Попередня     Головна     Наступна             Див. також в старій орфографії

Владимир АНТОНОВИЧ

ПРИЛУЦКИЙ ПОЛКОВОЙ АСАУЛ МИХАЙЛО МОВЧАН И ЕГО ЗАПИСНАЯ КНИГА

Каждое общество обладает несомненно стремлением к саморазвитию и естественной наклонностью к умственной деятельности, но для того, чтобы эта наклонность могла успешно найти применение, необходимо, чтобы данное общество могло пользоваться известными условиями быта, при которых только возможно развитие его умственных сил. Такими условиями мы должны признать: внешнее спокойствие, обеспеченность материальную и возможность развития путем, свойственным характеру данного народа. Конечно, среди военной тревоги всеобщее внимание занято исключительно заботой о сохранении личной и коллективной безопасности, и не остается времени для труда интеллектуального. При отсутствии материального обеспечения повседневная забота о средствах существования отвлекает все силы на борьбу за эти средства и народ не имеет досуга для самообразования; если немногочисленные зажиточные группы и пользуются необходимым досугом, то они не в состоянии заменить в деле народного развития коллективного труда всей народной массы.

Если они и не погрязнут, пользуясь своим исключительным положением, в эпикуреизме, если даже обратятся к литературной деятельности, то во всяком случае они не будут выразителями развития всего народа, они создадут литературу кружковую, необходимо проникнутую узкими сословными взглядами и интересами, недоступную и непонятную, а следовательно и бесполезную для развития всего народа. — Наконец, только развитие, исходящее из своеобразных народных начал, может сделаться вполне доступным для всей народной массы, не заставляет людей культурных выделяться из народной среды и становиться ей чуждыми, дает полное развитие всем сторонам народного духа и ускоряет это развитие, ведя его по пути, предначертанному самой природой. Конечно, лучшим примером для проверки сказанного может служить продолжительный застой в культуре западноевропейских народов, случившийся в течение средних веков; между тем как рыцарское сословие занято было бесконечными войнами, крестьяне вели тяжелую борьбу с нищетой и голодом — одни монахи пользовались достаточной безопасностью и досугом, необходимым для умственного развития; но культура в монастырях развивалась на чуждой для народов /220/ Западной Европы латинской почве и потому оказалась почти бесследной в истории развития народных масс.

Если применим все сказанное к истории развития Южной Руси, то несомненно лучшие условия для культуры мы встретим в течение XVIII столетия в той половине края, которая лежала на левой стороне Днепра. Вековая беспрерывная борьба с Польшей была кончена в смысле благоприятном для народных интересов; покровительство России обеспечивало внешнюю безопасность и дозволило, наконец, народонаселению позаботиться о внутреннем устройстве своего быта.

Обеспеченность имущественная достигла значительных размеров и, выражаясь владением поземельной собственности, была распределена более равномерно и на большее количество лиц, чем когда-либо; наконец, начала умственной жизни, положенные в предыдущем столетии трудами ученых Киевской академии, открывали путь для народного развития в направлении чисто национальном, обнимавшем все потребности и интересы народа на присущей ему степени развития; лица всех сословий могли свободно стремиться к образованию, переходя беспрепятственно из народных церковных школ на скамьи Киевской академии, коллегиумов Черниговского, Харьковского и т. п. Оживление умственной жизни в самом обществе выразилось в попытках зарождавшейся литературы и в том живом интересе, какой возбуждало печатное слово. Не говоря о многочисленных сочинениях богословского содержания, о мистериях, панегириках, виршах и т. д., историческая литература делается любимым занятием многих грамотных людей. Восемнадцатый век оставил нам целый ряд козацких летописей, то составленных самостоятельно, то компилированных и все более и более стремившихся перейти от формы летописи к форме прагматической истории. Летописи, впрочем, составляют не единственный отдел исторических памятников XVIII столетия в Малороссии; люди, получившие более полное образование (как Маркович, Ханенко), оставляли мемуары, исполненные весьма живого интереса, в которых сохранили весьма ценный материал для обрисовки внутреннего быта своей родины, другие лица заводили «записные книги», в которые вносили все то, что интересовало их владельцев, как в личной, так и в общественной жизни. Всевозможные заметки, попадавшие в записную книгу, несмотря на свой отрывочный, по-видимому бессвязный характер, обрисовывают вполне цельно внутренний быт общества, среди которого жил их составитель, и дают картину, правда, менее полную, но зато и менее субъективную, чем записки мемуариста. /221/

Одну из таких записных книг, принадлежавшую асаулу полковому прилуцкому, Михаилу Федоровичу Мовчану, мы имеем в настоящее время перед собой. Книга эта сохранилась у потомков составителя, и мы получили ее от землевладельца Полтавской губернии Аркадия Федоровича Мазараки, которому долгом считаем принести искреннюю благодарность за просвещенное и обязательное сообщение нам этого ценного исторического материала.

Записная книга Михаила Мовчана представляет том in folio в кожаном старинном переплете; она содержит 164 полулиста серой, желтоватой бумаги; но далеко не все листы ее заняты письмом; записанные листы, числом 66, разбросаны на протяжении всей книги и отделены друг от друга значительными промежутками, состоящими из белых листов; очевидно, что записи вносились в книгу без всякого порядка, там, где книга открывалась в данный момент; хронологический порядок записей также не соблюдался: позднейшие статьи часто встречаются в начале книги, более же ранние в конце ее. Книга писана несколькими почерками: два из них, очень четкие и красивые скорописные почерки XVII века, встречаются в большинстве записей, внесенных в книгу при жизни Михаила Мовчана, два другие — скорописные почерки второй половины XVIII столетия, менее красивы, они встречаются в тех записях, которые были внесены при внуке Мовчана — Андрее Мазараки, к которому книга перешла по наследству.

Повод, по которому книга заведена была Михайлом Мовчаном, а также время ее возникновения явствуют из первой записи, помещенной на 6 листе книги; запись эта гласит: «Року 1727 июня 27 дня. Для всяких случаев, за помощью Божией, казалем в сию книгу вписать, сколко имеется в мене, асаулы полкового прилуцкого, Михайла Мовчана, купчих на грунта». Действительно, Мовчан приказал занести (сам он был неграмотен, как это видно из одного документа) в книгу копии всех имевшихся у него имущественных документов и продолжал вносить их впоследствии в течение 16 лет до своей смерти (1742 г.); но, не ограничиваясь этим первоначальным назначением книги, он заносил в нее копии всех тех документов и сочинений, которые представляли для него какой бы то ни было личный или общественный интерес. Вообще всех статей записано было по указанию Мовчана 86; они распределяются следующим образом по содержанию: 64 купчих крепости или извлечений из них, 11 других имущественных документов: жалованных грамот на ранговые и наградные земли, мировых сделок с соседями, судебных приговоров, перечней движимого имущества и т. п.; 2) два доку-/222/мента: универсал гетмана Самойловича, данный отцу Михаила Федору на звание прилуцкого полковника (1678) и копия челобитной, подданой Анне Иоанновне в 1739 году; 3) наконец, в книге Мовчана мы находим 9 летописных отрывков и заметок. Отрывки эти частью списаны из летописей, ходивших в то время по рукам среди козацкого общества, частью продиктованы самим Мовчаном по его воспоминаниям. Из числа 9 отрывков 4 оказываются списанными дословно из летописи Самовидца; они содержат рассказы о событиях, сделавших особенно глубокое впечатление на малороссийское общество; это эпизоды: о восстании Хмельницкого (1648), о кончине Брюховецкого (1668), о взятии турками Чигрина (1678) и о падении Самойловича (1687); затем два отрывка за 1664 и 1664 — 1678 списаны из какой-то краткой, не дошедшей до нас козацкой летописи, и, наконец, три последние отрывка написаны правдоподобно из слов самого Мовчана; они представляют, по-видимому, его личные воспоминания о походе под Вену 1683 года и краткие заметки о позднейших событиях.

На основании документов и заметок, внесенных в записную книгу, мы можем восстановить биографию Михаила Мовчана, личности весьма типической и тем более интересной для характеристики современного ему общества, что он занимал второстепенное положение в ряду козацкой старшины, не достиг сколько-нибудь видной общественной роли, и потому биография его представляет нам тип заурядный, гораздо более характеризующий быт знатного козачества первой половины XVIII ст., чем биографии лиц, выдававшихся особенными личными дарованиями или развитием и составлявших вследствие того более исключительные явления в своей среде.

Род Мовчанов выдвинулся из рядового козачества, благодаря ловкости отца Михаила — Федора Мовчана; последний начал свою военную карьеру на службе у гетмана Дорошенка. Гетман этот, старавшийся провести с замечательной стойкостью свои политические планы, должен был бороться с препятствиями, далеко превосходившими его силы. Не находя нужной поддержки в городовом козачестве Правобережной Украины, предпочитавшем эмигрировать на левый берег Днепра или примыкать к различным честолюбцам, претендовавшим на гетманскую булаву, чем поддерживать патриотические усилия своего гетмана, Дорошенко попытался заменить в значительной мере земские козацкие ополче-/223/ния наемными козацкими полками, носившими название «охочекомонных» и «серденят». Те и другие, принимая службу у гетмана за жалованье и содержание, вполне от него зависели, повиновались назначенным по его выбору старшинам и, конечно, не пользовались правом ни составлять рады для обсуждения общественных дел, ни контролировать политические планы и действия гетмана.

Мы встречаем в 1675 году Федора Мовчана в должности полковника одного из таких «серденятских» полков Дорошенка. Но предусмотрительный полковник заметил, что дела доверившего ему начальство гетмана принимают весьма невыгодный оборот, и стал заблаговременно помышлять о себе. Весной 1675 года он перешел со своим полком на левый берег Днепра и, несмотря на ропот своих «серденят», подчинился Самойловичу и поступил к нему на службу. Самойлович выпросил для Мовчана и его полчан царское жалованье и стал опираться на его пример для того, чтобы склонить к переходу на свою сторону другие «серденятские» полки Дорошенка. Отправляя более или менее крупные отряды против Дорошенка, Самойлович постоянно присоединяет к ним полк Мовчана и рассчитывает на то, что товарищеские связи этого полковника побудят и других «серденятских» начальников последовать его примеру. Так, в марте 1676 года Самойлович писал в универсале, посланном к наемным полкам Дорошенка: «Можете сами слышати, что господин Мовчан со своими товарищи и иные компанеи — пехотные полки не без хлеба и достойного призрения при нас живут; с которыми и вы, без всякого перечения и поругания, от кого ни есть, равные милости и призрения от нас, яко единого Войска Запорожского матери дети, узнавати будете — нашим словом обнадеживаем».

После сдачи Дорошенка, Самойлович решился наградить важные услуги, оказанные в этом деле Мовчаном, и возвел его в должность прилуцкого полковника, от которой побудил отказаться бывшего полковника Ивана Маценка. В этом отношении он следовал примеру своих предшественников, которые, начиная с Брюховецкого, заменяли путем назначения полковников, устраняя существовавшее до того времени выборное начало при занятии этой должности. Каждый новый гетман старался сменить по возможности большее количество полковников, бывших при его предшественнике, и заместить их людьми, на преданность которых он мог более полагаться.

Так, в прилуцком полку Брюховецкий «великим шалоумством» заставил отказаться от должности полковника Лазаря Горленка, который «по нужде не для чего иного, только /224/от налогу гетмана и злого к нему намерения» выехал из Прилук; вместо него Брюховецкий назначил полковником Ивана Кошевого, одного из запорожцев, содействовавших его, возведению в гетманство и составлявших его ближайшую опору. После падения Брюховецкого, Иван Кошевой заявил полную готовность подчиниться Многогрешному; он перебил отряд татар, союзников Дорошенка, и приехав к Многогрешному, «со всем полком, добил челом в винах своих царскому величеству». Тем не менее новый гетман сменил его под тем предлогом, что на него поступили жалобы «за налоги» от полковой старшины, и на его место назначил прилуцким полковником местного полкового асаула Ивана Маценка, принадлежавшего к числу лиц, недовольных Брюховецким. Преемник Многогрешного Самойлович последовал примеру предшественников и, сместив Маценка, назначил на его место Федора Мовчана.

Из универсала, сохранившегося в записной книге, которым гетман извещал жителей прилуцкого полка об этом распоряжении, мы видим те приемы, которыми пользовались гетманы при замещении по своей воле полковничьих должностей; они старались для виду сохранить хотя формальное уважение к выборному началу. В гетманском универсале к Прилуцкому полку от 13 апреля 1678 года сказано: «Поневаж пан Иван Маценко, бывший полковник ваш прилуцкий, доброволне извеняся своего старшинства, и за оное нам подяковал, и старшина вашего полку, тут в Батурине бувшая, з товариством певным, за позволением нашим, згодливыми голосами своими на той полковницкий урад пана Федора Мовчана обволали и над себе вынесли, теды и мы его, пана Мовчана, знаючи быти у войску запорожском заслуженого, годного и до делностей рыцарских способного мужа, цале на том старшинстве потвержаем».

Впрочем Федор Мовчан пользовался недолго полученной должностью: в том же 1678 году он в качестве прилуцкого полковника принимал участие в походе Самойловича против турок под Чигирин, за что и получил похвальную грамоту, а в следующем году был уже отставлен по неизвестной нам причине от должности и поселился в Прилуках в качестве частного обывателя. Кратковременное исполнение полковничьего уряда не дало возможности Федору Мовчану разбогатеть и приобрести значительную поземельную собственность; единственное владение, доставшееся Федору Мовчану по наследству от отца, это небольшая нивка у города Прилук, стоимостью в 7 коп грошей литовских.

В год отставки Федора Мовчана единственный сын его Михайло начал службу в козацком войске; вместе с Прилуц/225/ким полком, под начальством нового полковника Дмитрия Чернявского, он ходил в поход к Киеву, где многочисленные русские и козацкие войска были сосредоточены для защиты города от ожидавшегося турецкого нашествия и занимались устройством новых укреплений вокруг города и печерского монастыря. Но отставка отца и скудные средства семейства Мовчана не предвещали Михайлу быстрой и блестящей карьеры в козацком войске, потому он решился искать счастья в иноземной службе: в 1683 г. польский король Иоанн Собесский, собираясь в поход под Вену против турок, отправил агентов в Малороссию с поручением вербовать Козаков в королевскую службу; несмотря на строгий запрет Самойловича, многочисленные охотники отправились в королевский лагерь; в числе их находился и Михайло Мовчан. После окончания венского похода он оставался в течение нескольких лет в польской службе и принимал участие в нескольких походах польских региментарей против турок. Затем он переехал к белоцерковскому полковнику Семену Палию, устраивавшему, вопреки желанию польского правительства, на службе которого он числился, на правой стороне Днепра новые козацкие поселения. С Палием Мовчан вероятно знаком был еще во время венского похода, в котором этот полковник принимал участие в качестве начальника одного из козацких отрядов; примкнувши к Палию, Мовчан сопровождал его в многочисленных его военных походах и на татар под Перекоп и Очаков, и на поляков под Бар, Наволочь и т. д. Наконец, после 1690 года Мовчан переехал в Запорожье, где провел несколько лет в Сечи в рядах «низового товариства».

Только в 1696 году, после тринадцатилетнего отсутствия, Михайло Мовчан возвратился на родину в Прилуки. Отец его умер во время отсутствия сына, а мать, оставшись в беспомощном состоянии, продала нивку соседям; молодой Мовчан выкупил обратно наследственный участок поля и поступил вновь на службу в ряды Козаков Прилуцкого полка в звании войскового товарища. Вместе с полком он ходил в многочисленные походы во время великой Северной войны, находился в козацких. отрядах, действовавших в Польше, Ливонии, Белой Руси, и принимал участие в 10 сражениях. В 1708 году, во время измены Мазепы, Мовчан находился «при боку» стародубского полковника Ивана Скоропадского и вместе с ним остался верным русскому правительству.

После возведения Скоропадского в гетманское достоинство Мовчан получил награду за верную службу: уже в конце 1708 года гетман издал универсал, которым предоставил в его пользование войсковую мельницу в селе Городне, /226/ Иваницкой сотни, Прилуцкого полка, конфискованную у сторонника Мазепы, Григория Компанейца, а год или два спустя Мовчану была предоставлена должность полкового прилуцкого асаула; чин этот он носит уже в начале 1711 года, а в сентябре того же года гетман отдал в его пользование ранговое имение, село Талалаевку, назначенное на содержание прилуцких полковых асаулов. Должность эту Михаил Мовчан занимал в течение 30 лет; в качестве асаула он сопровождал свой полк в походах: персидском (1723), польском (1734) и крымском (1736 — 1738), а также несколько раз ходил «на линию». Но большую часть времени полковой асаул провел дома; здесь, по-видимому, избегая деятельного участия в общественных делах, он редко появлялся в гетманской резиденции и проживал большую часть времени в ранговом своем имении — Талалаевке; он очень энергически занялся увеличением своего состояния и стал скупать по мелочам земли у Козаков, крестьян и духовных лиц. Из многочисленных копий купчих крепостей, заметок и перечней, внесенных в записную книгу, мы имеем свидетельства о 77 клочках, приобретенных разновременно Мовчаном; он скупал поземельную собственность во всевозможных ее видах: нивки (41), сады и огороды (5), хаты (9), леса и гаи (17) и, наконец, «млынки, ставища и гребли» (5); многие из этих приобретений представляли вероятно мельчайшие единицы землевладения, судя по ничтожным суммам, за которые они были куплены. Продажные акты совершались иногда в виде купчих крепостей, заключенных в «местском» прилуцком уряде, или в присутствии сельского атамана, более же мелкие покупки, вероятно, основаны были лишь на словесном договоре и вносились в записную книгу в виде коротких заметок или перечней для сведения владельца. Приобретения земельных участков, за исключением 3 статей, купленных близ города Прилук, и 8 угодий, лежавших в черте земель сел: Блотницы, Краснян и Буд, сосредоточены были в Талалаевке, которой Мовчан пользовался в качестве рангового имения; здесь он скупил у Козаков и посполитых более 60 участков и, округлив таким образом свое личное землевладение, закрепил свое право на него документом, в котором козачье общество Талалаевки, в благодарность за какую-то «уступку и любовь» к ним полкового асаула, обязалось признавать навсегда неоспоримое его право на потомственное владение землями, купленными им в черте земельного владения их села. Впрочем, из многочисленных купчих и записей мы нигде не усматриваем, чтобы Мовчан прибегал для увеличения своей собственности к насилию или давлению на владельцев, основанному на его общественном /227/ положении или влиянии. Постепенные год за годом приобретения, производимые на незначительные суммы, свидетельствуют лишь о бережливости и развитии нормальных хозяйственных способностей полкового асаула.

Несколько другой взгляд существовал, вероятно, у Мовчана по отношению к «войсковому» имуществу: по крайней мере на мнение это наводит сличение двух документов, занесенных в записную книгу: здесь мы встречаем универсал Скоропадского от 18 сентября 1711 года, в котором сказано, что гетман в виду заслуг Мовчана «на уряде асаулства полкового, ... для вспартя достоинства его» предоставляет ему в пользование село Талалаевку. Затем, когда при гетмане Апостоле предприняты были меры для точного определения содержания, выдаваемого генеральной и полковой старшине, то «по справке с екстрактов следствия о маеностях полку прилуцкого, в енеральной канцелярии имеючихся, явилося, что... Михайло Мовчан имеет во владении своем маетность село Талалаевку не на ранг, ... но за заслуги войсковые от ... гетмана Скоропадского ему данную универсалом року 1711». В силу этой «справки» Даниил Апостол назначил универсалом от 5 ноября 1733 года Мовчану 50 рублей годичного жалования, как полковому асаулу, не пользующемуся ранговым имением и, таким образом, признал Талалаевку его личным, заслуженным поместьем.

Должность полкового асаула Михайло Мовчан исполнял до глубокой старости. Только в 1741 году он, по-видимому, вышел в отставку, по крайней мере с этого только года он в совершаемых им сделках упоминается с титулом «абшитованного» (отставного) полкового асаула.

Впрочем, собираясь выходить в отставку, Мовчан в начале 1739 года подал челобитную императрице Анне Иоанновне, в которой, перечисляя все свои заслуги в течение 60-летней военной службы, просил удостоить его при окончании ее какой-либо наградой, или, как он выразился, просил «призрения и респекту». Мы не знаем, какого рода резолюция последовала на эту челобитную. Вскоре после отставки, 7 августа 1742 года Мовчан окончил свою многолетнюю жизнь; он не оставил потомков мужеского пола; из двух его дочерей одна — Мария скончалась в пожилом возрасте в девицах, Другая — Екатерина, умершая еще при жизни отца, была замужем за «значным войсковым товарищем» Дамияном Ивановичем Мазараки; ее детям досталось по наследству довольно значительное имущество, скопленное Михаилом Мовчаном.

Записная книга полкового асаула перешла к его любимому внуку, Андрею Дамияновичу Мазараки, жившему по-/228/следнее время при деде и, в угодность ему, подписывавшемуся его фамилией, как видно из одного документа, занесенного в книгу.

Новый владелец продолжал, хотя изредка, заносить заметки в дедовскую книгу, находившуюся в его владении до самой его смерти, последовавшей после 1787 года; заметки эти чисто семейного характера, небезынтересны для характеристики стремлений и круга интересов малороссийского дворянства второй половины XVIII ст. Статьи, внесенные в книгу Андреем Мазараки, числом 14, по содержанию распадаются следующим образом: 2 документа представляют перечни земель, купленных в селе Талалаевке Дамияном Мазараки, отцом Андрея; одна записка содержит сведения, собранные о генеалогии рода Мазараки и все попавшиеся Андрею доказательства о дворянском происхождении его предков, два документа — это договоры, заключенные священниками села Талалаевки с прихожанами и владельцами этого села, определяющие размеры вознаграждения за церковные требы и содержание священников и, наконец, девять записей посвящены семейным воспоминаниям о дне смерти и месте похорон разных членов семейства Андрея Мазараки. Последний, очевидно, особенно дорожил восстановлением своей родословной, следуя общему стремлению более знатных представителей козачества того времени к отыскиванию дворянского происхождения своих родов; так как отец Андрея Мазараки умер еще во время его малолетства, не оставив сыновьям никаких семейных преданий, то он занялся очень деятельно собранием этих преданий из других доступных ему источников. Он отправился за справками в войсковую генеральную канцелярию и там отыскал в гербовнике Несецкого, которого экземпляр хранился при войсковой канцелярии для удовлетворения любознательности козацких старшин, три строчки о нобилитации своего деда и списал их целиком; затем он встретил бывшего мглинского сотника Лесаневича, учившегося некогда с его отцом в Киевской академии и со слов старика тщательно списал все воспоминания, переданные некогда Дамианом Мазараки Лесаневичу на школьной скамье, а также воспоминания самого Лесаневича о родовом доме Мазараки, который мглинской сотник видел за сорок лет до встречи с Андреем во время своего путешествия во Львов. К этим скудным сведениям составитель генеалогии прибавил подробные сведения о себе, о своих братьях и сестрах, отметил их брачные связи и имена их детей и таким образом заготовил материал для своей родословной. /229/

Из записки, его мы узнаем, что предки Мазараки были греческие купцы, переселившиеся во Львов; здесь они, по-видимому, сильно разбогатели — они владели в львовском рынке большим каменным домом, построенным «со статуи и протчими украшеніи». По неизвестной нам причине представитель рода Ян Мазараки переехал при Хмельницком на службу к козацкому гетману; здесь он, очевидно, занял выдающееся положение и оказал важные услуги, потому что на сейме 1659 года по представлению гетмана Выговского, который по Гадячскому договору оставил за собой право представлять к «нобилитации» более заслуженных Козаков, Ян Мазараки вместе с Сомком, Золотаренком, Лесницким и некоторыми другими знатными старшинами, был возведен в дворянское звание. Об этом Яне Мазараки Несецкий сохранил сведение, что в 1678 году он, по поручению польского короля Яна Собесского, ездил с дипломатическими поручениями в Персию; мы знаем также, что он принадлежал к числу ревностных поборников православия: в 1666 году он записался в члены Львовского православного братства. Ян Мазараки оставил двоих детей: дочь его Анна была в замужестве за лубенским полковником Василием Свечкою, сын же Дамиян служил «значным войсковым товарищем» в Прилуцком полку и в 1717 году был уже женат на дочери Мовчана, Екатерине Михайловне. В этом году он купил у одного из Козаков талалаевских «грунт, хату, з плацем, з огородом, з гребелкою и гаем за 200 золотых личбы литовское» и выхлопотал у гетмана Скоропадского утверждение этой покупки универсалом от 21 января 1719 года.

Вскоре потом, вероятно, Дамиян Мазараки скончался, потому что в записной книге прекращаются всякие о нем упоминания; он оставил четырех сыновей: старший, Петр, и младший, Григорий, человек болезненный, не поступавший на службу и проживший всю жизнь при братьях, умерли беспотомно; два средних сына, Иван и Андрей Дамиановичи разделили между собой наследство, доставшееся им, как от отца, так и от деда Мовчана, служили в Прилуцком полку в звании бунчуковых товарищей и довольно дружно прожили до глубокой старости. Из следующего поколения рода Мазараки более всего выдается племянник Андрея — Григорий Иванович, который стал быстро подвигаться в служебной карьере и, будучи еще молодым человеком, занял должность полкового прилуцкого асаула, но преждевременная кончина, постигшая его на 26 году жизни, прекратила его служебную деятельность.

Остальные генеалогические заметки Андрея Мазараки не представляют особого интереса и прерываются с 1787 годом, /230/ в котором вероятно и скончался их составитель. Наследники его не последовали примеру отца и перестали заносить в записную книгу факты как семейной, так и общественной жизни, по крайней мере они сохранили свою фамильную записную книгу, за что, конечно, мы должны выразить им искреннюю признательность.

Ввиду значительного, как исторического, так и бытового интереса многих статей, помещенных в записной книге Михайла Мовчана, мы помещаем в приложении несколько из них, выбрав те, которые нам казались более характеристическими для обрисовки общественных отношений, сложившихся в Малороссии в прошлом столетии.

ПPИЛОЖЕНИЯ

1. Летописные отрывки, занесенные в записную книгу Михайла Мовчана

Року 1664. Павел Тетера, гетман чигиринский, козацкий, заднепрскый, послал послов своих до короля поясного Яна Казимира, абы ишол за Днепр воевати царских Козаков. И затяг король орду, рушил сам король з войском полским и татарским месяца августа 17 дня и пришел до Белой Церкви на Украину; и там его споткал гетман Тетера с войском козацким, с усеми полками: полк черкаский, полк чигиринский, каневский, белоцерковский, корсуньский, паволоцкий, уманьский, могилевский, браславский и кальницкий. И совокупившися все войско полское, татарское и козацкое пойшли за Днепр месяца ноеврия. Переправился король (чрез) Днепр в Иржищеве, десять миль нижей Киева, и под Воронков местечко прийшол. И здалися ему: Воронков, Борисполе, Козелец и Остер. И там в Остре король святковал Рождество Христово, а потом вышол на городи северские, а гетман Павел Тетера с войском своим переправил Днепр нижей Черкас и мел он и татар; а ишлы воеваты Украину и государя царя православного, Алексея Михайловича. Король ишол от севера, а гетман Тетера от полудня: и так ополчишися на государя российского; в то бо время государь опановал всю Украину и своими людьми военными все столечния городы осадил; в Киеве на тот час был воеводой Иван Иванович Чагадаев з людом царским военным; о чем уведавшись, король полский, обминул Киев, столечный город украинский. По сем король рушил з Остра на городи северские и пришол до Девици города, и чрез меч достал и всех людей выстинал, и город спалил. А Чернигов и Березную минул. Сосница, Новые Млыны и Короп здалися. И дойшол король Глухова города, на границе Московского государства стоячого, людного. Там же притяг пан Пац, гетман литовский з войском, литовским и з татарами и Богун, наказный гетман чигиринский козацкий. Облегли Глухов, и штурмовали, и подкоп чинили, и всеми силами военными доставали — и не достали, и з стыдом король назад пойшол на Кричев и прийшол до Бихова, и здався Бихов, и там король святковал великдень свой римскый, и был в Могилеве, и того часу место все Могилев и крами погорели, и вернулся король до Полщи в том же 1664 року.

Лист 26, на обороте — 27. /231/

В року 1664 король полский Казимир з войском полским и чужоземными силами Глухова города доставали полторы недели и не досталы.

В року 1672 цар турецкий своими бесурманскими силами подолский Камянець опановал.

В року 1674 также бесурман турчин Умань, Ладижин и иные городи звоевал и множество народу в неволю забрал.

В року 1678 Азев, визер Порты Атаманской, вторим приходом Чигирин взял.

Року 1683 турки Ведень в Австрии тесною окружили осадою. Ян Собецкий, король полский, сам, взявши з собою болше двадцати тысяч человек, к разрешению осады и к освобождению осаженных поспешил: еже, пришедшим вкупе, на помощь до своих, електорам — баварскому и саксонскому и князю лотаринскому, храбро и мужественно сотворыл. Егда же после жесточае при Баркане нашел на неприятеля, немцем славы победительной завидящи, которых ужидати бил должен, в великое жития бедствие впал; ибо уже некто от турков, обнаживши меч, хотел ударити короля, и ударил бы был, аще бы некто воин полский из ручной фузеи не убил неприятеля; утружденного же короля и горячостию воинского сердца тако ослабевшего, яко на коне едва седеты могл, полковник некто и другий шляхтичи на рамена восприявши, з собою вынесли.

Лист 88, на обороте — 89.

Первая баталия виденская. Року 1683, месеца септеврия, в день недельный, на рождество Пресвятой Богородицы, з визирем турецким Ян Собецкый, король полскый, с цесарскими електорами совокупившись и ушковавши полки так полские, яко и немецкие, з визирем турецким дал баталею. Турки Веден в Австрии тесною окружали осадою, як Собецкый, король полскый, сам, взявши з собою болше ста тысячей человек, к разрешению осады и ко освобождению осажденных поспешил. Еже пришедшим напотом в купе двоим електорам: баварскому и саксонскому, князю лотаринскому, храбро и мужественно сотворил, вшивковавши полки сполне з немецкими силами, просто пошол на визира турецкого и дал баталею король полский. А зачалася тая баталея з ранку, а пред вечером за две годины зовсем турков збили и Ведень свободили. И в того ж визира турецкого било самых медных пушок вусем сот под городом Виднею, а всей турецкой силы было в баталеи сем сот тысяч.

Того ж року еще две баталеи было з визирем турецким над Дунаем против замку Остроgону: и дал баталею визир на короля полского Яна Собецкого и бил короля, потому же ишол, полки не вшиковавши, в день, імянно четвер. И в той баталеи вырубано поляков более пяти тысяч, а пригнали короля полского аж до немецкой пехоты, и там, подле оной пехоти одержал себе король, как дали огонь з дробного оружия и пушок. Король же полский Ян Собецкий дневал — стоял в пятницу над Дунаем совокупне з пехотою и всею армиею. Розярившись же визир пишет лист до короля полского, а в листе выражав: «нех король полский дасть со мною еще баталею». Переночевавши король полский з пятнице на суботу, ушиковавши полския полки, оставя пехоту немецкую, пошол до визира турецкого, дати на писаня его баталею. Когда же увидел визир, же король идет прямо к нему, вийшол з войском своим з западной долини, зближаючися до короля з силами войска своего, похиливши значки, просто пошол. Когда же припустил король визира к себе, дал на сили его огонь и, добувши шабель, войско визирова едно в том же месте вырубал, а других з ним, визирем, на месте изгнали. И в той баталеи все турки пропали, а з малым числом войска сам визир в землю свою утек. И поляки такую им повесть обявляли: «О тож, турце, ваша пиха наробила вам лиха».

Лист 39. /232/

Року 1709 государь Петр первый, император всероссийский, з войском своим як московским, так и козацким под Полтавою на батален збил короля шведского.

Лист 38.

Року 1736, 1737, 1738 и 1739 за помощию Божией и щастям государине нашой Анни Иоановни, городи татарские: Перекоп, Козлов и Бакцесар и весь Крим московским и козацким войском взят.

Лист 40.

2. Решение прилуцкого полкового суда по иску войскового товарища Михайла Мовчана на козаков Котляренков, предъявленному по поводу незаконной покупки Котляренками нивы наследственной Мовчана у его матери в его отсутствие. Суд постановил, что Мовчан имеет право получить обратно ниву, возвратив Котляренкам деньги, заплаченные за нее матери Мовчана, 1698 г., сентября 8.

За ведомом самого добродея нашего, пана Димитрия Горленка, полковника войска его царского величества запорожского прилуцкого. Перед нами: Иваном Носом, судею полковым прилуцким, Тимошем Брескою, атаманом городовым, Давидом Давидовичем, войтом, а Грицьком Лихопекою и Юском Чернышем, бурмистрами, ставши очевисте пан Михайло Мовчан, товариш войсковый, обыватель наш прилуцкий, доходил добр своих лежачих, нывя, по небожчину Федору Мовчану, отцеве своем на него спадаючих, у Кондрата и Гаврила Котляренков, жителей наших прилуцких, проданых маткою его, Оришкою Мовчанихою, им Котляренкам, за сем коп, без бытности пана Михайла, кгди он найдовался в Сечи Запорожской. Тоди мы, выдячи оного ближшым быти до тых добр, а к тому еще и давностю не зашли от того часу, як пан Михайло пришел з Сечи, к тому позволяем ему, пану Михайлу, абы помененным Котляренкам отдал гроши коп сем, за що и они были купили; а що через який час ваковали гроши за нивя данные, то не вотще — за тое Котляренки з пашенои десятины пожитки собе мели. Которым то нывам, в Котляренков откупленным, волно будет пану Михайлу з малжонкою своею и детками, яко своим власным, купным правом набытим, владети, шафовати, дати, даровати, продати и, куда хотячи, на свой пожиток оборочати, не узнаючи не от кого неякой жадной турбации теперь и в потомние часы. На що для лепшой вери и певности и сей запис, при печати нашой меской прилуцкой, пану Михайлове казалисмо видати. Дан в Прилуце сентаврия 8, 1698 году. Звыш меновенный урад войсковый и меский прилуцкий (М. П.)

Лист 6.

3. Универсал гетмана Скоропадского, предписывающий передать во владение знатного войскового товарища Михаила Мовчана войсковую мельницу, находящуюся в селе Городне, отнятую за измену у козака Григория Компанейца. 1708 г. декабря 19.

Пресветлейшего и державнейшего великого государя, его царского величества Войска Запорожского гетман Иоан Скоропадский.

Всей старшине и черне войска его царского пресветлого величества, а особливе пану полковникове на сей час наказному, а впред совершенному прилуцкому, зо всею старшиною полковою, и пану сотникове Иваницкому, зо всем товариством и посполством, ознаймуем сим нашим универсалом: Поневаж Григорий Компанеец, полчанин прилуцкий, в противную сторону неприятельскую за змеником Мазепою удался, теди млинок войсковый в сотне Иваницкой, в селе Городне найдуючийся, од оного Компанейца одобрав-/233/ши, надаем пану Михаилу Мовчану, того ж полку прилуцкого знатному товаришове войсковому, яко в неизменной верности и в услугах войсковых при нашом боку найдуючомуся. Прето аби ему, пану Михаилу Мовчану в отнятю помененого млина и в одбераню з него належитих розмерових приходов нехто из старшини и черне полку тамошнего не важился жадной найменшой чинити перешкоди, сим универсалом нашим варуєм и рейментарско приказуєм. Дан в Лебедине декавря 19, року 1708. Звиш менований гетман рукою власною (место печати рейментарской).

Лист 20.

4. Мировая запись, по которой козаки Талалаевки обеспечивают полковому прилуцкому асаулу Михаилу Мовчану неоспоримое право на владение землями, приобретенными им в черте земель Талалаевки. 1729 г. ноября 18.

Року 1729, месяца ноеврия осмогонадцять.

Мы, нижей подписанние, все товариство куреня Талалаевского, за тую пана асаулову уступку и любов, сами и дети-наследники наши не до яких его, пана асауловых загонов, також и до его подданных, жителей талалаевских, жадной мерой интересоватися не меем и не повинни будем под штрафом рублей ста, но толко в кого есть там же около села Талалаевки пахатное поле, чи то у его пана асаула, или з межи нас у которого, албо у подданных его пана асауловых, жителей талалаевских, то всяк своим пахатным полем должен владети спокойне, не узнаючи ни от кого в том жадной и найменшей турбации теперь и в потомние часы. Чого ради и сию мировую от себе даем и на оной подписуемся.

К сему мировому писму, по прошению атамана талалаевского и всего товариства, яко неграмотных, я, иерей Александер, священник талалаевский во место их руку приложил.

Я, Дорофей Подоляченко, козак куреня талалаевского, по прошению атамана з товариством, во место их и себе руку приложил.

Лист 90 на обороте.

5. Челобитная Михаила Мовчана императрице Анне Иоанновне, заключающая перечень военных заслуг просителя. 1739 г. марта 28.

Всепресветлейшая, державнейш’ая великая государыня Императрица Анна Иоанновна, самодержца всероссийская!

Бьет челом вашему императорскому величеству асаул полковый прилуцкий Михайло Мовчан; а в чем тое челобите, нижей того следует;

Служил я, нижайший, с 1679 году предкам блажения и вечно достойныя памяти вашего императорского величества по верно присяжной своей рабской должности. Которые мои службы представляю ¹:

¹ Перечень походов и сражений, в которых принимал участие Михайло Мовчан, составлен им в глубокой старости по памяти и потому многие факты не датированы, года других проставлены ошибочно и хронологическая последовательность фактов не соблюдена.

1683 году в Цесарии под городом Виднею з королем полским на батален бил. Того ж года под городом Острогоном на баталеи бил.

1685 году з полским рейментаром Ревуцким под городом Язловцем на баталеи бил.

1686 году з тим же рейментаром Ревуцким под Каменцом подолским на баталеи бил.

1687 году з гетманом Иваном Самойловичем под крымским Перекопом в походе бил./234/

1688 году з полковником охочекомонним Семеном Палеем под городом Баром на баталеи бил.

1689 году з тим же полковником Палеем под городом Паволочю на баталеи бил.

1700 году з тим же полковником Палеем под городом Очаковом на баталеи бил.

1712 году в баталеи и на приступе з полковником Куликом под городом Гданском бил.

1714 году другим разом под городом Очаковом з полковником Палеем же на баталеи бил.

З фелдмаршалом Борисом Петровичем Шереметовым в баталеи и на приступе под городом Казикерменом и Таванню бил.

З гетманом наказным Скоропадским в баталеи под городом полским Кадином посылан был в партии вдарить на короля шведского.

Под Ригою, по отходе самоблажения и вечно достойный памяти Петра первого императора и самодержца всероссийского до Полтавы, против выпору з Риги на баталеи бил.

З наказным гетманом Данилом Апостолом в Печерах под Мидзою Рантиною в баталеи бил.

Под Баром на службе ее императорского величества бил.

З гетманом (наказным) Митлашевским под Быховом на приступе и в баталеи бил.

На службе императорского величества в Польще под городами: Варшавою и Гродном бил.

З гетманом Скоропадским на службе императорского величества на Либеде бил.

З гетманом Иваном Самойловичем на службе императорского величества, як Печерское робили, бил.

Под Снелою (sic) з генералом Плищиновым в баталеи бил.

З наказным гетманом Сулимою на службе императорского величества в Царичине бил.

З гетманом Скоропадским в баталеи под Полтавою, когда короля шведского били, був.

З гетманом Скоропадским на службе императорского величества под Камяным Затоном бил.

З наказным гетманом Данилом Апостолом в низовом походе у Дербенте на службе императорского величества бил.

1731 года на службе ее императорского величества на линии за полковника бил.

1734 года з генералом Шаховским в походе в Полще бил.

1736 года в военном крымском походе на Черной Долине в баталеи под городами: Перекопом, Козловом и Бакцисаром на приступе бил за полковника.

1737 года в военном крымском походе под Карасевом в баталеи бил.

1738 года в военном походе у Днестра бил.

О вышеписанных моих службах сведоми при тогдашних акциях бывшие генералитеты, гетманы и полковники. За которые мои верные службы всемилостивейшая государыня императрица прошу вашего императорского величества на мене нижайшего призрения и респекту.

Вашего императорского величества всенижайший раб асаул полковый прилуцкий Михайло Мовчан. Писана сия челобитная 1739 году марта 28 дня. К сий челобитной подписался асаул полковый прилуцкий Михайло Мовчан, а вместо его неграмотного, по его велению унук оного Андрей Мовчанов руку приложил.

К поданю надлежит высокопревосходительнейшему и высокоповелительному господину генералу и кавалеру Александру Ивановичу его высо-/235/копревосходительству Румянцеву, в походную войсковую енеральную канцелярию.

Лист 157 — 158.

6 Записки Андрея Маэараки о смерти и месте погребения его родственников. 1734 — 1787 г.

1734 года септеврия 5 числа Екатерина Михайловна Мовчанова, матка наша, умерла, которую похоронили в обители святой Троецкой Густинской под церквою, на левой стороне. А в далшую память себе записали.

1742 года, августа 7 дня, дед наш, полковый прилуцкий асаул, Михайло Федорович Мовчан, Божею волею умре, которого тело погребено в монастиру Свято-Троецком Густинском, в склепу каменном под церквой.

1746 года, августа 12, бабка наша, Параскевия Леонтиевна Мовчаниха, умерла, которой тело погребено по обычаю христианском в монастыру Густинском под церквою, на левой стороне, в дубовом склепу.

1766 года, февраля 22 дня, Мария Михайловна Мовчановна, тетка наша родная, умерла, которой тело погребено по обычаю христианскому в селе Блотнице, под церквою, близ дверей паламарных, на левой стороне, в склепу дубовом. Впред для памяты записано.

1771 года, февраля 14, родный племенник мой, Григорий Иванович Мазаракий, полковой прилуцкий асаул, волею Божею заболел в 1770 году, декабря последних числ, а умре вышеписанных года и числа в день понеделковый, которого тело погребено обычаем христианским, в дубовом склепу, при месту обранном на ново строящую церковь, в селе Талалаевке. Предвираженный племенник, асаул полковой, имел от роду вишше двадцати пяти лет; осталося по нем детей малых трое, при жене его, Софьи Федоровне Богаевсковне. Впредь для памяти записал Андрей Мазаракий.

Любезнейший брат мой, бунчуковый товариш, Иван Демянович Мазаракий, сего 1784 году в генваре месяце заболел и по воле Божей от временного жития во вечное блаженство преставился, февраля в 24 день, пред утреннею, в день суботний; погребен же в церковном склепу, марта 4 числа, в талалаевской Успенской церкве. И для пребудущого знання записал бунчуковый товариш Андрей Мазаракий. От роду ему было 66 год.

Любезный внук мой, Степан Семенович Мазаракий, 1783 года, июля 27 дня, преставился, а Марфа Семеновна Мазаракиевна 1787 года, генваря 17 дня, преставилася, коих тела погребены в притворе церковном, с правом стороны, в склепах дубовых.

Родный брат мой менший, Григорий Демянович, проживающий от молодых лет до старости безженным, волею Божею заболел в августе месяце, преставился сего 1787 году, ноябре против 6, в день пятничный, в вечеру; погребен же в день субботы под церквою, с левой стороны от притвора женского, в обыкновенной домовине и дубовом склепу. От роду ему 65 лет было.

Лист 162, на обороте — 163.

7. Заметки Андрея Мазараки о генеалогии своего рода, составленные в 1764 — 1765 годах.

1764 года для предбудущего ознания шляхетства фамилия Мазаракиев з Гербариуша, книги третей печатной, при генералной войсковой канцелярии имеючогося, выписано и в оном значить тако:

«Ян Мазаракий, о котором конституция 1678 на листе 3, был послом от короля Яна третого до Персии, имел за собою Конституцию (sic, вместо «Констанцию»). Крузировне ловчанкеи ифлянско».

Показанний шляхтич нобелетован в 1658 году, по рекомендации гетмана Виговского, от короля полского за услуги, оказанние в Войску Запорож-/236/ском, о чем значить в книги конституциях полских. Вишше означений Ян Мазаракий предпрописанному в универсале полку Прилуцкого товарищу, Демяну Мазаракию, отцу мене, на сем своеручно подписавшегося, отец, а мой дед, с полской области, оставя свой дом и все угодий, в Малороссии жил по смерть свою. По смерти ж оного дочь его старшая, Анна Мазаракиевна была в замужестве за лубенским полковником, Василием Свечкою, а сын Демян Мазаракий, женился на дочери полкового прилуцкого асаула Михайла Мовчана — Екатерине, и от них обоих полов я з братом моим, бунчуковым товаришем Иваном Мазаракием спложени: брати ж наши родные: старший Петр умре безпотомен, а менший Григорий, в болезни находяся, проживал и проживает при наших домах, полку Прилуцкого, Красноколядинской сотне, в селе Талалаевци — безпотомен. Он мене ж и жени моей Анни Кандибовни родилося двое детей: дочь Марфа Миклашевская и сын Семен Андреевич Мазаракий; а от брата Ивана и жены его Марии родился сын Григорий, кой умер, и остались по нем жена и дети. Про память мною, абшитованим бунчуковым товаришем, Андреем Демяновичем Мазаракием записано:

1765 года, декабря 2 дня, полку Стародубовского абшитований мглинский сотник Иван Лесаниевич в Малороссийской коллегии в протоколе осмого июля объявил мне, яко он в академии Киевской обучался, з умершим отцем меим, Демианом Мазаракием, содержал знаемость, разговаривал, что покойный отец мой уроженец был полской нации, предки ж его были греческого рода, нобелетованний полский шляхтич Ян Мазаракий. И имели их домовство в городе полском Львове против ринку. В коем городе будучи, вышшеименнований Лесаниевич в прошедшем 1724 году слыхал про означеных фамилию Мазаракия и видел показанного Мазаракия коштом состроенный дом, которой под прописанную реченного Лесаниевича бытность назывался вже королевским; а для чего, о том не известен. Состроен же был тот дом Мазаракием со статуями и протчими украшении и великокоштовно. И как о предпрописанном всем с ведома моего в сию книгу упис сделан, так рукою моею и подписал. Бунчуковый товариш Андрей Мазаракий.

Лист 22 — 23 на обороте.

8. Росписка, данная владельцам и прихожанам села Талалаевки ставленником Василием Андриевским, содержащая обязательство получать вознаграждение за труды по оценке, обозначенной в росписке.

1768 года, февраля 10 дня.

Я, нижей подписавшийся, сеею моею подпискою, данною владельцем села Талалаевки, господам бунчуковым товарищам Андрею и Ивану Мазаракиям и прихожанам талалаевским, как козакам, так и посполитым, обовязуюся в том, что буди ли Бог мене при церкве Успения Пресвятой Богородицы в селе Талалаевке удостоит быть священником, то я за свои труды не большь, как только по данному мне контракту от прихожан вышеписанной церкве взимать буду; а именно: за крещение младенца три копейки, за обвенчание первого брака десять копеек, за второй и третий брак двадцать копеек, за виводины по браце пять копеек, а когда случится з стороны кого венчать, то болшь одного рубля не требовать; за похорон малый пять копеек, за похорон великий десять копеек, за упис в поминовение умерших, когда будет соизволение чиє и к заплате возможность, то за субботний пятьдесят копеек, за сорокоуст два рубли, за молебень десять копеек, За панахиду десять копеек, за освящение дому двадцать копеек, за обед, когда случится купно за упокой и за здоровний отправлять, то десять копеек. За роковщину пашне: у кого имеется хотя до троих волов — пол четверика государевой меры, а у кого четыри, а хотя й и целой плуг волов — един четверик пашне тоей же меры, и какой не случится пашне, прынимать бесспорно должен; от пешого — три копейки, от подсуседка две; которыми доходами буду доволен /237/ и вымагательства чинить не буду, разве кто з доброй своей воли похощет дать. О том им, господам владельцам и прихожанам талалаевским даю сию росписку и на оной своеручно при печати подписуюся. Умершего иерея талалаевского Свято-Успенской церкви Петра Андреева сын, Василь Петров Андреевский руку приложил.

Лист 161.

9. Такая же росписка, данная ставленником Кириллом Александровым 1769 года.

1769 года, августа 13 дня. Я, ниже подписавшийся, дал сию господам владельцам села Талалаевки, бунчуковым товарищам, Андрею и Ивану Демяновичам Мазаракиям и их наследникам, да того же села прихожанам, козакам и посполитству росписку в том, что должен я буду, когда удостоюся к церкви талалаевской священнического чина, быть во всем впредь показанным господам владельцам и их наследникам снисходителен и малейше не противен, а в служении церковном не ленив и послушлив без отмены. За мою ж в чину иерейском услугу, по давнему установлению, как предкам моим: деду и отцу, от прихожан плачено, так и я без прибавок и вымагательств взимати буду: за венец первобрачный десять копеек, а от второбрачных и третобрачных з своих прихожан по двадцати копеек, а от сторонних смотря по имуществам, однак не более рубля; за погребение великое десять копеек, за малое пять копеек, за крещение младенца три копейки, за освящение дому двадцять, а за обед поминалний десять копеек: за сорокоуст и субботник, буди хто пожелает с прихожан оной талалаевской церкви мене о отправе просити, то за сорокоуст два рубля, а суботник пятдесят копеек получати имею. Роковщина ж как прежде от прихожан, имущих волы, давалась пашнею, какою хто соизволит, то принимать без разбору мерою казенной, а не старою Роменскою, то есть! от вола по одному четверику; а яко и прихожанин иметиметь волов два и более, тот давал бы по два четверика. И буди бы я дерзнул напротиву сего господам владелцам от мене данного обовязателства зделать отмену, или причинять прихожанам во взятках каково вимагательство и другую непристойность, за то подвергаю себе неопустному оштрафованих) по моей команде и от прихода отставки. Во уверение предвираженного, на сем своеручно подписался року и дня вишеписанного. К сей росписки иерея талалаевского Александра Андреева сын Кирило Александров подписался.

Лист 116, на обороте — 162.

Прилуцкий полковой есаул Михайло Мовчан и его записная книга

Публікується за єдиним виданням у «Киевской Старине» (1885. Кн. 1. С. 57 — 84).

Попередня     Головна     Наступна             Див. також в старій орфографії