Попередня     Головна     Наступна




Іпатій Потій


ВІДПОВІДЬ КЛІРИКУ ОСТРОЗЬКОМУ



ОТПИ́СЪ

НА ЛИ́СТЪ НИЯ́КОГО КЛИРИКА ОСТРОЗЪСКОГО БЕЗЪИМЕ́НЪНОГО, КОТО́РЫЙ ПИСА́ЛЪ ДО ВЛАДЫ́КИ ВОЛОДЫ́МЕРСКОГО И БЕРЕСТЕЙСКОГО


Псал. 108:

«(Ты, Господи, сотворылъ еси я́.) Прокленутъ тии, и ты благословиши; востающии на мя постыдятсе»  1.


Златоустый, гом. 11 на посла́ніе до Еθеси́евъ:

«Ни што такъ Пана Бога ку гневови не побужаетъ, яко розоръванье церковное. Бо хотя быхмо незличоные дела добрые чынили, не убежимъ каранья, такъ яко оные, которые тело Его торгали, если быхъмо зуполъность и целость церъковъную розорвали».


И далий тотъже мовитъ:

«Скажи ми, прошу тебе: для чого мученичество прыймуешъ? не славы ли ради Хрыстовы? И якъ же за Христа жывотъ покладаешъ, а церковъ, для которое Христосъ умеръ, розрываешъ?»



ПРЕДМО́ВА

ДО КЛИ́РИКА ОСТРО́ЗЪСКОГО БЕЗЪИМЕ́НЪНОГО ОТЪ ЕПИ́СКОПА ВОЛОДЫ́МЕРСКОГО И БЕРЕСТЕЙСКОГО ІПАТІЯ 1


Слыши, чоловече добрый хтожъкольвекъ! (Бо ижесь машкарою лице свое закрылъ, трудно тебе познати). И еслись умысльне для того имя свое затаилъ, жебысь тымъ смелей лаялъ, и непытаный будучи, отповедалъ, — знать, ижесь Катона не читалъ. И видишъ ми се подобенъ быти онымъ комедейнымъ жакомъ, которые, (въ комедияхъ) убравшися въ коштовную одежу, носеть на собе особу царъскую, альбо кнежати якого зацного (, ступаютъ поважне, и готуютъся, якобы што великого и мудрого мовити хотели; а коли се забудутъ, алижъ ти зъ оное поставы поважное смеху и шидеръства полно зъ себе начинять, бо не то што потреба, але што ся навинетъ до губы бредятъ); а коли зъ нихъ зволокуть царъскую одежу, по старому, яко жакове, по подъоконью (зъ горщъками) старую пЂснь поючи Павъперибусъ2 бегаютъ. Власне и ты таковъ ми ся быти видишъ: бо хотяжъ прыоблекълесься особою княжати вельможного, предся тотъ же и таковъ же еси, чымъ и первей былесь; подънялесься речи великое и поважное отъ княжати его милости, пана своего, до мене отправовати, але, яко бачу, обема еси досытъ не учынилъ: ани княжати пану своему, што и самъ (на себе) въ предмове до чителника вызнаваешъ, а мне (пакъ) поготову, до которого, непытаный будучи, отписуешъ, подобно розумеючи мя быти негодного отпису пана своего. Але еслиже его королевская милость помазанецъ Божый и иные (вельможные и) зацные панове сенаторове, духовные и свецкие, не встыдаютъсе до мене писати, певне и твой панъ, до которого-мъ я писалъ, не зельжилъ бы былъ тымъ стану своего княжацъкого, гдебы былъ самъ до мене описалъ. Бо не розумею того о натуре его добротливой, жебы такъ гордымъ быти мелъ. А подобно его десятокъ словъ были бы мудрейшие и у мене вдячнейшие, а нижъ тая твоя Быблия, зъ Алъкораномъ помешаная, которое-мъ отъ тебе не потребовалъ. Ведаешь и самъ, же патриаръха Ияковъ не за Лию, але за Рахелю такъ долго служилъ и трудилъся 3; такъ же и я — не для жака Острозъского, але для кнежати самого Острозъского працоваломъ. Але колижъ ми тебе Богъ ли, хто ли иный нагодилъ, жесь такъ смелый и без[с]тужий, — паметайже на оные слова поеты зацного Гомеруса, еслись ихъ коли чи талъ: «яково слово речешъ, таковоежъ и услышишъ». Не мейже ми за зле, если што несмачного найдешъ, бо то посполитая таковому придается, коли хто непытаный вырывается и отказываетъ кому (на то), а што его не просятъ.

Зачалъ есь, вижу, не зле сперву. Одножъ не вемъ: до кого тые слова евангелские стосуешъ; але подобно до м[е]не, укараючи ими, (пишешъ) (Лука 16): «помени, яко восприялъ еси благая (твоя) во животе твоемъ» 4.

Не плети, отче Аврааме! Самъ паметайсе! Ижъ еще не по небу ходишъ, але по тойже земли, по которой и я грешный, съ которое - а што ведати! — пане Аврааме, где ся достанешъ: бо латвей на долъ до преисподнихъ спасти, анижъ на высоту взълетити! Паметай на оные слова, которые сегосветнимъ людямъ радшей, анижъ змерлымъ, служать (Иоан 7): «не судите на лица, но праведенъ судъ судите» 5, а индей мовитъ (Мат. 7): «не судите, да не осуждени будете: имже бо судомъ судите, судятъ вамъ» 6 А такъ, пане милый, Аврааме Острозкий! 7 пилнуй себе: жебысь и зъ Лазаромъ своимъ, которого на лони своемъ пестуешъ, не досталес[ь]ся на богачово местце: бо ещесь тое пропасти великое, которая межи тобою и мною, не перескочилъ. А хотяжъ (и) я знаюсе быти грешнымъ, не прошу тебе о Лазарову кроплю: ховай ее для себе (самого), жебысь ее собе не ущербилъ! (Вемъ,) жесь еще не Аврамъ, я тежъ не богачь; але мало не такъ много Лазаровъ овыхъ, яко и богачовъ будетъ въ пекле, которые не духомъ, але маетностью бываютъ нищие, не паметаючи на (оные) слова Хрыстовы: «блажени нищии духомъ, яко тыхъ царествие небесное». Духомъ, братие, потреба быти убогимъ, не маетностью, хочемъ ли ся достати до царествия небесного. Бо слухай, што мовитъ писмо на иншомъ местцу о таковыхъ калекахъ (Сирах. 25): «трохъ особъ ненавидить душа моя: убогого пышного, богача кламливого, а старого шаленого (и несмысленого) » 8. Отожъ боюся, милый клирику, жебысь и ты не былъ съ початку оныхъ: бо горде тайны Божие судишъ, а на слова апостолские не паметаешъ, который мовитъ (1 Кор. 4): «не судите передъ часомъ, ажъ бы пришолъ Панъ, Который тежъ об[ъ]яснитъ скрытые речи темности, об[ъ]явитъ рады сердецъ, а такъ на тоть часъ будетъ хвала кождому отъ Бога» 9.

Прочитай же, не гневаючися, сее писанье мое такъ, яко-мъ и я твое прочиталъ, хотя же-мъ тобе на не незаробилъ (и отъ тебе его не потребовалъ). Але ижесь самъ натекъ, приймижъ за вдячне, хотя што и несмачного знайдешъ. Але еслижесь бачный — розумею, же на оные слова паметати будешъ (Притч. 9): «обличай премудра, и возлюбить тя» 10, — а черезъ тое дай ми покой: бо я съ таковыми машкаръниками (безъименъными) не звыкъ справы мевати. Бо яко самъ ясне поступую, прото тежъ не встылаюся имени своего предъ жаднымъ на свете. Такъ же и ты, если ся годнымъ того быти чуешъ, открый лице свое, здойми тотъ личмшъ скоромороский. Вшакъ не у куклы то играти - писмомъ Божиимъ ширмовати! А усхочешъ ли еще чого большей отъ мене, - не далеко Острогъ отъ Володымера: можемъ еще, отче Аврааме, до себе прейти, — еще не утвердился (оная) пропасть межи нами, для которое бы хотящие (прейти отсюду къ вамъ, альбо отъ васъ до насъ) не могли преходити! Да ведь не по небу летаешъ, але по земли, яко и я, полъзаешъ! И такъже еси въ дорозе, бежимо оба до кресу; одножъ не ведаемъ, где прыйдется отпочивати, бо то не въ нашой моцы, але у Того, Который воздастъ комуждо по деломъ его. Не загледайже ты въ мою манътыку! смотри своее сукни, што въ ней несешъ! Бо яко ты моего бремени не понесешь, такъ ани я твоего. Не мовъ же пышно, бы на зло не вышло. Пану Богу тя поручаю, хотя тебе не знаю.






ОТПИСЪ

КЛИРЫКОВИ ОСТРОЗЪКОМУ


Яко жекгляръ коли неумелый, пустившися на широкое море, не умеетъ до поръту трафити, але товкучися по мору то сюды, то туды, заледве наконецъ до якого пристанища, и то благого, приблукается, — такъже власне и ты, по многихъ прикладахъ, и то мало зъ собою згодныхъ, збегавши, ледве еси до конца, и то непевного, прибилсе. Поднялесьсе, бачу, не своего дела - писмомъ ширмовати; и штурмуешъ на тую нашу единость и згоду церковную. Але вижу, (же) твое гороховые кули зъ соломеныхъ делъ, яко отъ скалы недвижимое, отлетаютъ. Остерегаешъ людей, жебы ся отъ тое единости удаляли, жебы въ ней чого злого не было, и не мало писма назбиралъ еси. Але даремная твоя праца: не потреба было такъ много прыкладовъ збирати; (альбо) подобно боялесьсе, жебысь тыхъ книжокъ своихъ не умалилъ: такесь много въ нихъ доводовъ наклаль! Але не хочу тому верити! Подобно, (жесь) зъ якого казанья недоученого, (альбо) чужимъ розумомъ справуючися и позычаючи у людей, чого во лбе не доставало, такъ великую обору збудовалъ еси, ижъ заледве доконъчилъ еси тое вежи Бабелонъское, и то ледаяко!

Але, яко-мъ съ писанья твоего зрозумелъ, бачу, ижесь есть учень академии Острозъское; и еслиже тая годность твоя зъ нее вышла, не леда натуру млодости (sic) твоее (,ку доброму нахиленую,) вижу; и сподевалъ быхъ ся, жебы што годного съ тебе напотомъ быти могло, але жебы тою буйностью не пресилилосе, и таковый (врожоный) довстипъ в-ни-во-што се не обернулъ. (Прото,) жалуючи (тебе и) молодости твоее, мушу тебе напоменути: абысь таковыхъ прикладовъ, коли што пишешъ, што-наскромней уживалъ, а не такъ много, ажъ снать и до брыдкости людемъ учонымъ.

Поведаютъ о зацномъ поете Греческомъ Пиндарусе, ижъ, написавши вирши неякиесь, невесте велце учоной, которую звали СаѲо, оѲеровалъ, въ которыхъ полно было прикладовъ и подобенъствъ розмаитыхъ. Отъ которое невесты, вместо подякованья, былъ штроѲованъ за то, мовечи: ижъ таковыхъ прыкладовъ потреба людемъ учонымъ уживати, якобы присмачковъ якихъ, альбо яко соли, жебы не назбытъ пересоливати.

А такъ вже теперъ припатримъся твоимъ аръкгуменътомъ (альбо доводомъ) и конклюзиямъ: если то правда, што ты мовишъ? то естъ: абы въ той нашой зверъху оцукрованой потраве не было трутизны?

Бачу, ижъ ти словъ доставаетъ: много мовишъ, але мало пробуешь. Бо то есть кгрунтъ твоего всего доводу, яко бачу (поведаешъ): ижъ тая единость наша не зъгажаетъся зъ волею Божею. Альбо-сь ты порадъцею у Бога былъ, ижъ хочешъ ведати умъ Господень? И припоминаешь напервей слова зъ листу моего, яко бымъ ся тамъ мелъ написати: ижъ лепъшая естъ найгоръшая згода, анижъ найлепшая незгода.

Заправду, чоловече добрый, видитъ ми ся, иле паметати могу, не тые суть слова мое и вырозумене ихъ: абыхъ мелъ згоду злую и незгоду добрую написати. И не до того, яко ты керуешъ, стегаютсе оные слова мои, але ку тому конъцеви, ижъ я прагнулемъ поеднанья и ласки оное первое, которую панъ твой не одно хрестияномъ, але и геретикомъ звыкъ показовати; и хрестияне иногды, безъ образы сумненья своего, съ Туръками покою не бегаютъ, поготову межи самыми хрестияны покой, хотя бы тежъ съ кривдою которое стороны учиненъ былъ, далеко есть лепъшый, анижъ незгода и война справедливая. Бо вой на завжды не бываетъ безъ пролитья крови (хрестиянское). А хтожъ такъ безумный будетъ, жебы мелъ такъ злую и непожиточную речъ хвалити?! Але покой хотя подъ часъ и съ кривдою альбо зъ ущирбъкомъ маетности и не по воли другого бываетъ, предся лепшый естъ, а нижъ война крывавая, насправедлившая, а што еще болшого — внутрняя, межи домовниками, и въ единомъ панстве, которое жаденъ на свЂте, не только хрестиянинъ, але и поганинъ бачный, не хвалитъ. Опрочъ подобно тебе единого, который прагнешъ крове хрестиянское, а то ижъ большей залецаешъ незгоду, анижли згоду и милость межи хрестияны. Отожъ и я тымъ взъглядомъ написалемъ тые слова мое зъ докладомъ далшимъ въ листе своемъ, ижъ хотя бы зъ ущирбкомъ и достойности моее, только бы вере и единости не было противно, просилемъ и прагнулемъ такового покою. Але ты подобнось на онъ часъ окуляровъ не мелъ, колись тые слова мои читалъ, жесь ихъ недобре зрозумелъ.

Научисяжъ теперъ а ведай, ижъ таковый покой въ кождой речи посполитой естъ лепший далеко, анижъ война внутръная, которая посполите и панства зъ кгрунту выворочаетъ. Маешъ ясный прикладъ зъ самыхъ Рымляновъ, еслижесь коли давные гистории и справы Рымские читалъ.

Научися и отъ Самого Хрыста Спаса нашого, Цара мирнаго, Который мовитъ (Мат. 5, Лука 6): «еслибы тобе хто далъ поличокъ, наставъ ему и другий; а хто тебе хочетъ отняти сукню, отдай ему и плащъ» . Скажижъ ми, што се тобе туть видитъ, мужу добрый? чи не съ кривдою тутъ одное стороны? А предъся Хрыстосъ кажетъ, не отдаваючи зла за зло, въ покою заховатисе.

Научисяжъ еще и зъ Давыдомъ мовити (Псал. 119): «со ненавидящими мира бЂхъ миренъ» 12. Отожъ и ты: гдебысь слова мое такъ выкладалъ, албо ихъ лепей зрозумелъ, не склопоталъ бысь такъ головы, албо не стравилъ бысь, не мовлю — елею, яко оный зацный Демостенъ красомовца, але радшей пива альбо меду, такъ много посиляючися надъ тоею працею, надъ котороюсь подобно килка ночей стравилъ, збираючи тые доводы, которыхъ и мы не примо и овшемъ признаваемо, але з-ынакшимъ вырозуменьемъ, а не съ такимъ, яко ты ими керуешъ.

Але поступимъ далей до твоихъ ламентовъ, гед нарекаешъ, мовечи до мене: «чомужъ, отче владыка, такъ смеле и безпечне замыдляешъ очи, и на ножки выставити всему свету свою несхвалную оцукровати усилуешъ згоду? Поглядижъ теперъ окомъ и послухай слухомъ».

Вижу, же ся ажъ назбытъ запалилъ зъ мудрое мовы и ростегаешъ, яко бачу, жакгли красомовъства своего. Толко еще не доставаетъ, жебысь по десператску на небо и на землю (не) нарекалъ зъ великого зажа ренья. Але и того полно, што мовишъ: «учинили есте», «звели есте», «зкгвалтили есте», «преступилисте», «посквернили», «нарушили», «погребли светыхъ таланты» и далей.

Неправду мовишъ, бо того всего не доведешъ! Бо и его королевская милость есть въ покою зъ своими подъдаными, ни кому кгвалту не чиниты и овшемъ болшей терпитъ своволникомъ вашимъ; а еслиже помагаеть вере католической, и поки живъ помагати и помножати ее хочетъ, — достоинъ естъ лепшого отъ васъ пошанованъя, и певне не есть меншимъ въ той мере одъ оного Великого Костентина и иныхъ побожныхъ царей, вечное памети годныхъ, которые геретиковъ и сцызматыковъ безъзаконныхъ, яко сыновъ противныхъ и непослушныхъ церкви светое, слушне карали и до послушенства светого приводили. Бо такъже власне, яко и вы теперъ, оные Ариянове несправедливе на господарей хрестиянскихъ нарекали, мнемаючи, ижъ за православную веру утиски терпели; а вы не только жебысьте кривды якие терпети мели, але еще сами ихъ намъ чините и на почтивости наше торгаетеся, чого и самъ господаръ не делаетъ.

Папежъ Рымъский, яко тежъ ты поведаешъ, не естъ оть насъ ошуканъ, ани зведенъ, - кривду намъ чинишъ, — бо добре ведаетъ о вашомъ упоре и непослушенъстве. И владыкове ваши апостатове, которыхъ боронишъ, коли ся ткнутъ сумненья своего, подобно и сами до печатей и (до) подъписовъ своихъ признаютсе. Бо и самъ господаръ ведаетъ [и] сенаторове многие, которымъ ихъ баламутня ведома, яко сами зъ другими мовляли и о то просили, абы ихъ отъ патриаръховъ вызволено, — чого се теперъ невстыдливе запираютъ.

Пани тежъ оная зацная, оть которое прокураторомъ чинишъся, слушне антимиса съ церъкви позбыла: бо не она его тамъ положила, але тотъ, кото рый то въ своей владзы маетъ и тымъ шаθуетъ. А того не ведаешъ, ижъ, невестою будучи, презвитерови до церкви соборное ходити [и] недели на своей черзе (въ соборе) служити (, яко былъ повиненъ,) заказывала; ктому и въ своей церкви попови не въ свое время, але ажъ коли сама захотела, молитвы и пения отправовати казала, большей θолькгуючи вчасови своему, анижъ порадъкови церковному и времени на все уставленному. Церкви тежъ, ани дверамъ, ни який кгвалтъ не сталъсе: бо и престолъ мурованый целъ, и все въ цалости зостало, опрочъ анътимиса; и тотъ съ прыстойною учтивостью, яко до храму Божого вшедши, коли ся вечерня отправовала, взятъ есть, — што и самъ презвитеръ тое церкви сознаеть.

Замешанья и буръды Виленъское вашыжъ сцызматикове, а што горъшая - жонъки, которые оною церъковью справують, были причиною, ижъ не мало людей невинъныхъ побито, поранено. А ты предъся смеешъ то намъ причитати, што вашижъ наброили! Але ачей панъ помъститься кривды своее, ижъ таковые свовольникове [в]озмутъ заплату свою. А того чи запаметалъ еси: хто митрополита злупилъ зъ его власныхъ добръ аръхиепископъскихъ? Але, дастъ Богъ, не долго того ждати: вернете зъ лихвою!

Светыхъ отецъ Греческихъ, яко и Латинъскихъ, которыхъ однако и заровно въ почтивости маемъ и славимъ — Оθанасия, Василия Великого, Григориевъ обудвухъ, Златоустого, Кириловъ обеюхъ, Епиθания, Амъбросия, Авъкгустина, Геронима, Григория, Леонътия Великого и иныхъ — наследуючи науки ихъ, пределовъ не преступили есмо: бо намъ ничого противного зъ нихъ не покажешъ, ани доведешъ, только яко ворона — одножъ да одно кракаешъ.

А што припоминаешъ соборъ Никейский — якобы его Латинъникове посквернили придаткомъ онымъ — похоженьемъ Духа Светого «и оть Сына», — спросне на томъ мылишъсе. Абовемъ еще передъ Латинъниками соборъ вселенъский перъший Костенътинопольский много речей соборови Никейскому первому унялъ, много придалъ. Чи вжежъ тымъ соборъ Никейский оные отцы светые посквернили? Ижъ то, што правда была, придали. Тымъ же способомъ и тотъ придатокъ въ симъволе есть правдивый. А хто того не веритъ, Ариянинъ естъ и геретикъ спросный, чинечи Сына Отцеви въ существе неровного, и задаетъ кламъство Сынови Божому, Который мовитъ: «вся елика маетъ Отецъ, Моя сутъ; сего ради рехъ (вамъ), яко оть Мене прийметъ». А тые слова мовить (такъ) о Духу Светомъ, о который арътыкулъ и Еванъгеликове, съ которыми ся противъ насъ братаете, васъ за геритиковъ мають, опрочь Ариановъ, которымъ праве у ноту догодили есте, ку пониженью бозъства Сына Божого.

А такъ о тыхъ всихъ непожиткахъ, которые выличаешъ, якобы съ тое единости урости мели, и по тисечъ кроть тобе (смеле) задати могу, же ся мылишъ съ правдою, и «сия глаголяй, собе досаждаешъ». Бо не зъ насъ, але зъ васъ самыхъ тое замешанье дееться; а мы ради быхмо покоеви. Чи мы на сеймикахъ шляхту бунтуемо? чи мы на сеймы позываемъ [васъ]? господара короля и пановъ радъ [чи мы] турбуемъ [и] справами речи посполитое мешаемъ? Але хочешъ ли лепей познати добрые овощи тое светое единости, читайже пилней (тотъже) листъ мой, до кнежати его милости писаный, въ которомъ тые пожитки, хотяжъ вкратце, суть описаны: азали ся зъ нихъ чого доброго научишъ.

А што ся дотычетъ справъ Корцырскихъ, съ которыхъ смешки строишъ, ино мы не то за кгрунтъ всего добра тое единости почитаемъ, але въ догматахъ веры светое полегаемъ, на поважности писма светого и светыхъ (богоносныхъ) отецъ и соборовъ вселенскихъ. А если-мъ о томъ зменку учинилъ въ листе своемъ, ино для тое причины: показуючи то, же и межи власными Греками лепшая милость показуеться ку Рымляномъ, анижъ межи вами, а ку тому: ижъ еще неякие знаки оное перъвое единости межи ними зостали, не такъ яко тутъ все пропало. А певне — ижъ то не поневольне, яко ты смеешъъ удавати, не бывши тамъ, але зъ доброе воли своее, знаючи то, ижъ едина церковъ была передъ тымъ Греческая зъ Рымъскою, — сведоми добре вси, которые въ тамътыхъ краяхъ бываютъ и оныхъ Грековъ знаютъ, не Костентинополскихъ грубияновъ и неволниковъ Турецкихъ, не ихъ грубые и спросные, съ Турецкими помешаные, обычае, але оныхъ Грековъ зацъныхъ, шляхту старожитную, волную, которые маютъ сполкованье зъ Латинъниками, и обычае ихъ далеко учтившие, нижли вашихъ Турко-Грековъ. Не дивуюсе прото, ижъ ты, яко неведомый, иначей то выкладаешъ, бось тамъ не бывалъ.

Кретеньчикове, о которыхъ ты баешъ, якобы мечемъ отъ Венетовъ зголдовани быти мели, ижъ на сесь часъ не меломъ при собе гисториковъ, не хочу за певную твердити. Але, если добре паметаю, читалемъ, ижъ цесаръ Греческий Крету даровалъ былъ неякому Бониθацыеви, маръхионови зъ Монтеθарату, который потомъ за малую суму пенезей продалъ то Венетомъ. А ведже не идеть то за тымъ, жебы цесаръ и маркграбя съ Кретою и волности шляхетские мели продати, — чого учинити не могли. Але якожъ колвекъ естъ, атоли и теперъ Венетове вшелякими вольностями речъ посполитую Кретенскую даруютъ, окрашаютъ и велце ихъ у себе важать и на дыкгънитарства прекладаютъ.

Западисяжъ ты зъ онымъ твоимъ байрамомъ Татарскимъ! до которого прировнываешъ справы и звычае Корцырскихъ и Кретеньскихъ Грековъ! Бо хтожъ бы кольвекъ былъ такий, хоть Рымлянинъ, Грекъ ли, Русинъ ли, албо Полякъ, который бы тыхъ церемоний Татаръскихъ, хотя (и) по неволи, наследовалъ! Баръзо быхъ о его спасению вонтъпилъ, поневажъ Самъ Христосъ Збавитель нашъ мовитъ (Мат. 10): «всякъ убо иже исповЂсть Мя предъ чоловеки, исповЂмъ его и Азъ предъ Отцемъ Моимъ, Иже на небесехъ». Хиба если только ты съ твоими новыми теолокгами такъ еси мудеръ, жебысъ ихъ мелъ объмовити, ижъ въ томъ греха не маютъ, же то по неволи делають! Але всимъ такимъ быти у беса и зъ обмовою твоею таковою!

А ижъ ми зычишъ побывати у Оръде за чужою стравою, подобно за овакою, коли Татарове, тутъ приехавши, у лыкахъ отселя до Оръды хрестиянъ провадятъ, — ино еслиже для байраму, которого не ганишъ, пристойней тобс, клирикови тамъ ехати [и]въ таковомъ пасанью ходити (бо часомъ и тутъ за шкатулы чужие, хто ихъ лупаеть, такъ на рыцерство пасуютъ), анижъ епископови цнотливому, покинувши свою параθию. А еслиже розумеешъ, же тамъ не добре, ино яко я тобе зъ милости хрестиянское того не зычу, такъ же и ты мне не маешъ чого зычити, паметаючи на оные слова: «чого бысь не хотелъ, абы тобе иный не учынилъ, стережи, абысь того коли другому не делалъ», а по старосвецъку мовечи: «што тобе не мило, того другому не зычъ».

А о инъшихъ, которые часомъ бываютъ въ церъквахъ католическихъ и припатруются церемониямъ и службе Божой, — а хто такъ спросне, яко ты, судити ихъ будетъ? Хиба если бысь хотелъ самъ пана своего власного о то штроθовати, который не разъ, провадечи его королевъскую милость до костела Рымъского, въ немъ бывалъ и шапку (зъ головы) зыймовалъ зъ учтивостью.

А што поведаешъ, ижъ его княжацкая милость панъ твой по Коръцырахъ не бывалъ и молодости летъ своихъ на марнотравстве и роспустахъ по бруку не тратилъ, — певне и панъ воевода Троцкий, зацное княжа, не вспоминаючи иныхъ (многихъ), яко аръцыбискупа и канъцлера Коронъного и иныхъ многихъ зацъныхъ и вельце учоныхъ людей, если што ведаютъ и умеютъ, (наболей) ве Влошехъ того научилисе. Якожъ панъ воевода Троцкий, который въ оныхъ краяхъ и въ многихъ иныхъ бывалъ, — не зосталъ для того жебракомъ, ани за марнотравство то ему почитается. И твоему кнежати не прибыло тымъ скарбовъ, ижъ тамъ не бывалъ. Знаемъ многихъ людей зацныхъ и велможныхъ, которые, дома седячи, зъ великихъ пановъ сталися калеками. И зась многие суть, которые ве Влошехъ и в-ынъшихъ краинахъ далекихъ перекгрыновали, уходечи обжиръства домового, которое не только до сытости и до пиянъства, але тежъ часомъ и до вомиту звыкло бывати, — а предъся тою перекгрынацыею отчизны не потероли. Такъже и его княжацъкая милость панъ твой безъ марнотратьства могь бы то учинити: не нарушилъ бы тымъ панъства своего! А такъ не мелесь, брате, слушное причины тыхъ ганити, которые ездятъ по свету видети то, што естъ годного ку виденью, и доведатися того, што естъ пожиточно ведати: бо того тутъ ани въ Польще, ани въ Литве, поготовью ани на своемъ Волыню (, ани въ Руси) не знайдешъ, хиба бысь хотелъ прехвалный свой Колеюмъ Острозъский такъ зацный мети, до которого для наукъ зо всего света подобно люде на кождый день стекаються!

Поведаешъ далей, ижъ его княжацкая милость чужими пстротинами веры своее не помазалъ, якобы иные вси, которые перекгрынациями бавилися, веру свою посквернили. Хиба еслиже розумеешъ о геретикахъ, которые ся до католиковъ наворочаютъ, же тые веру свою помазали, тымъ обычаемъ и ты горьщций еси надъ геретиковъ оныхъ, которые отъ ереси своее, ве Влошехъ побывавъши, наворочаются до католическое веры! А католикове правые, якими тамъ ездятъ, такимижъ и до дому ворочаются.

А затымъ радъ быхъ тебе спыталъ: которые то суть отци старъшие, которыхъ веры [панъ твой] не посквернилъ? Бо еслиже розумеешъ о светыхъ отцахъ Греческихъ, ино далеко ся съ правдою мияешъ. Абовемъ светые отци Греческие ясне навучають, ижъ Духъ Светый походить «и отъ Сына», и чистецъ признаваютъ, и маютъ въ почтивости старейшенъство Петрово, и найвышъшого епископа, ку тому — верують, ижъ души светыхъ видять обличье Божое, и инъшые тымъ подобные арътыкулы вызнаваютъ, чого всего вы невстыдливе противъ науки ихъ власное запираетеся. А если бысь того хотелъ прети и што противного задати хотелъ, стережи, абыхъ тебе ихъ сведецътвы по горъло не натъкалъ, и явне тебе ими поконалъ. Але если же розумеешъ прародителей (, то естъ продковъ) его милости, правъду мовишъ. Але якобысь тежъ мовилъ: якую веру принялъ, такуюжъ и задеръжалъ, бо и они сцызъматыками были, — не я ихъ въ томъ штр°θую, але власные писма светыхъ отецъ.

А на оные слова, ижъ его княжацкая милость до Рыму ани самъ ехати, ани (тамъ) слати не хотелъ, — не дивуюсе тому! Старая приповесть Латинъская: «не всимъ дано естъ доступити Коринту»! Иоан. 6: «ани хто можетъ прийти до Сына, аще не Отецъ привлечетъ его»  13. Але мы, которые добре дорогу ведаемъ, и если того потреба будетъ, опять тамъ, дастъ Богь, поедемъ, и благословения отцовского и апостолского, яко намесника Хрыстова, просити не встыдаемося (абовемъ и Хрыстосъ мовить (Лука, 10): «хто васъ слухаетъ, Мене слухаетъ: а хто вами гордитъ, Мною гордитъ» 14), и ноги его пречесные целовати не брыдимся. Поневажъ многихъ товаришовъ тое покоры, зацнейшихъ надъ себе, маемо, яко: цесаровъ, королей, монарховъ великихъ хрестиянскихъ, абы ся пророчество Исаино, о Хрысте реченое, въ намеснику Его исполнило (Исай. 49): «и будуть царие доители твое, и княгини кормители твое, и до земля ницый поклонять ти ся, и прахъ ногу твоею оближутъ» 15. Покажижъ ми, где тое пророчество въ царехъ сегосветнихъ за часовъ Хрыстовыхъ исполнилосе, ажъ по вознесению Хрыстовомъ? Которые не взглядомъ чоловека тленънаго, чимъ естъ и папежъ, але взглядомъ достоинства и враду его, который маетъ въ церкви Божой, ижъ естъ наместьникомъ Хрыстовымъ, то ради чинятъ. И мы вдячне тое ярмо на себе приймуемъ, и легкое намъ быти узнаваемъ, бо не хочемъ людми «твердое кршыцы и необрезанъного серъца» быти; волимо Хрыстово ярмо надъ собою мети, а нижли Турчина преклето го и смродливого, который своимъ ярмомъ дуситъ вашихъ бедныхъ патрияръховъ, которые папежа, то естъ старшого епископа и пастыра (Хрыстова и) всее церкви католическое, яко брата и отца своего, ижъ слухати не хотели, отожъ досталисе тому спросному тиранънови въ опановане, которого слухати мусятъ, и одъ него достоинства свое берутъ.

А што мовишъ, ижъ его княжацкая милость панъ твой не естъ Павломъ, ани папежъ Петромъ, — правду мовишъ, же [панъ твой] не естъ Павломъ, ани его наместникомъ. Але папежъ — хотя мовте, што хочете, бысте ся и надсели, волаючи и не признаваючи его тымъ — есть правъдивымъ Петра светого наследникомъ и наместникомъ. (Галат. 1) И Павелъ апостолъ не для Ерусалима до Петра приходилъ, яко ты вывращаешъ; але пришолъ до Ерусалима для Петра, абы его видети могъ 16.

А еслиже идеть о местца оные светые, ижъ ихъ величаете. певне и мы ихъ чтимо, яко такие, на которыхъ Хрыстосъ Богь нашъ «справилъ намъ спасение» наше, яко мовитъ писмо (Псал. 73), «посреди земля» 17, але не для теперешнее веры, бо тамъ ее теперъ на оныхъ местъцахъ ани знати, для малости хрестиянъ, поневажъ вси оные местца светые полъны Махометановъ. Але еслиже местце оное такъ выносишъ теперъ, — а для чогожъ патриаръху тамошнего Ерусалимъского не почитаешъ передъ Костенътинополскимъ? Але хотя бысте и хотели, не допустятъ вамъ того патриаръхове иные, яко Костентинополский, Алексанъдрейский и Анътиохейский! Певне бы на васъ кракали! Але што мовлю — тые три?! И четверътый, новотный, который есть на Москве 18, колибы тое услышалъ, певне бы вамъ того не стеръпель! А речешъ ли, ижъ не естъ старъшимъ; а вшакъ его Еремия самъ постановилъ (тамъ). Але мелъ ли тую владзу, — кождый то бачити можетъ. Якъ же и Москва тымъ се теперъ хлюбятъ, жебы у нихъ власный патриаръха Костенътинопольский мелъ быти! Але — ворочаючися до речи — и за часовъ светого Геронима, коли еще единость была церъковная и правила Никейские цело захованые моцно деръжалися, тотъ вашъ такъ великий и славный патриаръха Ерусолимъский изали не былъ подъ властию аръхиепископа Неокесарейского? До чогожъ однакъ, такъ много доводовъ съ писма приводечи, спираетеся и поведаете быти церъковь правдивую въ Сионе, — чи для того, ижъ «законъ вышолъ отъ Спону и слово Господне изъ Ерусалима», и Христосъ (Спасъ нашъ) тамъ θундаментъ заложилъ? А зажъ и мы о томъ не ведаемъ? И добре то розумеемъ, ижъ спасение наше зъ Сиону вышло, поневажъ тамъ напервей заложона естъ церковъ, и Христосъ Богъ нашъ зъ народу Еврейского пошолъ по плоти, и апостолове Его Жидове были, которые однакъ не зостали въ Жидовстве, але по всему свету розбеглисе проповедати веру Христову. Отожъ где первей не было веры правдивое, тамъ ее щепили; а где первей была вера, звлаща въ Июдии. на многихъ местъцахъ теперь устала. Што и Христосъ Спасъ нашъ Самъ проповедалъ тыми словы (Мат. 21): «сего ради глаголю вамъ, яко отыймется отъ васъ царствие Божие и дастся языку творащему плоды его» 19. А ижъ Христосъ Господь слушне мелъ отпустити Жидовъство, ижъ Его убили, и благодать Его Бозъская мела се пренести до погановъ; а поганомъ на онъ часъ мало не всимъ пановали Рымляне; для тогожъ и Петръ светый, верховный апостолъ Христовъ, по многихъ пельк[г]рымъствахъ своихъ и по утверждению церкви на многихъ местцахъ, на остатокъ пришолъ до Рыму, и тамъ катедру свою поставилъ и мученичество прынялъ, абы, яко мовитъ Леонътей светый, папа Рымский, и Максимъ светый, епископъ: «где первей была голова всего панъства балъвоθальства и всякихъ блудовъ, жебы тамъ же была голова всякое светобливости и правдивое веры». Якожъ и соборъ семый тогожъ посведъчаетъ, похваляючи листъ Анъдрияна папежа до Тарасия, аръхиепископа Костентинопольского, въ которомъ такъ пишетъ (Деян. Собор. 2): «тая столица, деръжачи по всему свету преложенство, светится и всихъ церквей Божиихъ естъ головою». Штожъ на то речешъ, пане клирику? Чы мое то вымыслы? Певне не мое, але слова оного великого Леонътия папежа, светого, правдивого наместника Петрова, которого не только соборъ четвертый вселеньский Халькидоньский выхваляетъ, але и вы сами за светого его быти прызнаваете и въ светцахъ своихъ почитаете. Ото слышишъ, што моветъ: ижъ «где была первей голова всего панства поганъского, тамъ теперъ естъ голова всякое святобливости и веры правдивое».

Еще мовишъ, ижъ Христосъ Панъ нашъ поднялъ муку въ Ерусалиме. А хто зъ насъ притъ того? Сознаваемъ и тое. Але тежъ и то добре ведаемъ, ижъ зоставилъ Петра светого намесникомъ не только Ерусалимъскимъ, але и всего света, поневажъ реклъ ему: «паси овца Моя, паси агнъца Моя». Овцы тутъ значатъ всЂхъ верныхъ, бо и тые слова «паси, паси, паси» не до всихъ мовилъ, одно до Симона, сына Ионина, то есть до Петра, который и по трикроть Его запрелся, и такъже по трикроть былъ пытаный у любве, и поставилъ его найвышъшимъ пастыромъ. Зачимъ вольно было Петрови наместника по собе съ тоеюжъ властию зуполъною, где хотечи — хотя въ Ерусалиме, хотя во Алексанъдрии, хотя во Анътиохии — зоставити. А ижъ нигде инъдей, але въ Рыме зоставилъ — причину того, яко высшей слышалъ, светый Леонтей (папежъ) означилъ.

А што доводишъ съ Киприяна и Еронима светого, же и иные апостолове были ровной чести, (и до стойни,) — а я еще и то придамъ (до того), ижъ тежъ постановяли пастырей въ церквахъ, яко и Павелъ учинилъ въ Крыте и въ Атенахъ и индей; также и светый Иоанъ въ Еθесе и во всей Азии, и Андрей (апостолъ) въ Византии.

Але то есть нашъ наболший доводъ, на который вы слушного отказу, бысте ся спукали, николи учинити не можете. И еслиже ми што еще на то отказовати всхочешъ, смотрижъ, абысь и того не замовьчалъ, якосъ въ многихъ иныхъ речахъ уделалъ, и на што было напилней потреба отказу, того не учинилъ.

Слухайже.

Знаемъ, ижъ вси апостолове были ровночес[т]ни и собе ровни, а звлаща — што ся дотычетъ власти θундованья церквей, становенья пастырей, проповеданья Евангелии и становенья писма правдивого — не иначей, одно якобы тежъ всЂ были царми, ровною владзою укороновани, яко Давыдъ (царъ и пророкъ) мовитъ (Псал. 44) о нихъ: «уставиши ихъ князя по всей земли» 20. Бо на онъ чась самая причина указовала, коли яко сперву потреба было по всему свету θундовати церковъ, протожъ и того была потреба, абы кождый зъ нихъ незамероную владзу мелъ, и не полегалъ одинъ на другомъ, якожъ и Павелъ апостолъ, сосудъ избранный Божий, мовитъ (2 Кор. 11): «уставичне мое на кождый день старанье о всихъ церквахъ» 21. Которые слова и иные вси апостолове могли выборне о собе мовити. А ведьже не одинъ зъ нихъ, хотяжъ и ставили пастырей и епископовъ, таковое власти зуполное и повшехное не могли зоставити по себе инымъ такъ, яко Петръ, иле до [в]раду всее церкви (належало), могъ зоставити. Отожъ иныхъ апостоловъ владза была дочасная, але Петрова — уставичная, а то естъ — власное старейшенство Петрово. А хотяжъ апостолове иные были ровные во всемъ Петрови, але въ томъ не были ровни: бо владза ихъ зъ ними заразомъ уставала, але Петрова владза трывала завъжды въ наместникахъ его, хотяжъ подчасъ и (въ) негодныхъ, и не устанетъ николи, ажъ до скончения свЂта сего. А ку тому то естъ знакъ и доводъ наостатечнийший, ижъ не маемъ теперъ дванадцати (первопрестолниковъ альбо) патриарховъ, яко было дванадцать апостоловъ Хрыстовыхъ, а съ Павломъ тринадцатъ ихъ. Бо если бы были могли по собе инымъ такъ зуполную и досконалую власть оставити, певне бы были (ее) зоставили; але ижъ не зоставили, значится, ижъ того не могли учинити. А для тогожъ то самъ Петръ учинилъ, бо и патриарховъ самыхъ нихто инъший не постановилъ, одно Петръ.

А што припоминаешъ Иякова, брата Господъна, [якобы мелъ] отъ Хрыста Самого быти постановленымъ епископомъ въ Ерусалиме, знать, ижъ не читалъ еси гистории церъковное, ани светыхъ отецъ. Слухайже, што мовитъ Златоустый въ «Гомилии остатней (на Иоана светого)», на слова тые «ты гряди по Мне»: «еслибы ме хто спыталъ, яко Ияковъ престолъ Иерусолимский прынялъ, отказалъ быхъ, ижъ его Петръ, всего света учытель, постановилъ». Прочитайже еще (Клименътия (книги 6) «Ипотипосеонъ» и) Евсения (книги 2, главу первую), а тамъ обачишъ, ижъ не Христосъ, але Петръ, Иоанъ и зъ Яковомъ другимъ постановили его. А ижъ тутъ трохъ прыпоминаетъ, (которые Иякова ставили,) ино то о посвещеню розумети маешъ, яко и въ Правилахъ докладаетъ, ижъ единого епископа трей епископове ставити маютъ. А патриархами — Алексанъдрейского и Антиохейского — Марка евангелиста и Евводия — самъ Петръ постановилъ. А ижъ бы хто не розумелъ, ижъ оную владзу зуполную, которую Петръ самъ мелъ, зоставилъ въ Антиохии, где первей столица его была, протожъ зацнейшого ученика своего Марка постановилъ въ Александреи, где самъ не седелъ. И для тогожъ зстародавна всЂ вызнавали Александрейского патриарху быти старшимъ по папежу Рымскимъ, яко се то значитъ зъ Никейского собору. Абовемъ Костентинополский патриарха не рыхло потомъ естъ постановленый, част[ь]ю съ позволенья папежского, частью ижъ то папежове скромне зносили, для доброго речи посполитое хрестиянское, абы потомъ сцызмы не было. Але ничого то не помогло. Бо за пыхою и прагненьемъ славы θотия, патриярхи Царогородского, и иныхъ, предся уросла (проклятая) сцизма .

Чого всего ижъ не ведаете, власне яко въ зваде ночной тосюды, то-туды товчетеся и блудите, а въместо неприятелей самыхъ себе разите и забияете. Бо главу церкви то въ Сионе, то въ Костентинополи, то въ Антиохеи, то не-весть где покладаете. Але справней можетъ ся мовити: есте-сте безъглавни; бо поведаете церковъ по всему свету розсеяную, — [и] правду мовите. (А) скажитежъ намъ: тые овечъки и агнци, то есть детей и отцовъ, ихъ кому Хрыстосъ поручилъ пасти? Откажытежъ (ми) лепей, а мовте (противъ ясное Евангелии): ни кому! Або тежъ: всимъ! жебы вси были головами, и вси члонками. А то будетъ (власне) по геретическу: которые ижъ головы видомое не маютъ, прото тежъ вси радити въ церкви Божой хочутъ и таковыхъ же доводовъ, яко и вы, заживаютъ.

А то зась чи не подобно смехови — змышляете сами неякогось смока велеглавъного, и намъ его приписуете?! А того не бачите, ижъ сами себе оружиемъ своимъ поражаете, поведаючи быти патриарховъ найвышшими пастырми и ровными папежови, такъ яко и апостоловъ иныхъ Петрови? А якъже не встыдаетеся того мовити, чого и светые отци ваши Греческие не мовили? Бо слухай, што одинъ мовитъ о Петре Грегорей Богословъ: «видишъ (поведа), яко и межи учениками Хрыстовыми, которые вси были высоци и обраня годни, тотъ каменемъ названъ естъ, и основание церковное звереное своей вере маетъ, а другие упослеженъе свое скромнымъ серцемъ зносятъ».

Але если се годитъ такъ аркгументовати, яко вы аркгументуете, мовечи: ижъ не потреба головы видомое церкви, бо Хрыстосъ Самъ естъ головою церкви Своее, — тогды и то можете мовити: «поневажъ Хрыстосъ естъ епископомъ нашимъ, не потреба епископовъ; ку тому естъ паномъ и царемъ неба и земли, ино и царей на семъ свЂте не потреба, абы тежъ и тое земное царество не було чудомъ о двухъ головахъ»! Смотритежъ, до якого блазенства таковые аркгумента ваши приходятъ! Але речете: «царство земное и видомое потребуетъ цара видомого». Правда! Тоежъ мы и о церкви той видомой, которая есть тутъ на земли, розумеемъ, ижъ потребуетъ видомое головы. Албо мовте радшей, яко некоторые безумники ваши, новые теологи а старые куколники, не встыдалися и до друку выдати, абы ихъ блазенство всимъ было явное, твердечи то: ижъ Хрыстосъ естъ видомою головою въ церкви Своей. Ино еслиже о оной небесной триумъθующой [церкви], где видомымъ теломъ седитъ одесную Бога Отца, [мовите], — верую. Але если [о] сей земной церкви еще воюющой [розумеете], — неправду мовите. Бо ее очи телесные не видятъ, але душевные только верою утвержаються. Ане не дивъ! Якое имя, таковая и θилосоθия! Куколь стался другимъ Стеθаномъ: часъ бы его каменъемъ побити, бо «видилъ небеса отвороные и Господа Исуса стоящего одесную Бога»; протожъ вже не потребуетъ видомого пастыра и головы въ церкви Божой, которая естъ на земли видомая.

О, незмероное глупство ваше! же ся обачити не можете, и неподобную речъ быти розумеете! (Азажъ то) не тылько подобная, але и призвоитая речъ и велце потребная естъ церкви видомой мети голову, албо старшого видомого? Яко и въ царестве якомъ великомъ и широкомъ бываетъ король, бываетъ и наместникъ его, — яко далеко болшей въ церкви Божой и въ такъ широкомъ царестве того пилная по треба, бы не для чого иного, толко для того, абы надъ иншою братиею своею старшими церковными, съ которыхъ посполите ереси звыкли повъставати, былъ головою, на которого бы ся вси огледати мели!

Не естъ то теды чудо, коли поведаемъ быти две голове. Але якие? Слухайже ушима: невидомая и видомая! Бо великая естъ розность межи принцыпаломъ вечнымъ а межи наместникомъ дочаснымъ: Хрыстосъ, яко прынцыпалъ, не толко естъ головою надъ тоею видомою церковью на земли, але и надъ небесною, и надъ прошлыми, нынешними и еще которые будутъ; а старший церковный — надъ тою церковью толко видомою, которая на земли естъ. Бо церъкви видомой треба тежъ пастыра и старшого видомого. Хрыстосъ — вечная и неодъменъная голова; а старший на земли — толко до часу и до смерти своее, алко поколъ врадъ его трываетъ. Хрыстосъ въ церъкви Своей естъ панъ и дедичъ; а старший въ церкви не своей, але Хрыстовой, естъ яко слуга и наместникъ дочасный. Хрыстосъ въ церъкви Своей можетъ ставити право, якое хочетъ, и сакрамента можетъ отменити, и безъ сакраментовъ давати (ласку и) спасение вечъное; а старший всего того не можетъ учинити, бо не свое, але пана своего, отъ которого естъ, право выконываетъ. Хрыстосъ не маетъ потомка въ ураде Своемъ, бо Самъ естъ вечною головою, Богомъ и Царемъ церкви Своее; а старшие н[а]следники маютъ, одинъ на другомъ въ намесницство Хрыстово входятъ. Хрыстосъ невидимо научаетъ и Духомъ Светымъ невидимо церковъ Свою справуетъ; а старший видоме и до уха въ послухъ научаетъ, и порадку престерегаетъ. Отожъ не суть собе противни тые две голове; але голова видомая полегаетъ на невидомой голове. Не естъ прето кривда Христови, кгды Его наместникъ называеться головою церъкви Его. (Мат. 5) Бо и Самъ Христосъ, будучи светъ миру, называетъ апостолы Свое «светомъ миру» 23, Самъ будучи основаниемъ альбо θунъдаменътомъ (Еθез. 2, Еθез. 4. Деян. 20. Псал. 81 24) церкви, апост[ол]ы называетъ черезъ Павла светого «основаниемъ»; Самъ будучи пастыремъ и епископомъ душъ нашихъ, и иныхъ Духъ Светый тымижъ титулы называетъ; Самъ будучи Богомъ, и людей «богами» зоветъ, — але инъшимъ способомъ (и розуменьемъ). И ещежъ на томъ мало маешъ?! Прото дивуются тому не помалу, ижъ въ церкви Божой, на семъ свете видимой, не хочете мети головы альбо старъшого видомого, а то для того, абы и церковъ не была чудовная, на подобенъство смока, которого собе змышляете о многихъ головахъ.

Еще поведаете: «а чогожъ не доставаетъ церкви Восточной?» А я зась мовлю: «всего што-напотребнейшого!» И где суть учители и казнодеи, которые бы народъ научали на добрые дела и звычае, (которые бы) коръмили хлебомъ духовнымъ алчныхъ? Где науки? (Малах. 2) Где «уста оные, которые бы стерегли закону Господнего, абы слушне анъгельми Господа Вседеръжителя названи быти могли», которые бы оповедали людямъ волю Божию? Або довнимаете, ижъ Греческие епископове и презвитерове тутъ приеждчаютъ учити поповъ и епископовъ вашихъ? (Дозналисте того не разъ, и теперъ дознаваете). Але не хочу ся долгимъ выличаньемъ бавити. Коротъко мовечи: яко много доброго имъ не доставаетъ, а злого зась (у нихъ) избываетъ. Въ перъшомъ листе моемъ выличиломъ, што все ижъ тобе подобно съ памети вышло, — читайже его знову, ачей дочтешъся!

Ку тому смеешъ еще ихъ вымовляти съ казни Божое, которую слушне на собе поносятъ, для проклятое сцызмы, и будутъ въ ней, поки ся не покаютъ. А мовишъ: «кого Богъ милуетъ, того караетъ». (Але коротко) пытаю тебе: если то естъ милостъ Божая, коли Туръчинъ беретъ ихъ дети што-навыборнейшие, и отвернувши ихъ отъ отеческое веры и набоженъства, до своее поганское и кламливое секты прыворочаетъ, а потомъ ими противъ хрестиянъ воюетъ, якожъ то естъ напотужнейшая оборона и сила Турецкого войска зъ оныхъ, которыхъ зовутъ яничарми? Што на то, добрый мужу, отказуешъ? Чыли еще милостию Божиею таковую казнь смети-мешъ называти? Изали то таковый знакъ естъ церкви Божое правдивое? (Изали радшей срокгимъ гневомъ Божиимъ слушней ся то назвати можетъ.) Бо маемъ значные приклады оное первое церквй, которая черезъ триста летъ утискъ и гоненье терпела отъ тирановъ, (а не ровнаючи до теперешнихъ Грековъ,) коли незличоные тисечи мучениковъ светыхъ квитнули, коли церковъ Божая на онъ часъ набольшей съ преслядованья шириласе; а што дивнейшого — же мученики зъ мучителей самыхъ звитежъство и триумѲъ одъносили; (а наконецъ што естъ наболшо го) — ижъ съ погановъ становилисе незличоные полъки хрестияновъ, а не съ хрестиянъ — погане, яко теперъ въ Кгрецыи. Бо таковымъ способомъ (и тыми доводами, яко вытегаете), и злодееве, которыхъ вешаютъ, могутъ тежъ собе и своему каранью латве прывлащити, ижъ ихъ караютъ и вешаютъ для того, же ихъ Богъ милуетъ. Чого и сами не позволите.

Еще поведаешъ: «азали въ церкви Греческой нетъ сакраментовъ светыхъ?» Ведаю, же естъ. Але и Жидове маютъ писмо светое; але ихъ то не вспомагаеть, и овшемъ ихь осуждаеть и потопляетъ. Бо и лекаръство найкоштовнейшее одному (хорому) даетъ здоровье, а другому, который ся до прыймованья оного лекаръства коштовного не добре приправилъ, смерть приноситъ. Поведьже ми: азали то не великая завада и переказа до одеръжанья душевного здоровья — сцизма альбо оторъванье которого члонъка отъ тела? Бо и лекаръство мней справуетъ, где самая натура ни якое силы прирожоное не маетъ; а протожъ и мертвыхъ жадное лекаръство уздоровити не можетъ, бо въ таковомъ теле нетъ ни якое силы. Такъже власне и они, поневажъ силы духовное не маютъ, отлучившися отъ тела Хрыстова духовного, — ничого имъ не помагаютъ сакраменъта, а звлаща не только сцызматикомъ, але вже теперъ (и) геретикомъ. Бо што передъ соборомъ Ѳлоренътейскимъ (которого ради-не-ради вселенъскимъ звати мусите) было сцизмою въ тыхъ, которые блудили, то потомъ тоежъ сталося ересью тымъ, которые не вератъ, водлугъ постановенья и каноновъ собору оного.

А ижесь ми тежъ задалъ причину нешто написати о соборе Θлорентейскомъ (о которомъ зменъку вчинилесь въ писанью своемъ, и послалъ есь ми Гисторию собору оного, што одъ тебе вдячне принявши, (дякую тобе,) не взглядомъ тое змышленое баламутни, которое преписъ и я у себе маю, але взглядомъ хути твоее ку мне), — а ведже и тотъ вашъ «Соборъ» въ короткомъ часе особливый (свой) отказъ мети будетъ, где ся покажетъ щирая баламутня его.

Мы иншого собору (θлорентейского) не знаемъ, одно тотъ, который былъ отправованъ болшей а нижъли одъ ста и шестидесять летъ, которого признаваетъ вся земля Влоская, θранцузская, Гишпанская, Немецкая, Полская. А еслиже не досыть маешъ на томъ, ино придамъ — и Греческая, абыхъмо безпечне могли мовити (слова Мойсеевы) (5 Мой[с]. 32 (пЂснь Мой[с].)), же и «неприятели наши суть судьями» 25. А тотъ вашъ змышленый и неслыханый соборъ 26, который ни якого сведецства ани доводу по собе не маетъ, (але) естъ щирая ложъ, которое и самъ Маръко Еθеский не смелъ писати, (албо змышляти небылицы таковое,) якожъ и не писалъ. Бо было не мало очевистыхъ светковъ, которые на томъ соборе были, и баламутню таковую штроθовати бы не занехали, и не розумели насъ за таковыхъ безумниковъ, жебыхмо о томъ ведати не мели. Бо якъже то за правду почитано быти можетъ, поневажъ жаденъ гисторикъ о такъ страшливыхъ и злыхъ справахъ и зменки ни якое не учинилъ? Бо и самые Влошы вси деймена папежские и блуды (и злые справы) некоторыхъ не боялисе описовати. Але — дай то, ижъ Влоши того замолчали (и) кгволи своимъ папежомъ! Ино θранцузове, (ино) Немцы, ино Грекове, ино геретикове, явные неприятеле папежские, которые бы и съ пекла ради на папежа што такового выдрали! Однакъ бы который колвекъ съ тыхъ помененыхъ могъ што о томъ написати и до ведомости людское подати? Покажижъ ми хотя одного такового, который бы хотя словце якое о томъ написалъ и таковое баламутни посветчилъ! Хиба бысте собе знову якого Филялета змыслили, але и мы тежъ окажемъ не одного Еленхопсевда, которые его выткнуть и покажуть быти Филопсевдомъ!

А што поведаешъ о соборе θлорентейскомъ, который за часовъ Григория Тринадцетого папежа былъ по Греческу выдрукованъ, ино и то тебе не вспоможетъ. Бовемъ и Плятоновы и Аристотелевы писма, а мало не всихъ θилосоθовъ старыхъ, которые (большей а нижъ) передъ тисечма летъ писма свое выдали, за вековъ теперъ нашихъ выдрукованы суть. Блазенъ бы то кождый таковый быти муселъ, если бы для того, ижъ недавно выдруковано, о речи добре ведомой мелъ вонтъпити! И Библия ваша Острозъская недавно зъ друку вышла, — чи для тогожъ ей верити не маемъ?! А такъ ку показанью правды того, а не иншого, собору естъ книгъ старыхъ, писаныхъ по островахъ Греческихъ, на многихъ местцахъ полъно естъ; и въ библеотекахъ зацныхъ, яко у Ватыкганьской и въ Сθорътиянъской въ Рыме; естъ и въ друку по Латине, еще передъ Григориемъ Третимънадъцать (папежомъ), въ Кольне выдрукованые мало не отъ петидесятъ летъ. Ку тому самая (мова и) θразисъ, которое жаденъ зъ Латинъниковъ теперъ не могъ бы потраθити, въ Греческомъ екъземпляру правду высведъчитъ.

Надъто показуетъся, ижъ Грекове не латве Латиньникомъ позволили, але достаточне и моцне спиралися зъ ними, ажъ наконецъ доводами светыхъ отецъ Греческихъ, сами Грекове межи собою спираючися, отъ Латинъниковъ (достаточне) были поконани. И то тежъ не меньшимъ знакомъ правды показуется, ижъ Грекове все на онъ часъ, што хотели, отъ папежа одеръжали, то естъ: абы по старому исповедание веры въ церъквахъ своихъ мевшш, не придаваючи оное частки «и отъ Сына», а ведьже абы добре розумели (яко) сами, (такъ) и другихъ научали, чого и намъ такъже позволено отъ папежа, и такъ мовимъ; ку тому (и) зъ ст[о]роны розводовъ малъженъскихъ, и о выбранье своего патриаръхи по смеръти Иосиθовой, о што ихъ папежъ упоминалъ, и яко не хотели ажъ въ Костенътинополи обирати, и моцне ся о то застановили, — самый тотъ упоръ ихъ, которого въ томъ соборе не замовчано, правду высведъчаеть.

На остатокъ — привилия Владислава, короля Полского и Венкгерского, отъ полторусту летъ выданые, Александровъ болшей анижъ отъ деветидесять — на волности церквамъ и духовенству Рускому въ тутошнихъ панствахъ, за прозбою самыхъ же владыковъ Рускихъ наданые — посведчаютъ тотъ соборъ (нашъ) Флорентейский быти власный и правдивый. Бо еслибы такъ было, яко вы зъ своимъ соборомъ поведаете, — а якобы смели такъ великие и хрестиянские господари неправду за правду и таковое безъзаконие, яко вы поведаете, што ся тамъ деяло, поθаляти и до людей иначей удавати?

Поневажъ, яко поведаете, же то тамъ не тайно деялося, протожъ и вы жесьте правдивого собору первей не чытали, смеете теперъ такъ многихъ светыхъ и побожныхъ отецъ потварати и ганити, а зъ своимъ змышленымъ и никгды неслыханымъ соборомъ на пляцъ выежъдчати. О которомъ не вспоминаючи, ового, што естъ знакомъ великимъ неправды, ижъ имени того, хто его написалъ, пусто; самые только доводы, которые сперву (въ нихъ) положоны, суть Арыанъские, которыми Ариянове звыкли штурмовати на божество Сына Божого, — а отъ васъ тыежъ приводеться о похоженью Духа Светого, якобы отъ Сына не мелъ походити. А то ижъ писмо мовитъ (Исай. 61): «Духъ Господень на Мне, сего ради помаза Мя, (благовеститъ нищимъ посла Мя» 27,) и иные тымъ подобные, которые стегаютьсе не до божества, але до ч[о]ловечества Хрыстова. О которыхъ словахъ Грекомъ на онъ часъ ани снилося. Бо не были такъ грубыми простаками, жебы таковыми доводами подъпирали речи своее, кгдыжъ бы только смеху зъ себе самыхъ инымъ начинили. Отожъ ясне ся то показуетъ: ижъ хто тотъ вашъ соборъ змыслилъ, муселъ быти геретикъ. Не вспоминаю словъ иншихъ, которые такъ до речи стегаютьсе; але (и) на тые вси слушный отказъ найдешъ въ Латинъскомъ и въ Греческомъ соборе правдивомъ.

И то (тежъ еще) якая правда, што о Родискомъ опате баютъ, ижъ зъ двема тисечми войска въехалъ потаемне въ ночи до Ѳлоренцыи? 28 Подобъно мнимаете, же Ѳлоренъцыя естъ вашимъ Острогомъ, жебы такъ всимъ отворомъ стояла; албо и ово, ижъ нихто не слышалъ, яко потаемне въехалъ, (або) подобно попившися, яко у насъ звыкли, всЂ спали, до папежа пришолъ, θукалъ и примусилъ папежа, ижъ постановенье свое и всихъ иныхъ отменити муселъ; а затымъ назавтрей тиранства, морды, везенья, примушенья до подъписовъ надъ Греками деялися; цесара (самого) предаровано, патриарху удавлено! И хтожъ такъ шаленый будетъ, жебы таковымъ вашимъ баснямъ верити мелъ?! Знать, ижъ тотъ, который нерозмыслне тую байку зложилъ, николи папежа, ани оного опата (, а по нашому архимандрыта) не виделъ! Подобно бы о поважности папежской, и о такъ многихъ зацныхъ кардыналехъ, и о иншихъ хрестиянскихъ господарехъ и кнежатахъ, которые на ономъ соборе были, учтивей (бы) и скромней писалъ! А еслижъ то твердишъ, покажижъ ми гисториковъ (правдивыхъ), которые бы о томъ писали? Але подобно ихъ и зъ свечкою не найдешъ. А мы противную покажемъ: ижъ то естъ правъдивый соборъ, которого мы поведаемъ. Бо и Плятына гисторикъ, выписуючы жывотъ Евгения папежа Четвертого, и Генадей Шхолярей, и Грегорей Протосинкгелъ ваши власные патриархове, и книги, «Турко-Грецыя» названые, въ которыхъ зменку чинечи о соборе θлоренътейскомъ, намней не вспоминаютъ о таковыхъ кгвалътехъ и мордахъ.

Нужъ иншихъ гисторыковъ, которые справы и вси дее оного веку описовали, ни чого такового не вспоминаютъ. До которыхъ придамъ еще Весариона, митрополита Никейского, — «Орацыю» названую «Догматыка» и книжечки, которые писалъ до Алексея Ласкара, θилянътропина, зацъного чоловека.

А о то, ижъ того такъ великого и значного митрополита у себе легце поважаете, не противимъся вашому упорови: бо слепый трудном маетъ судити, што чорно а што бело. Досытъ намъ на томъ, же немаль увесь светъ и Грекове сами, которые сутъ ученьшие, того такъ зацного мужа и вельце учоного и годного маютъ у почтивости. Такъже и мы зъ ними видимо то ясне, ижъ писма его такими баламутнями и никчемными безълепицами не поскверънилися. Але хто ся имъ припатритъ, добре обачитъ, ижъ суть ученые и вельце мудрые и статечъные, въ которыхъ полно науки и доводовъ светыхъ отецъ, ясныхъ, поважныхъ и досветчоныхъ и велце оздобною мовою украшеныхъ (найдется); которыхъ читаючи, кождый бачный чоловекъ вельце ся утешити и утвердити ими можетъ. Але речешъ: ижъ за то кардынальство одержалъ, же своихъ Грековъ отступилъ. А о Генадию и Грегорию Протосинъкгелю, которые были отъ вашихъ же Грековъ патриаръхами Костенътинопольскими обрани, што мовити мешъ? Але подобно и тыми гордите и откидаете ихъ? А наветъ и самыхъ светыхъ отецъ Греческихъ, коли ихъ вамъ покажемо, ижъ противъ васъ и зданью вашому писали, и тыхъ подобно взгордите и откинете, кгдыжъ васъ до такового безумия неупаметаного не што инъшого, только упоръ и зайзрость, которую маете противъ Латинъниковъ, (ослепъ) привело.

О соборе Берестейскомъ прошломъ ничого не мовлю, поневажъ (и ты) одъсылаешъ мя до Филяле товыхъ книжокъ, «Апокрисысъ» названыхъ. И я тебе отсылаю до отказу неякого побож-ного мужа Θилотия 29 и до книжокъ, иазваныхъ «Антирызисъ», которые писалъ противъ вашого θилялета, показуючи его быти Ѳиляпсевдомъ, а не Филялетомъ, а то ижъ такъ много часу надъ неправдою стравилъ, которая всему свету явна. Але не дивъ геретику (бо естъ!), которого добре знаемъ; болшей ся благочестию вашему дивуемъ; ижесте опустили Бога Израилского, а утеклистеся до Велзеула Акаронского, якобы межи вами не было презвитеровъ (учоныхъ и) побожныхъ [и] хрыстиянъ правдивыхъ, милующихъ церковъ светую Восточъную (которой и мы не естесмо неприятелми, видитъ Богъ!), а то — жесте за себе допустили отказывати геретикови значному, которого хотя бысте вы невемъ яко таили, не утаитъся шило въ меху, але врыхле натечетъ съ ковъшомъ на брагу!

Што ся дотычет[ъ] [м]естца въ раде, же насъ омылили, где ся зъ насъ насмеваешъ, и подъ покрывкою титулы собачие приписуешъ, и зъ робятами за печью местце указуешъ, и што горъшого еще (напотомъ) пророкуешъ, — не противлюся твоей молодости: бо-сь жакъ, и по жаковску пишешъ! И если ся того въ школе Острозской научи[лъ] людямъ учтивымъ примовляти, не леда цвичене (и годность) тое школы показуется! Але подобно рыхлей (где) въ корчме за горилкою, научилесь ся тое диялектыки! Умелъ быхъ и я тобе на то отказати; але, паметаючи на слова оные «не отвещай безумному по безумию его, да не подобенъ ему будеши», не отдаю тобе зла за зло. Боже-ть отпусти тотъ грехъ! Бо не ведаешъ што мовишъ — а не только противъ насъ, але и противъ кнежати (его милости), пана своего, которого власною рукою одъ летъ пети тотъ артикулъ, межи иными артикулы, до тое единости потребными, есть написанъ. Пытайся пана Василия Суражского, которы[й съ т]ымъ до мене приеждчалъ, скоро на вступе епископства моего. Сознаеть то и самъ его княжацкая милость, и то, кгды ся былъ взялъ о местце и о вотумъ зъ его милостию княземъ бискупомъ Луцкимъ о владыку Луцкого на соймику.

Мне одному, брате милый, можешъ (тымъ) не укарати. Бомъ седелъ въ раде панской часъ немалый, а исте не на подлейшомъ местцу, але мало не въ посродку всее лавицы сенаторское, съ которое мя ни хто инший, але твойже панъ, за волею Божею, рушилъ, и старанъемъ своемъ усилънымъ — Богъ светокъ! — и надъ волю мою на той столицы епископской посадилъ, на которой теперъ частей проплакиваю, смотречи на теперешние часы и на злость и упоръ людъский. Отожъ и теперъ Богъ (Самъ Серъцавидецъ) есть светъкомъ сумненья моего, ижъ того (яко) не прагну, (такъ) о то ни кому докучати не буду, хотяжъ обетницу господаръскую и иныхъ многихъ сенаторовъ католическихъ маемо.

Съ тылу тежъ, чер[езъ лю]дей, яко оны, до кухни загледатъ (на люде,) — не моя речъ: бо-мъ ся въ такъ зацъномъ и старожитномъ дому шляхетъскомъ, хотяжъ небогатомъ, такъ добре уродилъ, же-мъ кождому пану и набольшому сенаторови ровенъ.

Ни чимъ ми тежъ, зъ ласки Божое, нихто ока въ житью моемъ цнотливомъ запорошити не можеть, хиба если бысь съ тою униею на пляцъ хотелъ выехати. Ино досыть (и) на то отказалося въ книжъкахъ оныхъ, которымъ титулъ «Оборона собору Берестейского» 30. Бо еслиже маете прычину якую на насъ нарекати о то, нарекайтежъ и на тыхъ, которые насъ до того привели. А еслиже розумеете съ тамътое стороны, ижъ по ревности ку θале Божой то чинили, и о насъ тоежъ розумети можете. Бо вера естъ даръ Божый. А потомъ Самъ Богь окажеть, якось того и въ предъмове своей доложилъ, если хто што по воли Его чинитъ. Я ни кого не обмовляю, себе (только) самого смотру.

На о[статъ]ку хлюбитеся, ижъ единости и згоды хрестиянское не бегаете, и выличаешъ, якая бы мела быти. Але подобно такое на семъ свете не дочекаешъ, коли ся такъ о нее, яко теперъ, старати будете. Для Бога, не хлюбтесяжъ назбытъ! Вшакъ видимъ, яко ее прагнете: ижъ горей на своихъ (власныхъ), а нижъ на геретиковъ штурмуете, бо насъ ани до справы, ани до розмовы зъ собою припустити не хочете! Лепшие у васъ Торунские соборы геретицкие, лепшие Ариянове Любелские, которыхъ до себе на соборъ взываете, лепшие секты иные, съ которыми набоженства заживаете, дети ихъ до крещения приносите, зъ геретиками сполкуете, ихъ справы и набоженства залецаете, бороните, за нихъ болшей, анижъ за своихъ заставляетеся, противъ католиковъ зъ ними списуетеся, 31 — коротко мовечи: сами (што колвекъ одно чините,) все противъ яснымъ канономъ и уставамъ светыхъ богоносныхъ отецъ броите, а на насъ (указуете и) всю вину ск[ладае]те, и правила противъ насъ ростегаете, а себе самыхъ и поступковъ вашихъ не бачите, «комара цедите, а вельблюда полыкаете»!

Боже Вседеръжителю, Творче неба и земли! (отпустижъ вамъ) а дай вамъ упаметанье, абысте хотя половицу тое милости ку католикомъ, которую ку геретикомъ маете, обернули: азали бысте лепей всее правды доведалися. Але если насъ (до себе) до розмовы припустити не хочете, мы тежъ до васъ, видечи вашу вражду, не можемъ, подобно тому николи | конца не будетъ. А затымъ Самъ Богъ | покажетъ, хто якимъ умысломъ о | хвалу Его Бозъскую заста|вуется. Которому нехай | будетъ честь и хвала (и поклонение) на ве|ки вечъные. | Аминь.









III. Відповідь клірику Острозькому

Дається за: Памятники полемической литературы в Западной Руси. Кн. 3 // Русская историческая библиотека. — Пб., 1903. — Т. 19. — С. 983 — 1122. Текст, примітки В. Литвинова і В. Шевченка.


 1 Пс. 109,27 — 28 (Ти, Господи, все це вчинив! Нехай проклинають вони, Ти ж поблагослови! Вони повстають, та нехай засоромлені будуть...)

 2 «...Старую пьснь поючи Павперибусь» — тобто: «співаючи стару пісню Бідним» (?). (Лат. pauper — бідний).

 3 Тут йдеться про те, що патріарх Яків мусив сім літ служити, щоб йому було дано за дружину вродливу дівчину Лію (їм. 29, 31; 30, 9 — 19; 1 — 22; 31, 19; 35, 19; Рут. 4, 11; 1 Цар. 10, 2).

 4 Лк. 16, 25 ("Згадай, сину, що ти вже прийняв за життя свого добре своє.."), 5 Ів. 7, 24 ("Не судіть за обличчям, але суд справедливий чиніть"). 6 Мт. 7, 1 — 2 ("Не судіть, щоб і вас не судили; бо яким судом судити будете, таким же осудять і вас").

 7 «А такь, пане милый, Аврааме Острозький!» — так глузливо-саркастично називає І. Потій анонімного автора «Отпису», що заховався під ім'ям Клірика Острозького.

 8 Сирах 25.

 9 1 кор. 4, 5 ("Тому не судіть передчасно нічого, аж поки не прийде Господь, що й висвітлить таємниці темряви та виявить задуми сердець, і тоді кожному буде похвала від Бога").

 10 Пр. 9, 8 ("Викартай мудрого — й він покохає тебе").

 11 Мт. 5, 39 — 40 ("І коли вдарить тебе хто у праву щоку твою — підстав йому й другу. А хто хоче тебе позивати й забирати сорочку твою — віддай і плаща йому"); Лк. 6, 29 ("Хто вдарить тебе по щоці, підстав йому й другу, а хто хоче плаща твого взяти — не забороняй і сорочку").

 12 Пс. 120, 6 — 7 ("Разом з тими, хто ненавидить мир: я — за мир...").

 13 Ів 6, 65 ("До Мене прибути не може ніхто, як не буде йому від Отця дане те").

 14 Лк. 10, 16 ("Хто слухає вас — Мене слухає, хто ж погорджує вами — по горджує Мною").

 15 Іс. 49, 23 ("І будуть царі за твоїх вихователів, а їхні цариці — за няньок твоїх. Лицем до землі вони будуть вклонятися тобі та лизатимуть пил твоїх ніг...").

 16 Гал. 1, 18 — 19 ("По тому пішов я в Єрусалим... А іншого з апостолів я не бачив, крім Якова...").

 17 Пс. 74, 12 ("Ти чиниш спасіння посеред землі").

 18 «И четвертий, новотный, который єсть на Москве». — Йдеться про недавно (1559 р.) запроваджене в Руській православній церкві патріаршество.

 19 Мт. 21. Наведеної цитати у вказаному місці нема.

 20 Пс. 45, 17 «їх по цілій землі Ти поставиш володарями»).

 21 2 Kop. 11, 28 ("Налягають на мене денні повинності й журба про всі Церкви").

 22 Тут І. Потій мас на увазі візантійського церковного й політичного діяча, письменника, константинопольського (царгородського) патріарха у 858 — 86 і 817 — 886 рр., активна місіонерська робота якого по поширенню православ'я серед слов'ян призвела до конфлікту з Ватіканом (папою римським) і як наслідок — у 1054 р. до поділу християнства на Західну (римо-католицьку) і Східну (греко-Візантійську, православну) церкви. 23 Мт. 5, 14 ("Ви світло для світу").

 24 Еф. 2, 20 ("Наріжним каменем е Сам Ісус Христос"); Еф. 3, 15 ("Що від Нього має ймення кожен рід на небі й на землі"); Дії 20, 32 ("Який має силу будувати"). Посилання на Пс. 81 помилкове. Схожа думка висловлена натомість у Пс. 118, 22 — 23 ("Камінь ... той наріжним став каменем — від Господа сталося це"). 25 5М, 32, 31 ("Хай судять самі вороги").

 26 «А тоть вашь змышленый u неслыханий соборь..л: — І. Потій нагадує про скликаний у жовтні 1596 р. у Бресті православний собор, на якому було засуджено відступництво частини православних і єрархів, які тоді саме підписали унію про воз'єднання православної і католицької церков. Очолював православний собор грек Кирило Лукарис, якого потім за наказом польського короля було ув'язнено й страчено.

 27 Іс. 61, 1 ("Дух Господа Бога на мені, бо Господь помазав Мене благовістити сумирним...").

 28 Йдеться про поширені у православному світі перекази, що в ніч перед підписанням Флорентійської унії до міста були введені польські війська, а тому православні владики через погрози, інтриги й шантаж змушені були підписати унію.

 29 «Побожний муж Филотия». — Йдеться, напевно, про Філотея Кокіна, патріарха константинопольського 1354 — 1355 і 1362 — 1376 рр.

 30 Йдеться про книгу одного з ініціаторів і активних поширювачів унії єзуїта Петра Скарги, яка була опублікована 1597 р.

 31 Тут І. Потій небезпідставно дорікає православним за їхню прихильність до різних протестантів. До речі, князь Констянтин Острозький уважав за можливе надіслати на протестантський собор, що відбувся 1595 р. у м. Торуні, своїх представників з листом, у якому запевняв протестантів у прихильності і запрошував об'єднатися у боротьбі проти латинян. Цей лист було перехоплено, доставлено польському королеві, а потім (з часом) надруковано як додаток до книги І. Потія «Антиризис» 1599 р.






Попередня     Головна     Наступна


Вибрана сторінка

Арістотель:   Призначення держави в людському житті постає в досягненні (за допомогою законів) доброчесного життя, умови й забезпечення людського щастя. Останнє ж можливе лише в умовах громади. Адже тільки в суспільстві люди можуть формуватися, виховуватися як моральні істоти. Арістотель визначає людину як суспільну істоту, яка наділена розумом. Проте необхідне виховання людини можливе лише в справедливій державі, де наявність добрих законів та їх дотримування удосконалюють людину й сприяють розвитку в ній шляхетних задатків.   ( Арістотель )



Якщо помітили помилку набору на цiй сторiнцi, видiлiть мишкою ціле слово та натисніть Ctrl+Enter.

Iзборник. Історія України IX-XVIII ст.