылки» («Литературное наследство», 1935, том 22-24, с. 99).
Около 30 мая. Марко Вовчок пишет из Дрездена Н. Я. Макарову о том, что писала Шевченку, но ответа нет. Спрашивает, что Шевченко делает (Листа до Марка Вовчка. т. I, с. 50).
В мае. Шевченко посылает записку с нарочным В. В. Тарновскому (мл) который передаст с ее вручителем посылку с Украины для поэта (VI, с. 232).
1 июня. Шевченко и Хрущов прибыли в Орел. Здесь они оста-/434/новились дня на два у Ф. М. Лазаревского, служившего управляющим удельной конторы (Жур Петр. Третья встреча, с. 32-34).
Около 1 июня. Марко Вовчок пишет Шевченку, что получила его письмо, в котором поэт сообщил о своем намерении поехать на Украину. Сообщает, что работает над новыми произведениями. Предлагает для альманаха «Хата» свой рассказ «Институтка». Просит поэта прислать с Н. Я. Макаровым свой автопортрет (Листа, с. 159-160).
Марко Вовчок в письме к Д. С. Каменецкому просит сообщить ей, где сейчас находится Шевченко. Она шлет ему письмо на адрес Каменецкого (Листи Марка Вовчка, т. I, с. 51-52).
2 июня. Бр. Залесский пишет Шевченку из Рачкевичей о своей женитьбе. Благодарит за письмо. Радуется тому, что поэт поехал на Украину. Посылает свою копию рисунка Шевченка «Трио». Надеется получить его гравюры. Сообщает, что Богдан Залесский хранит несколько его рисунков и по просьбе Богдана Бр. Залесский посылал ему автограф поэта — его письмо (Листи, с. 158-159).
3 июня. Ф. М. Лазаревский пишет из Орла матери Афанасии Алексеевне о том, что к нему заезжал Шевченко с лебединским помещиком Д. А. Хрущовым и в конце августа обещал заехать и к ней в с. Гирявку. К сведению брата Ивана сообщает, что брат Михаил передал Ф. М. Лазаревскому через Шевченка книги, которые переплел Круг (Шевченко в епістолярії, с. 27).
6 июня. Шевченко, прибывший накануне в Лебедин, встретился со своими лебединскими друзьями на пикнике, устроенном в его честь на берегу речки Псел близ хутора Нови, принадлежавшего Хрущову. Эту встречу изобразил в своей картине «Пикник» художник О. М. Цеге фон Мантейфель. То был своеобразный групповой портрет Лебединских знакомых поэта. Среди них — сам художник, Максим и Алексей Залесские, врач, воспитанник Харьковского университета Ф. М. Одарченко, родственник Лазаревских Я. Т. Нерода, И. А. Енацкий, В. В. Данилов и др. На память об этой встрече Шевченко подарил одному из ее участников А. М. Залесскому свой офорт «Приятели». Есть сведения, что во время пребывания в Лебедине Шевченко встречался с поэтом М. Н. Петренком, /435/ служившим там уездным стряпчим (Жур Петр. Третья встреча. Л., 1973, с. 37-40).
6 — 9 июня. Шевченко находился в имении Хрущова Лихвине. Здесь он нарисовал два пейзажа «В Лихвине» (тушь, перо, сепия; тушь, перо) и этюд «Дуб» (X, №№ 73,75,76),
8 июня. Подарил жене Д. А. Хрущова Наталье Александровне офорты «Приятели» и «Вечер в Альбано близ Рима» (Жур Петр. Третья встреча, с. 47; X, №№ 38,42).
9 июня. Уехал из Лебедина (Жур Петр. Третья встреча, с. 50). Черниговский гражданский губернатор дал указания Черниговскому полицмейстеру и земскому исправнику, Нежинскому, Борознянскому городничим и земским исправникам установить строгий полицейский надзор за Шевченком, когда он будет в их уездах (Документы, с. 319).
В реестре, поданном Петербургским цензурным комитетом в Главное управление цензуры сделана запись о рукописи «Поезія Т. Шевченка. Том первий». Время поступления — 5 мая. Рукопись на 339 страницах. Представлена «от г. Шевченко» (Там же, с. 320).
10 июня. Проездом в Пирятине Шевченко написал стихотворение «Ой маю, маю я оченята». Посетил П. Н. Таволгу-Мокрицкого — брата давних знакомцев своих Аполлона и Ивана Мокрицких (II, с. 346; Жур Петр, Третья встреча, с. 51-54).
12 июня. Приехал в Переяслав и остановился в доме А. О. Козачковского. Здесь посетил ярмарку, побывал на берегу Днепра в селе Козинцах, встретился с жителем Переяслава К. Тарасевичем, которому впоследствии послал свой «Кобзарь» 1860 г. Познакомился также с переяславцем Вергеевым, которому подарил свой автопортрет (Жур Петр. Третья встреча, с. 54-59).
13 июня. Прибыл к М. А. Максимовичу в с. Прохоровку на хутор Михайлову Гору. Приплыл сюда по Днепру на лодке-дубовке с крестьянами приднепровского села Козинец Я. Н. Бычком, Ф. Н. Бычком и С. Науменком (Там же, с. 59,68).
Шевченку пишет М. М. Лазаревский, что у него на днях побывал приезжавший в Петербург на сутки нижегородский знакомец поэта Н. А. Брылкин и сообщил, что формовщик, которому Шевченко заказывал для Брылкина две статуи, одну из них продал, а потому /436/ Брылкин сам уже заказал те же две статуи и сам за них рассчитался. Сообщает, что Желиговский завтра из Петербурга уезжает, а князь Г. Г. Гагарин уже официально назначен вице-президентом Академии художеств. Лазаревский предполагает к 1 июля уехать из Петербурга на месяц (Листи, с. 160-161).
На заседании Главного управления цензуры рассмотрена рукопись «Поезія Т. Шевченка. Том первий», и решено передать ее на отзыв члену управления А. Г. Тройницкому (Документы, с. 320-321).
13 — 26 июня. Сделан карандашный набросок пейзажа с собственноручной надписью: «Коло Канева» (X, №77; Жур Петр. Третья встреча, с. 68).
13 — 14 июня. Марко Вовчок сообщает И. С. Тургеневу из Дрездена: «Шевченко мне пишет, что его не выпускают из Петербурга, и спрашивает: уж не повеситься ли? Каменецкий пишет тоже, что ему хочется с мосту да в воду» (Листи Марка Вовчка, т. I, с. 53).
15 июня. Канцелярия министра народного просвещения препроводила на рассмотрение цензора А. Г. Тройницкого представление Петербургского цензурного комитета от 5 мая «с относящимися к оному приложениями о сочинениях Т. Шевченко, и дело Главного управления цензуры, «касающееся сего предмета» (Документы, с. 321-322).
Киевский гражданский губернатор П. И. Гессе разослал всем уездным земским исправникам и городничим распоряжение об учреждении за» Шевченком самого строгого надзора, о последствиях которого и о времени отъезда Шевченка надлежало донести губернатору (Там же, с. 322).
16 июня. Штаб-офицер корпуса жандармов по Киевской губернии Л. В. Грибовский направил Киевскому гражданскому губернатору рапорт с просьбой сообщить о времени приезда Шевченка в Киев, выезда его отсюда (Там же, с. 322-323).
17 июня. М. М. Лазаревский посылает Шевченку из Петербурга со своей запиской письмо Марка Вовчка. Предполагает к концу этого месяца поехать на Украину (Листи, с. 161).
18 июня. И. С. Тургенев пишет Марку Вовчку из Виши (Франция): «Известия из России» не совсем веселы — но что же делать? — Этому горю пособить нельзя. Впрочем, успокойтесь:Ш[евченко] /437/ не повесится, — Кулиш не застрелится, — Кост[омаров] ...может быть, бросится в воду, — но, повторяю, что же делать?» (Листи до Марка Вовчка, т. I, с. 56).
19 июня. Будучи на Михайловой Горе, Шевченко нарисовал портрет М. А. Максимовича (итальянский карандаш, мел) (X, №43).
20 июня. М. М. Лазаревский пересылает Шевченку письмо Бр. Залесского от 2 июня. Пишет, что на следующей неделе уезжает на родину. (Листи, с. 159).
22 июня. Шевченко нарисовал портрет М. В. Максимович (итальянский карандаш, мел) (X, №44).
25 июня. Марко Вовчок в письме к Н. Я. Макарову из Дрездена просит узнать через Шевченка о судьбе ее рассказа «Ледащиця», посланного на имя Я. П. Полонского. Спрашивает, получил ли Шевченко ее письмо (Листи до Марка Вовчка, т. I, с. 55).
Министр внутренних дел Валуев записал в своем дневнике: «Сегодня разоблачен, открыт и, как говорится, освящен памятник императору Николаю I... Он, пожалуй, соответствует царствованию императора Николая. Эффектен, велик, высок, параден. Но не следует близко всматриваться» (РГИА, ф. 908, оп. 1, №113,л. 40).
А незадолго до открытия монумента редактор журнала «Атеней» Е. Ф. Корш писал литератору П. В. Анненкову: «25 июня откроют памятник в бозе почившему, который в Петербурге прозван «печкой», потому что оказывается крайне неуклюжим и маленьким, окруженный Исаакием и дворцами» (ИРЛИ,ф. 7, №57, л. 40-об).
Шевченко же, возвратившись в Петербург с Украины, напишет эпиграмму:
Явился памятник на площади большой.
Величью всадника иной, пожалуй, верит,
А птица вольная, свободная душой,
На этот памятник присядет и на.....
(Жур Петр. Третья встреча, с. 299; РГАЛИ, ф. 4, оп. 1, №29, л. 41).
26 июня. Поэт уехал с Михайловой Горы, пробыв . на ней не менее десяти дней. Биограф Шевченка М. К. Чалый, ссылаясь на Максимовича, отмечал: «...по словам Михаила Александровича, он приходил только ночевать к нему, а остальное время проводил в /438/ поле и в других местах, где рисовал, беседовал с крестьянами... в разговорах с женою его кощунствовал, что весьма часто делал и в больших компаниях». Оставив у Максимовича свой чемодан и некоторые вещи, Шевченко отправился в Кириловку через с. Млиев и м. Городище, где хотел осмотреть сахарный завод Яхненка и Симиренка. Встретившись здесь с главным руководителем фирмы Платоном Федоровичем Симиренком и служащим Алексеем Ивановичем Хропалем, поехал дальше, пробыв тут всего несколько часов (Чалый М. К. Жизнь и произведения Тараса Шевченка. К., 1882, с. 202; Воспоминания, с. 360).
27 июня. Прибыл в Кириловку. Брата Никиту, жившего на дедовском подворье, дома не застал. Жена его Пелагея много лет спустя рассказывала биографу Шевченка А. Я. Конисскому: «Было это утром в субботу, хорошо помню, в канун Петрова дня... Слышу, собаки на кого-то лают: глянула я в окно, вижу, кто-то незнакомый идет с улицы во двор, прямо в хату. Я вышла ему навстречу в сени. Пришел он к сеням, я стою на пороге, гляжу и думаю: что он такое, молчит и не поздоровается, только смотрит на меня, смотрит как-то печально; гляжу я, да не пойму, кто это такой, с длинными седыми усами. А дальше, как сказал он: «Не узнаешь, Палажка?», так этот голос так и покатился мне в сердце на самое дно. Тогда я как крикну: «Братик мой, Тарас! Где ты взялся?» Да так на грудь ему и упала. Обнимает он меня, целует, слезы у него так и капают, а ничего не говорит, молчит».
Порасспросив Палажку и племянницу Ярину о жизни родичей, поэт пошел осмотреть отцовский двор и сад. Постоял у могилы матери, тут захороненной. Посидел немного в леваде, у ручья, где росла его старая калина, а потом пошел к сестре Ярине, побывал у младшего брата Йосипа. Родичи долго помнили и доныне рассказывают, как поэт остриг «під макітру» своего племянника, дворового казачка Андрея, которому пан Зинкевич не позволял стричь его явно переросший чуб (Конисский Олександр, Тарас Шевченко-Грушівський. Хроніка його життя, т. III, Львів, 1901. с. 273).
28 июня. Прибыл в Корсунь к своєму троюродному брату Варфоломею Григорьевичу Шевченку, управляющему имением князя П. П. Лопухина. Спешил встретиться с родичем, чтобы с его по-/439/мощью найти клочок земли, где можно было бы поселиться в родных краях, куда задумал поэт свой переезд из Петербурга. В этот же день Варфоломей Григорьевич записал в альбом Шевченка отрывок из народной песни:
«Ой розвився край дороги
Явор зелененький,
Помандрував з Керелівки
Козак молоденький.
1859, июня 28 дня,
в Корсуни, в воскресенье» (VI, с. 346).
28 июня — 11 июля. За время пребывания в Корсуне и его окрестностях Шевченко исполнил рисунки:
«В Корсуне». Цветная бумага, тушь, перо (X, №78);
«Деревья». Этюд. Бумага, тушь, перо (X, №79);
«В Межириче». Бумага, тушь, перо (X, №83);
«Понад Росью», Бумага, карандаш (X, №111);
«Понад Росью». Набросок, бумага, карандаш (X, №112).
Июнь-август. За время пребывания на Украине исполнил рисунки:
«Лопухи». Карандаш (X, №71);
«Лопухи и др. наброски». Карандаш, тушь, перо (X, №74);
«Дерево» . Тушь, перо (X, №80);
«Опушка леса». Карандаш, тушь, перо (X, №81);
«Дуб». Карандаш, тушь, перо. Надпись рукой Шевченка: «Козакуватий дуб» (X, №82);
«Кувшинки». Набросок. Карандаш (X, №84);
«Мошны». Оригинал не найден (X, №162).
2 июля. Каневский исправник С. А. Котляров рапортом Киевскому гражданскому губернатору П. И. Гессе сообщает, что в Корсунь к родственнику своему Елисаветградскому 3-й гильдии купцу В. Г. Шевченку 30 (в действительности — 28 — П. Ж.) июня прибыл «состоящий по высочайшему повелению под строгим надзором полиции академик Тарас Шевченко... и за ним учрежден самый строгий полицейский надзор», о результатах коего будет исправником губернатору донесено (Документы, с. 323). /440/
5 июля. Рассчитывая приобрести небольшой земельный участок в Межиричском имении, поближе к Днепру, у села Пекарей, Шевченко приехал в м. Межирич, чтобы договориться об этом с владельцем имения Н. П. Парчевским. Его он дома не застал и все деловые переговоры о покупке земли вел с экономом В. К. Вольским. В этот же день поэт возвратился в Корсунь (Документы, с. 325; Жур Петр. Третья встреча, с. 118-120).
5 — 8 июля. Поэт находится в Корсуне. В. Г. Шевченко вспоминал: «Тарас Григорьевич искренно полюбил мою семью, живя у меня, особенно моего одиннадцатилетнего сына Андрея: едет ли, бывало, куда-нибудь или идет — Тарас всякий раз брал с собою моего Андрея. Андрей пел ему наши песни, которыми Тарас, как сам он, бывало, говорил, «упивался», и рассказывал мальчику, какая песня что означает.
В летнее время, особенно в сенокос или жатву, мне было некогда сидеть дома, я работал от зари до зари, поэтому с Тарасом мне доводилось беседовать только тогда, когда он, бывало, разохотится и поедет со мною на работу, или же вечером, если я возвращался пораньше, пока он еще не ляжет спать. Вставал он очень рано, в четыре часа. Встанет и сразу в сад: а сад в Корсуне (имение князя Лопухина) был очень большой, хороший! Выберет, бывало, Тарас в этом саду какой-нибудь чудесный уголок и изобразит его на бумаге...
Когда Тарас ездил со мною на работу, он постоянно пытался обратить мое внимание на то, что следует заводить как можно больше машин, чтобы как можно меньше работали человеческие руки» (Воспоминания, с. 33).
6 июля. В канцелярии начальника Киевской губернии заведено дело №173 «Об учреждении строгого надзора за прибытием обучающегося в Императорской академии художеств и признанного ныне за успехи, в гравировании назначенным в академики Тараса Шевченка» (ИЛШ, ф. 1, № 404).
7 июля. Черкасский земский исправник В. А. Табачников, проезжая через м. Межирич, из расспросов «сторонних лиц» узнал, что здесь 5 июля побывал Шевченко с намерением «поселиться в Межиричском имении, для чего предполагается избрать место в селе-/441/нии Пекарях, принадлежащем к сему имению и построить там дом», о чем исправник сообщит восемь дней спустя подробным рапортом Киевскому гражданскому губернатору о пребывании поэта в Черкасском уезде (Документы, с. 325-326).
8 июля. Шевченко выехал из Корсуня в Кириловку. Очевидно, хотел переговорить с братьями Никитой и Йосипом, опытными плотниками, о постройке хаты на окончательно выбранном участке земли у с. Пекарей близ берега Днепра (Там же, с. 328).
9 июля. Поехал из Кириловки через м. Городище и с. Млиев в Межирич (Там же).
Киевский гражданский губернатор П. И. Гессе, получив рапорт от 2 июля Каневского земского исправника Котлярова, предписывает ему наблюдать за всеми действиями Шевченка и доносить губернатору «почаще о последствиях сих наблюдений», а по выбытии Шевченка из Каневского уезда доставить губернатору сведения, когда и куда поэт отправится (Там же, с. 323).
Киевский гражданский губернатор Гессе сообщил штаб-офицеру корпуса жандармов Грибовскому о прибытии в губернию академика Шевченка и об учреждении над ним строгого полицейского надзора (Там же, с. 324).
Гессе сообщил также Киевскому военному, Подольскому и Волынскому генерал-губернатору И. И. Васильчкову о прибытии Шевченка в Корсунь и об учреждении за ним строгого полицейского надзора (Там же, с. 324).
10 июля. В этот день Шевченко, сопровождаемый управляющим Межиричским имением В. Вольским и землемером И. Хилинским, выехал на берег Днепра у Пекарей, на гору Мотовиловщину, где поэту приглянулись десятины две земли. С ними были крестьяне Т. Г. Садовый и его сын Роман. После обмера земли во время завтрака к ним присоединился шляхтич Козловский, у которого с Шевченком произошел пресловутый «богословский спор», ставший предметом доноса шляхтича земскому исправнику Табачникову (Жур Петр. Третья встреча, с. 131-135).
Шевченко в письме из Межирича М. Лазаревскому благодарил его за присылку письма Марка Вовчка. Сообщил, что собирается поехать в с. Гирівку — имение Лазаревских и просил М. Лазаревско-/442/го приехать туда же в середине августа. Поручил переслать прилагаемое письмо Марко Вовчку. Просил повидаться с Д. Кожанчиковым и узнать у него «про ту проклятую цензуру», в которой находится сборник «Поезія Т. Шевченка. Том первий». Передавал приветы Костомарову, Александре Ивановне Гулак-Артемовской. Спрашивал, живет ли в Академии художеств Ф. П. Толстой (VI, с. 232-233).
И. С. Тургенев пишет Марку Вовчку из Куртанвеля (Франция): «Я рад за Шевченка, что он уехал в Украйну; я думаю — там ему будет лучше» (Листи до Марка Вовчка. К., 1979, т. 1, с. 59).
11 июля. Шевченко утром уехал из Межирича в Городище, где встретился с П. Смиренком, К. Яхненком, А. Хропалем и др. (Жур Петр. Третья встреча, с. 136).
12 июля. Возвратился через Кириловку в Корсунь к В. Г. Шевченку (Там же, с. 137).
13 июля. Из Корсуня поэт поехал в Межирич, откуда намеревался отправиться через Киев в Петербург. Он надеялся встретиться с помещиком Парчевским, чтобы с помощью В. Г. Шевченка оформить покупку земли. «В последний раз, провожая Тараса в Петербург, — вспоминал В. Г. Шевченко, — я проводил его аж до Межирича, а он всю дорогу твердил мне: «Не тяни, братец, с землей. Быстрее договаривайся с Парчевским, строй хату, чтоб нам вместе поселиться и доживать век».
Тарас весь день безуспешно ждал Парчевского: помещик явно увиливал от совершения сделки о продаже земли. «Я не дождався Парчевского, — пишет он В. Г. Шевченку, — то й не зробив нічого, тільки купив гербового паперу, а на папері тім пишіть вже ви, що знаєте і що вам бог на розум пошле» (Воспоминания, с. 34; VI, с. 233).
В этот же день в Межирич, кроме Шевченка, прибыли Черкасский земский исправник В. А. Табачников и становой пристав Ф. В. Добжинский. Весь день они «дознавались», «у кого следует», что дало «бдительное наблюдение за Шевченком». И те, «кому следовало», донесли об инциденте на берегу Днепра — о «богословском» споре поэта с шляхтичем Козловским, о крамольных выска-/443/зываниях Шевченка. Сведения были достаточно внушительны, но исправник только к вечеру решил действовать.
Не дождавшись Парчевского, поэт выехал из Межирича в с. Пекари, а оттуда, переправившись через Днепр, пошел на Михайлову Гору. В нескольких шагах от дома Максимовича поэта догнал с тысяцким и несколькими десятниками становой пристав Добжинский из местечка Мошны, куда и привез Шевченка как арестованного и оставил в становой квартире под особым надзором (Жур Петр. Третья встреча, с. 137-140).
13 — 18 июля. Шевченко находится в Мошнах, в становой квартире. Управляющий Мошенским имением графини Е. К. Воронцовой И. Т. Ягницкий, доброжелательный, прогрессивно мыслящий человек, помог облегчить пребывание поэта в Мошнах. Как свидетельствует М. Чалый, Платон Симриренко и Варфоломей Шевченко ездили в Мошны к Ягницкому просить его ходатайствовать перед исправником об арестованном поэте. Очевидно, не без заступничества Ягницкого Шевченко получил возможность съехать с квартиры станового пристава и переселиться в Подгоры, где невозбранно бывал и в доме у Ягницкого, и в домах у новых своих знакомых Ярового, Грудзинского и Липпомана, бродил по знаменитому Мошенскому парку и зверинцу. В Мошнах с поэтом познакомился гимназист В. П. Маслов, его восторженный почитатель, считавший Шевченка величайшим поэтом новейшего времени, тот самый Маслов, который впоследствии оказался одним из первых биографов Шевченка (Там же, с. 150-158; 174-178).
14 июля. Утром в квартире станового пристава Шевченко увиделся с Черкасским земским исправником В. А. Табачниковым и жандармским офицером из Киева А. К. Крижицким, находившимся в Мошнах в командировке. Они сказали поэту, будто он в Межириче в нетрезвом виде богохульствовал и поэтому задержан (Документы, с. 334).
15 июля. Черкасский земский исправник Табачников послал донесение о так называемом богохульстве задержанного им Шевченка Киевскому генералу-губернатору и гражданскому губернатору (Там же, с. 325-326).
О том же донес своему начальству и жандармский офицер Кри-/444/жицкий (Центральный Государственный исторический архив Украины, ф. 274, оп. 1, №103, л. 39-41).
17 июля. Каневский земский исправник Котляров рапортует Киевскому Гражданскому губернатору Гессе о том, что Шевченко на днях выехал из Корсуня в Черкасский уезд. Исправник сообщает, что «на сих днях» донесет о «последствиях» надзора за поэтом в Каневском уезде (Документы, с. 326).
Л. В. Тарновская пишет сыну Василию из Петербурга: «Жаль, что мы не застали уже Тараса Григорьевича Шевченка. Напиши мне, виделся ли ты с ним, он поехал в Малороссию в июне, чтобы там жениться» (Черниговский исторический музей Ал 17-29/168/ 504).
18 июля. Шевченко доставлен из м. Мошны в г. Черкассы и помещен в квартире земского исправника Табачникова, проживавшего в доме священника Петра Марковского. Пользуясь относительной возможностью передвижения, он общался с хозяином дома и его приятелями (Жур Петр. Третья встреча, с. 159-160).
Генерал-губернатор И. И. Васильчиков предписал исполняющему обязанности гражданского губернатора П. Д. Селецкому выслать Шевченка в Киев под надзор полиции, о чем доложить генерал-губернатору по прибытии сюда поэта (Документы, с. 327).
В журнале «Архитектурный вестник» сообщается об участии Шевченка в академической художественной выставке («Архитектурный вестник», 1859, №3, с. 266).
18 — 22 июля. Шевченко исполнил рисунок «В Черкассах». Карандаш, тушь, перо, пензель (X, №85).
18 — 24 июля. Записал в альбоме народную песенку «Чи бачиш ти, дядьку?» (VI, с. 346).
19 июля. Д. Е. Кожанчиков пишет поэту, что о Марке Вовчке ничего не слышно, ее повесть «Институтку» И. С. Тургенев обещал перевести (ИЛШ, ф. 92, №102).
20 июля. Написал стихотворение «Сестрі» («Минаючи убогі села...») (II, с. 245).
Исполняющий обязанности Киевского гражданского губернатора Селецкий отдал распоряжение Черкасскому земскому исправнику Табачникову выслать Шевченка в Киев под надзор полиции. Од-/445/новременно киевскому старшему полицмейстеру было приказано о прибытии сюда Шевченка немедленно доложить генерал-губернатору (Документы, с. 327).
21 июля. Поэт написал в Черкассах стихотворение «Колись дурною головою...» В нем он гневно восклицает:
О горе! горенько мені!
І де я в світі заховаюсь?
Щодень пілати розпинають,
Морозять, шкварять на огні!
Каневский земский исправник Котляров рапортовал исполняющему обязанности Киевского гражданского губернатора П. Д. Селецкому о том, что Шевченко «8 числа сего месяца выехал из м. Корсуна первоначально в Кириловку Звенигородского уезда к своим родственникам, оттуда поехал в м. Городище и Межиричи Черкасского уезда, затем 11 числа прибыл опять в Корсунь к Варфоломею Шевченке, с 12 числа уехал в Межиричи, отколь имел намерение отправиться через г. Киев в С. -Петербург. В Корсуне он пробыл первоначально с 28 июня по 8 июля, особенных занятий в Корсуне не имел, а приезжал по родству для свидания, и в поступках его ничего предросудительного не замечено» (Документы, с. 328).
22 июля. Шевченко был отправлен из Черкасс в Мошны. «Друзья провожали его до границы Черкасского и Каневского уездов, — свидетельствует один из провожавших. — Здесь, у Микитиной горы при расставании кто-то обратился к Тарасу Григорьевичу с просьбой сказать что-нибудь на прощание. Тарас Григорьевич ответил: «Що вам сказать, хіба що таке:
Через гору Микитину
Ведуть Варку підтикану,
Іде Варка, репетує,
Ніхто Варку не рятує».
Строфа юмористической народной песни, записанной прежде Шевченком в селе Кириловке, использована поэтом как. горькая ирония и добродушное подтрунивание над своим бесправным положением «арестанта» (Бондаренко А. І. Шевченко на Черкащині (З архівних матеріалів). Збірник праць ювілейної десятої наукової шевченківської конференції. К., 1962, с. 280). /446/
Уезжая из Черкасс, поэт послал автографы стихотворений «Сестрі» и «Колись дурною головою...» В. Г. Шевченку, записанные на маленьком лоскутке бумаги (Бородін В. С. Новознайдені тексти Т. Г. Шевченка. «Радянське літературознавство». К., 1964, №2, с. 125).
В этот же день, уже из Мошен, поэт пишет записку М. В. и М. А. Максимовичам о том, что очутился тут, о чем расскажет при . встрече. Просит прислать с вручителем записки его вещи, деньги, сорочку и соломенную шляпу (бриль). Может, заедет на Михайлову Гору по пути а Петербург. Надеется в следующем году стать соседом Максимовичей (VI, с. 233).
23 июля. М. А. и М. В. Максимовичи посылают с нарочным Шевченку его чемодан, погребец и 50 рублей, а прочие вещи Михаил Александрович обещает привезти в Мошны сам. Пишут: «...дуже тужимо знову об Вашому приключаю...» (Листи, с. 161).
24 — 25 июля. Шевченка в Мошнах посетил М. А. Максимович привез ему, как обещал, «прочие вещи» (VI, с. 233; Листи, с. 161, 209).
25 июля. Член главного управления цензуры А. Г. Тройницкий представил на ее рассмотрение свой отзыв о рукописи «Поезія Т. Шевченка. Том первий». Сделав ряд замечаний по рукописи и предложив ряд исключений, цензор заявил, что «вообще считал бы предпочтительнее разрешить второе издание напечатанных уже поэм г. Шевченки, нежели печатать ныне представленную рукопись с многочисленными предлагаемыми исключениями, и, может быть, еще другими, которые встретила бы цензура...» (Документы, с. 328-330).
В тот же день Главное управление цензуры отклонило рукопись «Поезія Т. Шевченка. Том первий» и разрешило только издание книжек «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки», «Гамалия», с вычерком ряда строк в стихотворении «Думы мои, думы мои...» и в поэме «Гайдамаки» (Документы, с. 330-331).
26 июля. Запиской к М. А. и М. В. Максимовичам поэт сообщает, что завтра «по требованию начальства» будет в Киеве. Приглашает их туда же, поскольку не уверен, сможет ли вскоре побывать на Михайловой Горе (VI, с. 234). /447/
Земский исправник Табачников рапортом Киевскому гражданскому губернатору донес о том, что отправил Шевченка «в город Киев в ведение киевского старшего полицмейстера» (Документы, с. 332).
Штаб-офицер корпуса жандармов по Киевской губернии Грибовский донес начальнику 3 отделения, а также начальнику 4 округа корпуса жандармов о «страшном богохульстве» Шевченка, высказанном в присутствии служащих Межиричской экономии Вольского, Козловского, Хилинского, Молендского и полесовщика крестьянина Тимофея Садового (Документы, с. 331-332; ЦГИА Украины, ф. 274, оп. 1, т. 1, №103, л. 35).
27 июля. Шевченко по пути в Киев, остановившись в с. Зеленьках, записал народную песню «Ой п’яна я, п’яна...» да на клочке бумаги заметил: «Данило Сучок — Зеленьки» (VI, с. 346; ИЛШ, Ф. 1, №455).
30 июля. Шевченко доставлен в Киев к старшему полицмейстеру. Об этом исправляющий должность старшего полицмейстера в тот же день донес штаб-офицеру корпуса жандармов Грибовскому (Документы, с. 332; ЦГИА Украины, ф. 274, оп. 21, №103, л. 42-об).
31 июля. Шевченко взят из полиции на поруки священником Ефимом Георгиевичем Ботвиновским и поселился в его доме на Георгиевской улице (Жур Петр. Третья встреча, с. 183-185).
Киевский генерал-губернатор Васильчиков отдал распоряжение чиновнику особых поручений М. А. Андриевскому допросить Шевченка о межиричском инциденте и «удостовериться в образе мыслей его» (Документы, с. 332).
Д. Е. Кожанчиков пишет поэту о затянувшемся прохождении в цензуре его сочинений. Сообщает, что подружился и постоянно общается с Н. И. Костомаровым. Извещает о том, что «Поволжье готовится к голоду; везде страшные пожары и далеко не случайные». Пишет о болезни Я. П. Полонского и о том, что от Марка Вовчка не получает известий и что Тургенев до сих пор не прислал перевод ее «Институтки». Просит приезжать поскорее (Листи, с. 161-162).
Около 31 июля. В письме к Д. С. Каменецкому Марко Вовчок /448/ сообщает, что на его имя писала к Шевченку и спрашивает, «что сделалось с этим письмом и где Тарас Григорьевич». (Листи Марка Вовчка, т. І. К., 1984, с. 62).
2 августа. Н. И. Костомаров сообщает, что библиотека (очевидно, Публичная) просила его написать поэту, чтобы он помог найти для нее портрет Сковороды. Просит приехать скорее в Петербург. Сообщает, что В. М. Белозерский уехал в Кострому и просит готовить материал для журнала, намечаемого к выпуску (речь об «Основе» — П. Ж.). Это письмо Костомаров посылает из Петербурга М. А. Максимовичу с просьбой передать или переслать Шевченку (Листа, с. 163; ИРЛИ, ф. Р II, оп. 1, №205).
3 августа. Каневский земский исправник Котляров в рапорте исполняющему обязанности Киевского гражданского губернатора П. Д. Селецкому уточняет некоторые подробности пребывания Шевченка в Корсуне и его окрестностях, ссылаясь на донесения «пристава 2 стана от 16 и 25 июля:... «находившийся в м. Корсуне у двоюродного (точнее троюродного — П. Ж.) брата своего Варфоломея Шевченка академик Тарас Шевченко 8 июля первоначально выехал из м. Корсуня в с. Кириловку Звенигородского уезда к родным братьям Никите и Осипу Шевченкам и сестре Ирине Бойковой, из Кириловки через Городище уехал в Межирич для свидания с помещиком Парчевским, в имении коего желает купить место над рекою Днепром для устройства усадьбы, на которой по возвращении из Петербурга намерен поселиться на жительство, но не застав Парчевского, возвратился опять в Корсунь к Варфоломею Шевченке 11 июля, а 12 числа выехал вторично в Межирич к Парчевскому для изъяснения надобности, отколь предполагал отправиться через Киев в С. -Петербург. Во время нахождения его, Шевченка, в Корсуне, то есть от начала прибытия в Корсунь с 28 июня по день выезда, он особенных занятий здесь не имел, а только гостил у двоюродного брата Варфоломея Шевченка и в поступках его ничего предосудительного не замечено» (Документы, с. 333).
4 августа. Начальник 3 отделения Долгоруков, получив донесение штаб-офицера Грибовского, поручил своей канцелярии «запросить, какие ограничения сняты последними разрешениями с художника Шевченко» (Документы, с. 332). /449/
5 августа. Выполняя распоряжение начальника 3 отделения Долгорукова, его канцелярия составила справку о Шевченке, в которой сказано, что поэту «в феврале 1858 года дозволено проживать в С. -Петербурге и посещать классы Академии художеств с тем, чтобы он подвергнут был здесь строгому полицейскому надзору и чтобы начальство Академии имело должное наблюдение, дабы он не обращал во зло своего таланта».
В справке далее говорилось о том, что Шевченко уволен «для поправления здоровья и для рисования этюдов с натуры» в Киевскую, Полтавскую и Черниговскую губернии, о чем сообщено для надлежащего наблюдения за ним местным штаб-офицером (Там же, с. 333).
6 августа. Ознакомившись со справкой канцелярии 3 отделения о Шевченке, Долгоруков приказал: «Написать пол[ковнику] Грибовскому, чтобы он с доклада князя Васильчикова сообщил мне то, что показал Шевченко в Киеве» (Там же).
Шевченко написал объяснение по поводу его ареста чиновнику особых поручений канцелярии генерал-губернатора М. А. Андриевскому (Там же, с. 334-335).
В тот же день на квартире у Ботвиновского состоялось знакомство Шевченка с Ф. Лободой (Лебединцевым), будущим известным украинским журналистом, историком, редактором журнала «Киевская старина», опубликовавшего многие материалы о жизни и деятельности поэта (Воспоминания, с. 46).
7 августа. Шевченко посетил Ф. Лободу (Лебединцева). Говорил с ним о задуманном в Петербурге издании украинского журнала «Основа», о «ее задачах и целях, силах и способах и пр. » С этого дня вплоть до отъезда Шевченка из Киева они часто встречались и беседовали. С помощью Ф. Лебединцева поэт разыскивал полный список своей поэмы «Иван Гус». Он познакомился и подружился с архивариусом Киевской консистории Д. К. Поставским (Воспоминания, с. 46-47; Жур П. Шевченківський Київ, с. 238-239).
Шевченко перешел от Ботвиновского на квартиру к своему другу И. В. Гудовскому, проживавшему в доме купца В. Н. Смирнова, тестя Н. С. Лескова. А вскоре перебрался в более спокойную, менее /450/ доступную полицейскому надзору окраину Киева — Приорку на квартиру у В. М. Пашковской (Жур П. Третя зустріч, с. 211-221).
3 отделение предписало штаб-офицеру корпуса жандармов по Киевской губернии Грибовскому сообщить, что показал Шевченко по поводу своих «богохульных рассуждений» (Документы, с. 335).
8 августа. Чиновник особых поручений Андриевский представил Киевскому генерал-губернатору Васильчикову объяснение Шевченка о межиричском инциденте и, играя на антипольской струнке князя, написал о том, что, по его мнению, поэт «предан безусловно вере предков своих, от которой в том племени, к коему он принадлежит, не было еще примеров вероотступничества», что, мол, инцидент объясняется неприязнью Шевченка «ко всему латинскому и польскому» (Там же, с. 335-336).
Исполняющий обязанности киевского гражданского губернатора вице-губернатор Селецкий сообщил генерал-губернатору Васильчикову: «Вызванный в г. Киев на основании предложения В[ашего] высокопревосходительства от 18 прошлого июля за №2714 академик Тарас Шевченко обратился ко мне с просьбою о дозволении ему выехать в С. -Петербург. Ходатайство это имею честь представить на благоусмотрение В[ашего] в[ысокопревосходительства]...» (Там же, с. 336).
Один из киевских знакомцев поэта записал ему в альбом народную песню «Взлетів орел попід небо...» В этой песне примечательны два куплета, должно быть, глубоко затронувшие сердце поэта:
Ой орле ж мій сизокрилий,
Чи добре чувати,
Чи ще живе моя ненька,
Старесенька мати?
От вже ж тобі старесенькой
Вовік не видати;
Поховали старесеньку
В садку коло хати.
Известно ведь, что мать Шевченка Екатерина Якимовна похоронена «в садку коло хати» (VI, с. 347-348). /451/
Не раньше 8 августа. Шевченко записал в свой альбом народные песни «В Малороссии родилась...» и «Та головонько моя бідная...» (VI, с. 348).
9 августа. Шевченко на Приорке устроил праздник детворе, угостил ребят сладостями, принял живое участие в их играх (Жур Петро. Третя зустріч, с. 233).
Около 10 августа. Получил ожидаемые деньги — их принес ему на Приорку гимназист Маркевич по поручению жандармского полковника (Воспоминания, с. 358).
Не позже 11 августа. Состоялась встреча Шевченка с его старым другом И. М. Сошенком, знакомство с будущим биографом поэта М. К. Чалым (Воспоминания, с. 358-359).
Незадолго до 11 августа. Состоялась встреча Шевченка с Киевскими педагогами и студентами на Оболони близ Почайны. Ф. Лебединцев вспоминает: «Компания была небольшая: собрались люди близкие; пили чай, расположившись на траве, и вели беседу о прелестях киевской природы и Украйны вообще, о минувших временах, о богатстве народной поэзии, о необходимости собирать памятники народного творчества и пр., и пр. ... Дорогой наш гость был сначала задумчив и молчалив; потом мало-помалу разговорился, восхищался Днепром, Почайной, видом Киева, Андреевской церкви, Щекавицы, а когда солнце скрылось за горами, легкий туман пошел по Оболонью и вверху на чистом небе стали показываться то там, то сям светившиеся звезды, Шевченко, став лицом к западу, своим чистым, серебристым, чуть-чуть дрожавшим голосом запел свою любимую песню «Ой зійди, зійди, ти вечірняя зіронько...» (Воспоминания, с. 48-49).
11 августа. Генерал-губернатор И. И. Васильчиков сообщил исполняющему должность Киевского гражданского губернатора П. Д. Селецкому о том, что «Академику Тарасу Шевченку можно дозволить возвратиться в С. -Петербург» (Документы, с. 337).
Товарищ министра народного просвещения Н. Муханов сообщил попечителю Петербургского учебного округа о том, что Главное управление цензуры «признало удобнейшим» к печати не рукопись «Поезія Т. Шевченка. Том первий»., а новое издание напечатанных уже книги Т. Шевченка «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки» и /452/ поэмы «Гамалия», исключив из книги ряд строф и строк в стихотворении «Думы мои, думы мои...» и во введении к поэме «Гайдамаки». По поводу возможности допущения к печати «Псалмов Давидовых» предлагалось Петербургскому цензурному комитету снестись предварительно с духовной цензурой (Документы, с. 337).
12 августа. Вечером Шевченко встретился с друзьями в домике учителя 2-й гимназии И. Д. Юскевича-Красковского на ул. Ирининской (по современной нумерации — №10. Домик недавно разрушен) (Жур П. Шевченківський Київ, с. 243-245).
Исполняющий должность Киевского гражданского губернатора Селецкий сообщил киевскому старшему полицмейстеру Ивенсену: «Г. генерал-губернатор, вследствие ходатайства находящегося в Киеве под надзором полиции Академика Тараса Шевченко, разрешил ему выехать в С. -Петербург». Старшему полицмейстеру поручалось «объявить об этом Шевченко» и донести о времени выезда и о последствиях полицейского наблюдения за ним (Документы, с. 338).
13 августа. Выехал из Киева. С дороги писал Варфоломею Шевченку: «...вирвався я з того святого Киева і простую тепер не озираючись до Петербурга» (Документы, с. 339,341; VI, с. 234).
15 августа. Киевский старший полицмейстер письмом к исполняющему обязанности гражданского губернатора Селецкому донес: «...состоящий под секретным надзором полиции академик Санкт-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко 13 числа сего месяца выехал в С. -Петербург, при чем почтительнейше докладываю, что во время пребывания Шевченка в городе Киеве, за ним предосудительного ничего не замечено» (Документы, с. 339).
Генерал-губернатор Васильчиков послал начальнику 3 отделения Долгорукову сообщение о результатах следствия по делу Шевченка. Заключая это сообщение, он писал: «...если бы Шевченко пожелал поселиться в здешнем крае, то я полагал бы отклонить его намерение» (Документы, с. 338-339).
Не позже 16 августа. Шевченко прибыл в Переяслав и остановился на двое суток у А. О. Козачковского, подарил ему свой фотопортрет (Воспоминания, с. 92).
18 августа. В Переяславе написал стихотворение «Якби-то ти, Богдане п’яний...» (II, с. 349). /453/
19 августа. В журнале Петербургского цензурного комитета в соответствии с решением Главного управления цензуры записано о возвращении поэту его рукописи «Поезія Т. Шевченка. Том первий» и о новом издании его прежней книги «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки» и поэмы «Гамалия» с исключением из них ряда строф и строк, а также о необходимости предварительного рассмотрения «Псалмов Давидовых» в комитете духовной цензуры (Документы, с. 340).
20 августа. Поэт по Московскому тракту через Яготин и Пирятин приехал в Прилуки, откуда написал В. Г. Шевченку, что сегодня же отправляется в Конотоп. Спрашивает, что сделал Варфоломей для приобретения участка земли, напоминая: «...мені і вдень і вночі сниться та благодать над Дніпром, що ми з тобою оглядали» (Жур П. Третя зустріч, с. 239; VI, с. 234-235).
Исправляющий должность киевского гражданского губернатора Селецкий сообщил штаб-офицеру корпуса жандармов Грибовскому и Петербургскому обер-полицмейстеру Шувалову о том, что Шевченко выехал в Петербург (Документы, с. 340-341).
20 — 21 августа. По пути в Конотоп Шевченко заехал в с. Качановку, где встретился с юношей В. В. Тарновским, с дворовыми крестьянами, среди которых были и те, каких знал еще с первого посещения Тарновских в 1843 году. В их семейный альбом поэт записал две строчки из стихотворения «Не кидай матері! — казали...»:
«I стежечка, де ти ходила,
Колючим терном поросла».
На память о встрече поэт по просьбе В. В. Тарновского (мл.) посадил в парке молодой дубок (Жур П. Третя зустріч, с. 243).
21 августа. Утром, подарив Тарновскому-младшему несколько своих офортов, Шевченко уехал из Качановки. В 10 часов вечера прибыл в село Гирівку, в дом Лазаревских, где его радушно встретили А. А. Лазаревская и меньший из ее сыновей Иван, студент Петербургского университета, находившийся дома на каникулах. Вслед за поэтом к матери приехал и Ф. М. Лазаревский (Там же, с. 258; Шевченко в епістолярії, с. 27-28).
22 августа. Нарисовал портрет А. А. Лазаревской (X, №45).
22 — 24 августа. На встречах с Шевченком в доме Лазарев-/454/ских побывали их родичи и друзья, в частности, М. Н. Лащинская, Александр Кандыба, Н. Д. Белозерский. Поэт подарил А. А. Лазаревской автограф своего стихотворения «Садок вишневий коло хати...» (Жур П. Третя зустріч, с. 258-260).
23 августа. Записал в Гирівке народные песни «Теши, сину, ясенину...», «Ходить собі по церковці...» (VI, с. 348-349). Написал еще один автограф своего стихотворения «Ой по горі роман цвіте...», проставив под ним дату «1859, 23 августа, Гирівка». В нем есть незначительные отклонения от текста этого стихотворения, написанного 7 июля 1859 г. в Лихвине (ИЛШ, ф. 1, №38).
На письме Киевского генерал-губернатора Васильчикова о результатах следствия над Шевченком начальник 3 отделения Долгоруков написал резолюцию: «Несмотря На все здесь изложенное, призвать Шевченку и сделать ему строгое внушение, присовокупить, чтобы он был весьма осторожен; в противном случае чтобы он не пенял на нас за те последствия, которым он сможет подвергнуться (Документы, с. 339).
25 августа. К своей резолюции на письме генерал-губернатора Васильчикова Долгоруков добавил: «Справиться, возвратился ли Шевченко, и если возвратился, пригласить его в четверг 26 августа...» (Там же).
Шевченко с Иваном и Федором Лазаревскими отбыли из Гирівки, проехали Конотоп, затем в селе Гутах остановились покормить лошадей у конотопского станового П. Г. Колодчевского, радушно им и его женой Еленой Осиповной принятые. Затем отправились дальше. Миновали Батурин и поздним вечером прибыли в Кролевец, где остановились ночевать у сестры Лазаревских Глафиры Матвеевны Огиевской (Жур П. Третя зустріч, с. 262).
Петербургский цензурный комитет послал комитету духовной цензуры рукопись «Поезія Т. Шевченка. Том первий» с просьбой уведомить «не встречается ли препятствий к дозволению напечатать «переложения псалмов Давида» (Документы, с. 341).
26 августа. Шевченко в Кролевце получил подорожную от м. Севска до м. Кром. Утром перед домом Огиевских поэт посадил на память грушу. В 11 часов Шевченко, Федор и Иван Лазаревские уехали из Кролевца. Останавливались отдыхать в Глухове у Дмит-/455/рия Петровича Огиевского. Заночевали под Севском (Жур П. Третя зустріч, с. 263).
27 августа. На подорожной Шевченка почтовый смотритель Лебедев отметил: «От Кошелевки до Волобуевой 27 августа по полудни в 1/2 8 ч. » (Документы, с. 341).
Утром Шевченко и Иван Лазаревский уехали из Севска на Кромы, в Орел, а Федор свернул в сторону — в свое удельное хозяйство (Жур П. Третя зустріч, с. 263).
31 августа. Кролевецкий городничий Стражевский сообщил Черниговскому гражданскому губернатору о том, что Шевченко проследовал через Кролевец в Петербург 26 августа; «в городе Кролевце ночевал и, пробыв всего 11 часов, получил по отзыву моему из Кролевецкого уездного казначейства подорожную от г. Севска до г. Кром — уехал по тракту на Москву» (Документы, с. 342).
Конец августа — начало сентября. В. Г. Шевченко пишет поэту, что дело с покупкой земли еще не закончено: владелец ее даст окончательный ответ после того, как увидится с генерал-губернатором (Листи до Шевченка, с. 163).
1 сентября. Петербургский комитет духовной цензуры определил просить Конференцию С. -Петербургской духовной академии назначить временного члена для рассмотрения «Псалмов Давидовых» (Документы, с. 343).
Штаб-офицер корпуса жандармов по Киевской губернии Грибовский послал шефу жандармов Долгорукову «копию с отобранного в Киеве от академика Шевченки объяснения по предмету богохульных его рассуждений» (Там же, с. 342).
2 сентября. Шевченко и Иван Лазаревский уехали из Орла в Москву (Шевченко в епістолярії, с. 28).
Не позже 4 сентября. Шевченко прибывает в Москву. Здесь посещает представителя фирмы Яхненка и Симиренка С. Д. Пурлевского. Познакомившийся у него с Шевченком чиновник П. А. Попов рассказывает: поэт «был одет во что-то вроде пиджака. Мы обедали. В разговоре я между прочим сказал Шевченку, что едва ли правдоподобен факт в его повести «Катерина», — что будто отец и мать прогнали Катерину. Но Шевченко утверждал: это так, это /456/ — такой был случай. Показывал Пурлевский данный ему Шевченком рисунок его подневольной жизни: стоит Шевченко со связанными вверх руками, раздетый по живот, а — сзади солдаты бьют его розгами с обеих сторон. Подпись: «Оттак мы, оттак нас!» Очевидно, так Попов интерпретировал рисунок Шевченка «Кара шпицрутенами» из серии «Блудный сын» («Киевская старина», 1895, №2, Документы и заметки, с. 47-48).
4 сентября. Ф. М. Лазаревский пишет матери из Орла: «заезжал к Платону (Колодчевскому) кормить лошадей. Платон весьма много тешил Шевченка своими рассказами. Поздно вечером приехали в Кролевец, ночевали там и выехали часов в 11 утра. Потом останавливались в Глухове у Дмитрия Петровича (Огиевского), ночевали под Севском и на другой день рано утром разъехались: я в имение, а Тарас в Орел. В имении я спешил окончить дела, желая застать в Орле Тараса и Ваню (Лазаревского), приехал сюда 2 сентября в ночь и не застал уже их (Шевченко в епістолярії, с. 28).
6 сентября. Шевченко уехал из Москвы по железной дороге в Петербург (Жур П. Третя зустріч, с. 263).
