[Тарас Шевченко: Документи та матеріали до біографії. 1814-1861 / За ред. Є. П. Кирилюка. — К., 1982. — С. 88-159.]

Попередня     Головна     Наступна

№ 198. 1847 р., березня 3. Донос студента О. М. Петрова попечителю Київського учбового округу О. С. Траскіну про існування в Києві таємного політичного товариства — «Кирило-Мефодіївського братства» ¹

Копия

Возвратившись от помещика Ханыкова 1-го ноября, у которого преподавал уроки сыну, я остановился на один день у моего родственника, профессора математики в духовной академии Подгурского и не желая стеснять его собою, я в тот же день приискал себе квартиру на старом Киеве в доме протоиерея Андреевской церкви Завадского: кроме меня, в этом доме находились еще два жильца, оба служащие в канцелярии генерал-губернатора Бибикова; фамилия ближайшего моего соседа была Николай Иванович Гулак.

Занимаясь довольно поздно вечером, я часто слышал у Гулака собрание людей и рассуждение о предметах касающихся до государства, проникнутые совершенно идеею свободы; — оригинальность мнений здесь излагаемых о разных отраслях государственного управления, завлекала меня; вследствие чего я начал обращать более и более внимания на подобные сходбища и разговоры; замечая таковые собрания довольно часто и видя, что предметы споров всегда были одне и те же: я с достоверностию мог заключить, что они в основании своем должны были иметь цель определенную.

В один вечер я услышал, как лица собравшегося у Гулака общества подавали свои мнения касательно лучшего Республиканского устройства для России. — Разговор этот происходил между следующими лицами: помещиком Савичем, студентом Навродским и профессором Костомаровым; в этом разговоре помещик Савич ревностно доказывал необходимость уничтожить в России монархический образ правления и стараться устроить правление народное с представительною формою, в котором бы каждое отдельное славянское племя имело у себя особенного представителя, заседающего в /89/ общем совете Славянских племен; на мнение Савича были деланы возражения и вопросы профессором Костомаровым; далее Савич доказывал возможность произвести таковый переворот при настоящих, по его мнению, неблагоразумных поступках правительства; приводя в пример постройку Киевской крепости; что он говорил с одним инженерным офицером, и что офицер этот доказывал ему необходимость таковой постройки как важного стратегического пункта; но что по мнению Савича это будет удобнейшее место для собрания лиц намеревающихся произвести восстание; доказывал дурные распоряжения заговорщиков 1825 года, вследствие каковых распоряжений — оне и не могли исполнить своих намерений, и что вообще правительство желает подавить народный дух, или, как выражал это помещик Савич, желает ввести в России Китаизм; но что дух народный необходимо должен высвободиться от тяготеющего на нем деспотизма; в след за сим разговор сделался общим, что и не позволило мне слышать его с прежнею ясностию.

Вскоре после сего я был приглашен протоиереем на обед и так как мои оба жильца имели стол у Завадского, то я здесь и познакомился с ними; на другой день Гулак зашел ко мне и мы довольно долго проговорили о разных предметах науки; в то же время он просил, чтобы я непременно зашел к нему. — Вечером на другой день я решился его посетить с намерением разузнать о лицах посещающих его и первым моим вопросом был: « — кто этот либерал так часто вас посещающий?» — Это помещик Савич — отвечал мне Гулак, и здесь же опровергая все либеральные идеи Савича начал доказывать благоденствие государств под монархическим правлением. — Из этого разговора, и из прежде бывших без меня, я легко мог узнать, что он только старается выведать образ моих мыслей; я начал доказывать ему противное говоря, что и Савич в некотором отношении прав, что люди верно бы находились в лучшем положении, если бы были под правлением Республиканским, и ко всему этому прибавил, что может быть таких людей очень много, но что они находясь в разрозненном состоянии, не имеют твердой точки опоры для обнаружения своих чистых намерений.

Увлечение, с которым я доказывал свое мнение, совершенно разрушило всякие сомнения Гулака на мой счет и он открыл мне следующее: что люди стремящиеся произвести переворот в государстве действительно существуют, и существуют не в разрозненном состоянии, а напротив того, составляют огромное общество, находящееся кроме России и у других славянских племен, что члены этого общества имеют условный знак, служащий символом их соединения, при чем он достал из шкатулки голубую коробочку, в которой лежало золотое кольцо, на верхней части которого находилось изображение как вообще на кольцах, покупаемых у гроба великомученицы Варвары, а внутри была надпись славянскими литерами во имя св. Кирилла и Мефодия; будучи совершенно уверен во мне, он также прочитал мне и Устав Общества, который я из ревности тот час попросил списать и копию имел честь представить вашему превосходительству; потом он мне сказал, что хотя это общество и многочисленно, но он не может сообщить мне по правилам Общества, его членов как новопоступившему; что многие из членов общества путешествуют по России именно с целью распространить таковые идеи; что главный центр их общества в Москве; общество это всего более стремится распространять идею свободы между воспитанниками гимназии и вообще между детьми и потому самые лучшие и ревностнейшие члены стараются занять места учителей.

В другое время Савич пред отъездом своим за границу посещал Гулака и опять разговаривал о предметах государственных коснулся того, что важными помощниками в их деле могут быть также воспитанники военно-учебных заведений, если между ними распространить идею свободы, при каковом разговоре находился студент Навродский.

Таковые сведения я получил во время моего пребывания вместе с Гулаком. Имея слишком ограниченные средства к поддержанию своего существования я необходимо должен был искать случая опять преподавать уроки детям и вскоре нашел их у помещицы Якубовичевой. Здесь занятия частные /90/ соединясь с занятиями по университету, должны были отвлечь меня на некоторое время от продолжения моих исследований, тем более, что г[оспо]жа Якубович отправляясь на праздники рождества христова в деревню к родственникам вверила моему попечению двух малолетних; в продолжении этого времени я хотя и встречался с некоторыми из членов, но эти встречи были так непродолжительны, что я не мог завести разговора прямо относящегося к делу; но во время праздников рождества христова, Гулак прислал мне книги: именно акты, относящиеся к истории Западной России, при чем человек его сообщил мне, что он отправляется в Петербург и просит меня зайти к нему; я исполнил его желание; пришел к нему я застал студента Навродского, в присутствии которого Гулак прочитал мне Закон Божий, написанный совершенно популярным языком, для распространения между народом. Главная идея в этом сочинении состояла в том, чтобы доказать народу, что все бедствия на него ниспосылаемые происходят от подчинения его верховной власти, при чем опровергается истинный смысл евангельских текстов: «Воздадите Кесарево Кесареви, а богово — богови», а также и и слова апостолов «Несть власть аще не от бога»... и дается им совершенно превратное значение; в заключении находится возвание от Малороссиян ко всем вообще славянам, чтобы оне одумались и свергли с себя иго рабства. По окончании чтения студент Навродский спрашивал моего мнения касательно этого сочинения и жаловался на недостаточность материальных средств для скорейшего распространения таковых идей; далее продолжал разговор он прочитал мне 4-ре стихотворения Шевченки, имеющие своим содержанием вообще мысли явно противозаконные: так как все вышеизложенное происходило накануне отъезда Гулака в Петербург, то я и не имел возможности списать у него Закон Божий. —

Приезд моей матери 15-го генваря вторично помешал продолжению моих изысканий; по отъезде ее 25 генваря обратно домой я мог узнать только следующее: что Гулак отправился в Петербург вместе с Шевченкою для занятия там ученой должности; что студент Навродский вместе с Маркевичем отправились в Пирятин, от кудова студент Навродский намерен отправиться в Полтаву для приискания места в Полтавском Кадетском Корпусе; Маркевич же намерен возвратиться обратно в Киев.

Кроме того, студент Навродский сообщил мне свою собственную рукопись о Гайдамаччине, которую он находил весьма полезною для распространения между обитателями Малороссии для возбуждения их прежнего воинственного, свободного духа; самую эту рукопись имею честь представить вашему превосходительству.

Со времени же отъезда таковых лиц из г. Киева, я не мог далее следить за их действиями, а вместе с тем и приобретать новые сведения; почему все мною открытое я решился представить вашему превосходительству.

Писал студент Алексей Петров

Что показание это писано студентом Петровым в нашем присутствии, в том свидетельствуем:

Попечитель округа свиты его величества

генерал-майор Траскин

Помощник попечителя коллежский советник М. Юзефович

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 8 — 12 зв. Копія.

¹ Кирило-Мефодіївське товариство — таємна політична антикріпосницька, антиурядова організація, що утворилася в Києві в грудні 1845 р. Виникла вона в середовищі інтелігенції.

Учасники її вважали за необхідне ліквідацію кріпацтва й національної нерівності, знищення станів, об’єднання всіх слав’янських народів у єдину республіканську федерацію з наданням кожному народу рівних прав і широкої автономії. Проте серед членів товариства не було ідейної єдності. У ньому існувало два напрямки — ліберально-буржуазний (В. Білозерський, М. Костомаров, О. Маркович, П. Куліш, який належав до ліберально-поміщицького табору) і революційно-демократичний (М. Гулак, О. Навроцький, І. Посяда, Д. Пильчиков, М. Савич, Г. Андрузький). Ідейним натхненником цього напряму був Т. Шевченко. Він одстоював революційний шлях боротьби проти самодержавства і кріпосництва. /91/

Документальні матеріали слідства над членами таємної політичної організації Кирило-Мефодіївського товариства (крім справи про Т. Г. Шевченка) зберігаються в Центральному Державному архіві Жовтневої революції у Москві (ЦДАЖР СРСР) і складаються із вісімнадцяти справ. Справа про Т. Г. Шевченка знаходиться в ДМШ.

№ 199. 1847 р., березня 7. Лист попечителя Київського учбового округу О. С. Траскіна київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову про існування в Києві таємної політичної організації — Кирило-Мефодіївського товариства

Милостивый государь Дмитрий Гаврилович!

3-го числа нынешнего марта месяца своекоштный студент университета св. Владимира Петров явился ко мне и объявил, что он открыл существование здесь, в Киеве, тайного общества, основанного, с злонамеренною политическою целью, чиновником Гулаком, чему, в доказательство, представил мне и устав того общества.

Выслушав Петрова и сделав ему предварительно словестный допрос, я нашел донесение его довольно важным, чтобы обратить на него полное внимание; а потому я тотчас же, пригласив к себе помощника моего г. Юзефовича, вместе с ним отобрал с Петрова письменное показание, дополнив его несколькими пояснительными вопросами, особо ему данными.

Не приступая ни к каким открытым действиям, потому, что все причастные к тому лица теперь в Киеве не находятся, и сохраняя весь ход этого дела в совершенной тайне, между мною и помощником моим, я поспешаю представить при сем вашему высокопревосходительству, в подлинниках, как снятые с Петрова показания, так и доставленные им устав основанного Гулаком общества, ожидая для дальнейших действий, ваших приказаний. Впрочем, я принял все нужные меры для продолжения секретных разысканий, особенно по возвращении сюда Марковича. По всем соображениям и сведениям, какие можно было собрать в это короткое время, я имею основание надеяться, что замыслы Гулака не проникли между студентов, исключая поименованных Петровым Марковича и Навроцкого, из которых первый, как земляк, а второй, как двоюродный брат Гулака, были с ним в давних и близких связях. Оба они дворяне Полтавской губернии и вышли из университета в прошлом году. Сам Гулак есть воспитанник Дерптского университета, сын помещика Полтавской губернии Золотоношского уезда, служил здесь в канцелярии генерал-губернатора и в Археографической комиссии и отправился в С.-Петербург. Я не имею также причин подозревать в участии с ним профессора Костомарова, его частые сношения с Гулаком происходили от общих их занятий работами для Археографической комиссии и из показаний Петрова не видно, чтобы он был одного образа мыслей с Гулаком. Упомянутый в показании Петрова Савич, есть помещик Полтавской губернии Гадячского уезда. Он был здесь проездом за границу, и отправился по словам Петрова в Париж. Другой чиновник, живущий и поныне в доме протоиерея Завадского и служащий в канцелярии вашего высокопревосходительства есть Бодилевский, из окончивших в 1845 году курс наук в здешнем университете казеннокоштных воспитанников юридического факультета. Он уроженец Черниговской губернии, Конотопского уезда, из мещан города Батурина. Все сведения, о нем имеющиеся, заставляют предполагать, что он участником в умысле Гулака не был. Шевченко же, о стихах коего говорит в показании своем студент Петров, также родом из Малороссии, воспитанник Академии художеств, жил здесь некоторое время для снятия видов и отправился в С.-Петербург.

Студент Петров из дворян Черниговской губернии, находится в университете с 1845 года, поведения очень хорошего.

Представляя вашему высокопревосходительству все сведения, которые я наскоро мог собрать, с отличным почтением и совершенною преданностью имею честь быть.

Милостивый государь

вашего высокопревосходительства

покорнейший слуга А. Траскин /92/

Киев

7-го марта 1847 года

«Его превосходительству милостивому

государю Дмитрию Гавриловичу Бибикову и проч.»

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 1 — 2, 2 зв. Оригінал.

На документі написи: «16 марта»; «17 марта № 854, 855».

№ 200. 1847 р., березня 15. Лист міністра народної освіти С. С. Уварова до київського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова про призначення Т. Г. Шевченка на посаду вчителя малювання до Київського університету

15 марта 1847 года

Милостивый государь Дмитрий Гаврилович!

На отношение вашего высокопревосходительства от 7 сего марта, при котором препровождено возвращаемое при сем прошение художника Буяльского об определении его учителем рисования при университете св. Владимира, имею честь вас, милостивый государь, уведомить, что желание Буяльского имелось уже ввиду вверенного мне министерства, но оно не могло быть удовлетворено, за силою высочайшего повеления 23 апреля 1839 года, и в должность учителя назначен мною художник Шевченко, которого просьба доставлена ко мне ори отношении вашем от 21 декабря прошлого года за № 10116.

Примите, милостивый государь, при сем случае уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Граф Уваров

ЦДІА УРСР, ф. 442, оп. 796, № 361, арк. 13. Оригінал.

№ 201. 1847 р., березня 17. Лист київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова начальнику III відділу О. Ф. Орлову про існування в Києві таємного політичного товариства — «Кирйло-Мефодіївського братства»

№ 854

17 марта 1847

Г. генерал-адъютанту графу

Орлову

Милостивый Государь,

Граф Алексей Федорович!

Студент Киевского университета Петров 3 сего марта донес Попечителю Киевского округа, что он подслушал однажды на квартире чиновника Гулака разговор помещика Полтавской губернии Савича, о превосходстве представительного правления, которое опровергал преподаватель истории в Университете Костомаров, — познакомился с Гулаком, чтобы выведать ближе его мысли и от него узнал, что существует будто бы Славянское общество, имеющее значительное развитие как в России, так и у других Славянских народов, — что центр его в Москве и многие члены путешествуют по России, для его распространения; — получил от Гулака устав этого общества, — видел у него кольцо с надписью во имя св. Кирилла и Мефодия, — был на чтении при вышедшем из Киевского университета бывшем студентом Навроцком, разных сочинений, писанных в либеральном духе ¹ и наконец узнал, что общество имея целию, единения Славян в представительном образе правления, предполагало действовать на юношество, учащееся, как в гражданских, так и военных учебных заведениях.

Далее Петров не мог следить за развитием этого общества, ибо может быть с помянутою целью, Савич уехал за границу, Гулак в С.-Петербург, а Навроцкий в Полтаву для поступления в тамошний кадетский корпус. /93/

Все поименованныя им лица, суть уроженцы Полтавской губернии. Гулак учился в Дерптском университете, — был писцом в моей канцелярии, с употреблением для переводов древних бумаг по Комиссии разбора актов и ныне перешел на службу в канцелярию Совета С.-Петербургского университета. Присяги от него Петрова не требовали, — студентов и поляков не замешано и он у Гулака их не видел.

Поспешая довести о сем до сведения вашего сиятельства и представляя доставленный Петровым устав, честь имею присовокупить, что я полагал бы неугодно ли будет приказать, находящегося ныне здесь Гулака обыскать и если у него найдутся подозрительные бумаги или по допросам окажется, что в Киеве находятся его участники, или там получил он первые мысли и идеи о помянутом обществе, то его арестовать и отправить в Киевскую крепость в тамошнюю Следственную Комиссию для улик, допросов и дальнейших на месте указаний и открытий.

Представляя таковое мнение мое на благоусмотрение вашего сиятельства, имею честь покорнейше просить принять уверение в совершенном моем почтении и истинной преданности.

¹ В том числе стихи художника Академии художеств живописца Шевченка.

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 21 — 22. Копія.

На документі напис: «№ 854, 17 марта 1847 С.-Петербург».

№ 202. 1847 р., березня 22. Розпорядження начальника III відділу О. Ф. Орлова київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову про обшук і арешт Т. Г. Шевченка та інших членів Кирило-Мефодіївського товариства

22 марта 1847 г.

№ 445

Весьма секретное и нужное

Милостивый Государь Дмитрий Гаврилович!

В последствие отношения вашего высокопревосходительства от 17 марта № 854, имею честь покорнейше просить вас, милостивый государь, не угодно будет вам приказать сделать немедленно надлежащее распоряжение об обыске и осмотре бумаг и вещей у следующих лиц, находящихся в Киеве: преподавателя истории в Киевском университете Костомарова, — студентов — Ивана Посяденки, Афанасия Маркевича, Александра Тулуба и Андрузского, а также у художника Шевченки, если последний возвратился в Киев, по осмотре сих бумаг, если в оных окажется что либо относящееся до Славянского общества или может служить указанием к обнаружению онаго, или вообще содержится что-либо возмутительное, то лиц, у которых таковые бумаги или вещи будут найдены, арестовать и, со всеми упомянутыми бумагами и вещами, доставить в С.-Петербург, в III-е отделение собственной его императорского величества канцелярии, в сопровождении благонадежных и верных чиновников и под самым строжайшим надзором; если же в переписке тех лиц не окажется ничего подозрительного, в таком случае строжайше допросить их в сношениях, которые они имели с Гулаком, Кулишом, Савичем и Навроцким и показания их доставить ко мне.

Примите уверение в совершенном почтении и преданности.

Граф Орлов

Его высокопр[евосходительст]ву

Д. Г. Бибикову

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 28 — 29. Оригінал.

На документі написи: «22 марта № 953, 954, 955»; «898 / Спб.». /94/

№ 203. 1847 р., березня 22. Розпорядження начальника III відділу О. Ф. Орлова чернігівському, полтавському і харківському генерал-губернатору М. Л. Долгорукову про негайний розшук і арешт Т. Г. Шевченка та інших членів Кирило-Мефодіївського товариства

22 марта 1847

№ 446

Весьма секретное и нужное

Милостивый государь князь Николай Андреевич!

В Полтавской губернии должен находиться дворянин Василий Михайлович Белозерский, который учился в университете св. Владимира и потом служил в Полтаве; — а в Борзенском уезде Черниговской губернии остановился проезжавший из Киева художник С.-Петербургской академии художеств Тарас Григорьевич Шевченко. — Кроме того, в сентябре 1846 года был в Полтаве, присланный из Образцового полка офицер сын генерала, воспитывавшийся в Пажеском корпусе.

По встретившейся чрезвычайной надобности и согласно высочайшему повелению, имею честь покорнейше просить ваше сиятельство, не изволите ли приказать немедленно задержать Белозерского равно и Шевченку, если последний доселе остается в Черниговской или других вверенных вам губерниях; все бумаги Белозерского и Шевченки, не рассматривая на месте, тщательно опечатать и, вместе с сими бумагами, тотчас отправить их в С.-Петербург, в 3-е отделение собственной его величества канцелярии, в сопровождении самых благонадежных и верных чиновников и под строжайшим надзором, а с тем вместе удостовериться: кто именно тот офицер, Образцового полка, который в сентябре 1846 г. был в Полтаве: о последующем же удостоить меня уведомлением.

Не излишним нахожу присовокупить, что на тот случай, если Шевченко возвратился из Черниговской губернии в Киев, я об арестовании и обыске означенного художника уже сообщил г[осподину] киевскому военному губернатору.

Примите уверение в истинном моем почтении и преданности.

Граф Орлов

Его сия[тельству] Н. А. Долгорукову

ДМШ, А-14, спр. 187/10, арк. 2 — 4. Оригінал.

На документі резолюція: «2 апре[ля] его сия[тельству] прошу изв[естить]»; «немедленно предписать по принадлежности». (Підпис).

№ 204. 1847 р., березня 22. Розпорядження київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею про обшук, арешт і допит Т. Г. Шевченка та інших учасників Кирило-Мефодіївського товариства

953

22 марта 1847

Весьма секретное и нужное

Господину Киевскому гражданскому губернатору

В следствие открывающихся указаний, о существовании тайного Славянского общества, с преступной целью, — по требованию генерал-адъютанта графа Орлова, имею честь покорнейше просить ваше превосходительство, немедленно, без малейшей огласки, исполнить следующее:

1). Вместе с попечителем Киевского учебного округа (к которому прилагается особое отношение), или его помощником, когда он будет назначен /95/ попечителем и пригласив с собой полковника Белоусова, — сделать строжайший обыск на квартирах: преподавателя истории в Киевском университете Костомарова, студентов: Ивана Посяденка, Александра Тулуба и Андрузского; у бывшего студента Афанасия Маркевича и художника Шевченка, если сей последний возвратился уже в Киев.

2). Все те бумаги, кои будут вами взяты, строжайше рассмотреть, обще с попечителем, или его помощником и полковником Белоусовым, — и, если в них будет оказываться что-либо относящееся до Славянского общества, или что, могущее служить указанием к обнаружению оного, или вообще что-либо возмутительное, то лиц, у которых таковые бумаги или вещи будут найдены, арестовать и со всеми упомянутыми бумагами и вещами, а равно частною их перепискою, отослать немедленно, каждого порознь в С.-Петербург, в III-е отделение собственной его императорского величества канцелярии, в сопровождении благонадежных и верных чиновников и под самым строжайшим надзором.

3). Если же в переписке и бумагах кого-либо из обыскиваемых лиц не окажется ничего подозрительного, то таковых строжайше допросить, какие они имели сношения и в каких состояли связях и знакомстве с чиновником Николаем Гулаком, учителем Пантелеймоном Кулишом, помещиком Полтавской губернии Гадячского уезда Николаем Савичем и бывшим студентом Навроцким, и показание их в подлиннике доставить ко мне, если не будет послано нарочных с арестантами, то по эстафете.

4). Обыски стараться сделать сколько возможно одновременно, — обеспечив во всяком случае, всеми зависящими от вас мерами, что бы при оных ничего не могло быть скрыто.

5). При допросах делать допрашиваемым надлежащие внушения, чтобы показывали все, что знают откровенно, без малейшей утайки.

6). Бумаги сей в канцелярию прошу не передавать и вообще действия ваши расположить таким образом, чтобы никто не мог знать об этом, в особенности о поводе, по которому делаются обыски.

7). Обыски и рассмотрение бумаг, ваше превосходительство с попечителем округа, или его помощником и полковником Белоусовым, извольте сделать лично; во всяком случае для рассмотрения бумаг и писания вопросов можно пригласить помощника попечителя, так как дело это ему уже известно.

8). Настоящее предложение мое, прошу предъявить лично г. попечителю Киевского учебного округа и полковнику Белоусову.

9). Если бы полковника Белоусова не было в городе, то все исполнить без него, не ожидая его возвращения.

10). Если бы были бумаги на польском языке, то для перевода их, извольте употребить чиновника особых поручений при мне Андреевского, не открывая ему, у кого и для чего обыски сделаны.

О точном всего исполнении, покорнейше прошу ваше превосходительство, не оставить прислать ко мне подробное уведомление, с нарочным или па эстафете.

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 35 — 36 зв. Відпуск.

На документі напис: «Отправлено в 7 часов пололудни по эстафете». /96/

№ 205. 1847 р., березня 30. З листа київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову про відсутність Т. Г. Шевченка в Києві та стан слідства в справі Кирило-Мефодіївського товариства

Копія

30 марта 1847

№ 839

Секретно

Господину киевскому, волынскому и подольскому генерал-губернатору

[...] Художника Шевченка в Киеве нет — и неизвестно, где он теперь находится и когда приедет сюда. Квартиры у него в Киеве в настоящее время не было и потому обыск не мог быть сделан, но к оному будет приступлено, по прибытии его сюда.

После окончания обысков, приступлено было, согласно предписанию вашего высокопревосходительства, к тщательному рассмотрению забранных бумаг, и как у Костомарова сверх того оказались переписка и сочинения, имеющие отношения к славянству, то таковые бумаги, а также его частная, как была, переписка и кольцо с ним же вместе препровождены ныне мною в III отделение собственной его императорского величества канцелярии. Для сопровождения Костомарова назначен полицейский офицер с одним жандармом.

Затем как пересмотр всех бумаг кончен, то теперь я приступаю вместе с попечителем учебного округа и полковником Белоусовым, к допросу студентов Тулуба и Посяденка, о их связях и знакомствах с обвиняемыми лицами, а сверх того Посяденко должен будет дать пояснение, о содержании некоторых из найденных у него бумаг. О показаниях их, я не умедлю довести до сведения вашего высокопревосходительства.

Подписал: гражданский губернатор Фундуклей

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 42, 43, 43 зв. Копія.

На документі написи: «1019»; «5 апреля»; «5 апреля № 1166». /97/

№ 206. 1847 р., березня 30. Із свідчень О. О. Тулуба на допиті у київського ці вільного губернатора І. І. Фундуклея

Копия

Вопросные пункты, данные студенту университета ов. Владимира Александру Тулубу

Март 30 дня 1847 года

[...] 6. Объясните подробно, о каких преимущественно предметах, бывали у вас с ними или у них между собою разговоры и суждения? И в каком именно духе и направлении?	С Кулишом наиболее говорил о Малороссии, о народности общерусской и о Славянах, потом о религии, поэзии (собственно о поэтах: Шекспире, Пушкине и Гоголе и иногда о Шевченке, которого Кулиш тогда не хвалил) и истории русской. С Гулаком беседовал сначала о юриспруденции (его главном предмете занятий), о Германии и Дерптском университете, а потом о крестьянах, поземельной собственности и обо всем, что относится к политической экономии, последнее время много толковали о религии, философии и вообще о научных предметах. С Навроцким более всего говорили о поэзии, журналах русских, о Кобзаре и Гайдамаках Шевченка, когда оба эти произведения не были, как мне говорили, запрещены. Дух всех разговоров наших был христианский — человеколюбивый.
7) Поясните определительнее, что у Вас говорили о Малороссии, о народности, о произведениях Шевченка, особенно о Кобзаре и Гайдамаках, о Германцах или немцах, вообще о Дерптском университете, о крестьянах, о философии и религии и вообще о предметах нравственных и политических? Из этих творений Шевченка неизвестны ли Вам еще и другие кроме упомянутых?	Александр Тулуб Из истории Малороссии особенно говорили о бедствиях ее народа под игом поляков, о введении христианства, о их стеснениях помещиков — лучшей участи крестьян под управлением министерства государственных имуществ. О народности говорили следующее: что должно восстановить язык малороссийский, забытый всеми почти дворянами, об отличительных чертах характера малороссийского, делающих честь всякому человеку — добродушии, откровенности и любви к родине. Отсюда о поэте Шевченке, выражающем в своих произведениях — Кобзаре и Гайдамаках — эти черты и возрождающем язык забываемый. Рассуждали о характере немцев, а особенно ученых, которые чужды практического взгляда на жизнь, об их трудолюбии — со всем этим знакомый Гулак более частными примерами из жизни Дерптских немцев. Об австрийцах (особенно говорили по отношению к последнему их поступку в Галиции; причем с негодованием отзывались о варварской политике Метерниха). О крестьянах говорили, что благо бы было, если бы государь, если нельзя освободить их вдруг, не образовавши вперед, то по крайней мере позволил им самим образоваться и выкупаться из подданства; говорили о необхо-/98/
	димости всеобщего их образования и что по этому всяк бы старался по своим средствам помочь им в этом деле. О философии высказывали надежды на ея успехи у Славян и особенно у русских, которые может быть примирят религию с философиею. И много других частностей научных разбирали, как то: говорили о некатолицизме, об учении Штравса, отвергающем, как слыхали, все мифы и религии христианской и о своих сомнениях на этот счет. Стихов Шевченки читал его «Тризну» и то в доме Гулака писанные, какие именно, не помню. Александр Тулуб. [...]

Допрашивали: гражданский губернатор Фундуклей,

за попечителя киевского учебного округа Юзефович

и полковник Белоусов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 90 — 91, 92. Копія.

Зізнання членів Кирило-Мефодіївського товариства подані неповністю. Наводяться лише запитання і відповіді, пов’язані з Т. Г. Шевченком та його творами.

№ 207. 1847 р., березня 31. Із свідчень І. Я. Посяди на допиті у київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея

Копия

Вопросные пункты, данные студенту университета св. Владимира Ивану Посяде. Марта 31 дня 1847 года

[...] 17) Известны ли вам эти стихи Шевченка?	О стихах Шевченки я могу сказать, что они мне только теперь стали известны по слуху, но их сам не видел и не только не читал этих, но и печатных. Ив. Посяда.
18) Что значит слово теперь. Объясните определительно?	О том именно, какого дня я слыхал об них, этого я сказать не могу, но сколько помнится я слыхал о них после нового года 1847 г., а в особенности в марте, когда везде стали говорить об этом. Ив. Посяда.
19) Вы говорили: «Когда везде стали говорить об этом». Где же именно и от кого вы слышали об этом?	Я слыхал об них в университете от студента Тулуба, который говорил, что эти стихи преследуют и полиция, скоро нас будет разыскивать, помнится, на страстной неделе. Ив. Посяда.

Допрашивали: гражданский губернатор Фундуклей,

за попечителя Киевского учебного округа М. Юзефович,

полковник Белоусов

ДМШ. А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 95 — 96. Копія.

№ 208. 1847 р., березень. Відповіді О. М. Петрова на запитання попечителя київського учбового округу О. С. Траскіна про Т. Г. Шевченка та його твори

Копия

[...] 8) Имеете ли вы упомянутые вами стихотворения Шевченки? Ежели у вас нет, то у кого их можно сыскать? И в чем заключается их содержание?	Стихотворений Шевченки не имею; но их можно достать у бывшего студента Навродского. Содержание я мог запомнить только двух стихотворений, «Сон» и «Послание к родичам»; в первом стихотворении Шевченко представляет себя заснувшим и /99/
	во сне сова переносит его в Сибирь, где он встречается с Рылеевым и другими заговорщиками 1825 года и рассказывает им о состоянии России, а потом сам выслушивает их жалобы на совершаемые с ними мучения; далее сова переносит его в Петербург и оставляет во дворце государя императора, где он в самых резких словах изливает свою ненависть на царскую фамилию. Во втором стихотворении он старается возбудить малороссиян к восстанию.
9) Почему вы так долго медлили доносом вашим и не сделали его до отъезда Гулака в С. Петербург?	Потому, что желал собрать сведения гораздо важнейшие от оставшихся по отъезде Гулака, бывших студентов Навродского и Маркевича, но по удалении их из г. Киева 29 февраля, а лишась тем самым средств продолжать свои изыскания, вследствие чего тотчас и представил свое донесение вашему превосходительству. Писал студент Алексей Петров

Что ответы сии написаны студентом Петровым в нашем присутствии в том свидетельствуем:

Попечитель округа свиты его величества генерал-майор Траскин

Помощник попечителя коллежский советник М. Юзефович

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 15 — 16. Засвідчена копія.

№ 209. 1847 р., квітень 1. З зізнання М. І. Гулака на допиті в III відділі

Копия

Вопросы, предложенные коллежскому секретарю Гулаку и ответы его

Вопросы

Ответы

[...] 12) О каком общем деле писал к вам г[осподин] Белозерский, по которому вы трудитесь вместе с адъюнктом Киевского университета Костомаровым; в чем состояли ваши предположения, коими восхищен был Белозерский в беседе с вами; для какого круга и какие христианские правила составляет г[осподин] Кулиш; почему Белозерский считает художника Шевченка человеком, который способен указывать потребности народа и даже целого века?

Вероятно, Белозерский, разумел под этим наши ученые труды. Я не помню какими предположениями моими был восхищен Белозерский; какие правила составляет Кулиш, я не знаю. Белозерский считает художника Шевченка замечательным человеком, вероятно потому, что в нем большие поэтические дарования [...]

Подписали: Коллежский секретарь Николай Гулак

1-го апреля 1847 года.

Верно. Старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 195, 195. зв. Копія. /100/

№ 210. 1847 р., початок квітня. Із свідчень Ю. Л. Андрузького на допиті в III відділі

Копия

Вопросы, предложенные студенту Андрузскому

Вопросы	Ответы
[...] 2). Если вы не знали об обществе, то объясните, от кого слышали рассуждение на счет славянства, соединения славянских племен, государственного преобразования и подобных предметах; не можете ли ныне, по объявлении вам о существовании тайного общества, сообразить все, что слышали, и объяснить все подробности, кои могут привести к обнаружению членов и действий общества?	О существовании тайного общества, называемого Славянским обществом св. Кирилла и Мефодия мне известно не было; а о существовании просто славянского я знал и знал вот что: [...] Представителем главной цели: Костомаров — умеренно, полный его последователь Н. И. Гулак. Представителем малороссийской цели: поэт Шевченко и Кулиш — в высшей степени; умеренный Посяда — казенный крестьянин; он только и думал что о крестьянах. Маркович, Навроцкий и Белозерский держались обеих целей и были более ученики, чем учители. Сюда же можно отнести Пильчикова и Судовщикова; но о первом в последние полгода только и слышно было, что завел в Полтаве маслобойню, а о последнем могут сказать, что он только был знаком с ними и был не более, не менее, как NN едва ли не для каждого из них: ибо о нем разговоров почти не было и бывшие были только льстивы. Был же знаком с ними и студент Загурский, он мне очень хорошо знаком, заслужил доверие начальства и так робок, что показание против него можно скорее почесть за клевету, нежели за истину. По сведениям же, приобретенным мною во время ареста, могу заключать, что здесь участвовали не одни только вышеупомянутые, так, например: в Киеве, на допросе меня спрашивали о каком-то помещике Савиче. На дороге узнал, что в Шлиссельбург повезли какого-то закованного черноволосого усача: следовательно, должно быть, здесь участвовали и некоторые помещики и другие лица. Знал же я о существовании общества из разговора Костомарова, Маркевича, Гулака и других вышеупомянутых лиц [...] [...] О намерениях относительно государя ничего не знал, не знаю и не подозреваю.
3. Поименуйте всех лиц, вам известных, которые занимались предположениями соединения славян и политическом перевороте; объясните в какой степени каждое из этих лиц участвовало в означенных предположениях.	[...] приехал Тарас Григорьевич Шевченко. Его поэтическая слава гремела по всей Малороссии; его ставили выше Жуковского, надеялись иметь в нем своего Шиллера. Я сам плакал, читая его «Думы» и «Катерину»: он писал их в лучшие годы своей жизни, под . влиянием музы Жуковского. — Костомаров не преминул явиться к великому поэту; великий поэт не преми-/101/
Вопросы	Ответы
	нул высказать свое духовное падение. Свои: Кавказ, Сон, Послание к землякам он привез из Петербурга; последнее высказывает, что еще был поэт, но уже не тот; Костомаров приглашал его к себе на вечера, и тут-то Шевченко читал свои пасквили; кроме вышеозначенных, никого там не было. Помню, был я на одном вечере, читался «Кавказ» я морщился, Костомаров зевал, но Шевченку превозносили до небес. Возродилась идея о журнале; Шевченко обещался и киевский театр снабжать своими пьесами. Он на время куда-то уехал и все приостановилось. Это было летом в 1846 году. Я воротился с вакаций, вскоре приехал и Шевченко, но упадок духа не дозволял ему исполнить свое обещание; поэт должен быть исполнен и благородных помыслов. Шевченко нуждался в них и нашел в Костомарове, исполнился религиозности и перевел на малороссийский язык несколько псалмов, хотя и щекотливого выбора, к сожалению, я их не читал. Гулак, до приезда Шевченка, коротко знакомый и дружный с Костомаровым, по прибытии Шевченки ме[ся]ца через два уехал в С.-Петербург [...] Шевченко успел съездить в Почайну 1, что на Австрийской границе, и уехал в Черниговскую губернию. С тех пор я его более не видел, и разнеслись слухи, что его ловят, схватили, поймали, которые наконец и оправдались. — Виновником этих слухов, кажется, был студент Струговщиков. Он эгоист, говаривал: «как, Шевченко, простой мужик, а его более уважают чем меня! Его в Малороссии чуть на руках не носят, а обо мне, хоть слово бы! Этому не бывать! Бедняжка, он тоже пишет стишки» [...] Шевченко, родом Киевской губернии, уезда Чигиринского, из помещичьих крестьян. Выкуплен, как сказывают, Михаилом Павловичем; воспитывался в С.-Петербурге в Академии наук и художеств 2. Приехал весной 1846 г., по назначению Академии в Киев с Саженем 3, писал пошлые стихи; побуждал к большей деятельности общество (как видится из писем)... Пасквили свои, привезенные из Петербурга, впоследствии он сам не одобрял; но не знаю, почему их не уничтожил. Был у него я раз десять, читал свои стихи, или слушал как /102/
Вопросы	Ответы
	он с Саженем толковал о пирушках. Сажень больше ничего и знать не хотел [...] Навроцкий человек горячий, но безхарактерный, в гимназии писал романы и прочее; в университете придерживается того, кто громче кричит. Вот почему держался мнений Костомарова! — В минуты первого увлечения превозносил меня и чуть ли не наизусть знает сочинения Шевченки. Молодость прошла бы: лета охолодили бы и он обратился бы в доброго, смиренного малороссийского помещика [...] Подписал: студент Георгий Анд рузский

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 231, 234, 235, 237, 238. Копія.

¹ Мається на увазі подорож Т. Г. Шевченка до Почаєва.

² У документі помилково зазначено: «...в Академии наук и художеств», справді він учився в Академії мистецтв і закінчив навчання 1846 р.

³ Мається на увазі художник М. М. Сажин.

№ 211. 1847 р., квітень 3. Із свідчень О. В. Марковича на допиті в київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея

Вопросные пункты, данные бывшему студенту университета св. Владимира Афанасию Марковичу

Апреля 3 дня 1847 года

Вопросы	Ответы
[. ..] 4) С кем встречались вы, бывая у этих лиц, и в каких домах и обществах бывали вместе с ними?	У Кулиша встречал я штатного смотрителя подольского уездного училища Осипа Дмитриевича Иванишева, учителя II гимназии Ивана Даниловича Красковского, учителя I гимназии Николая Ивановича Костомарова, студента Василия Михайловича Белозерского, у Гулака я встречал студента Навроцкого, студента Белозерского, учителя Костомарова, студента Ивана Посяду, вольнослушателя в здешнем университете Иноземцева. Навроцкого посещали при мне Иноземцев, товарищ по гимназии Псел, студент Белозерский, студент Иван Посяда, студент Александр Бардов, студент Иван Девоник, чиновник Шевченко. С Гулаком я встречался у Семена Григорьевича Иваненка, у профессора Николая Трофимовича Костыря, у иеромонаха братского монастыря отца Феофана, у профессора Н. И. Костомарова, у родных. С Кулишом я встречался у отца Феофана, у Костомарова. Сверх того встречались у выше поименованных лиц и другие, которых не припоминаю. /103/
Вопросы	Ответы
4) Когда вы бывали вместе с этими лицами, о каких преимущественно предметах беседовали вы с ними или они при вас между собою и в каком духе и направлении были эти беседы?	Разговор мой более общий между поименованными лицами относился к предмету поэзии и преимущественно народной, редко возвышался до философии и религии, чаще обращался к истории и никогда не касался при мне политики, за исключением отношения крестьян к помещикам, сперва в Западной Европе, потом в нашем отечестве, вообще и Южно-русском крае в частности. Дух и направление этих разговоров, были вообще различны; не было бы ни одной продолжительной беседы, если бы лица, беседовавшие и их участие в беседе, были одного духа и направления. Одно единство этих разговоров — это ученость, которою я, быв в университете, не мог сильно не интересоваться. — Часто выражался дух любви к России, к ее славному прошедшему, также к поэтической жизни Украины [. ..] (Подписал) Афанасий Маркович Допрашивали: Гражданский губернатор Фундуклей Попечитель Киевского учебного округа свиты его величества генерал-майор Траскин и полковник Белоусов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 143 — 144, 145. зв. Копія.

№ 212. 1847 р., квітня 4. З донесення полковника корпусу жандармів Білоусова начальнику IV округу корпусу жандармів П. Ф. Буксгевдену про обшуки в квартирах членів Кирило-Мефодіївського товариства

Секретно

Список с донесения корпуса жандармов полковника Белоусова начальнику округа корпуса жандармов г[осподину] генерал-майору графу Буксгевдену от 4 апреля 1847 года № 78.

Г[осподин] киевский гражданский губернатор вечером 28-го числа марта предъявил мне последовавшее к нему по эстафете весьма секретное предписание г[осподина] генерал-адъютанта Бибикова, основанное на распоряжении господина шефа жандармов, об осмотре с ним губернатором и с попечителем Киевского учебного округа в квартирах преподавателя университета св. Владимира Костомарова, студентов: Тулуба, Посяды и Андрузского, дворянина Марковича и художника Шевченки, если он возвратился в Киев — бумаг, и те из них, которые будут относиться до Славянского общества отправить вместе с лицами, имевшими их в III отделение собственной его императорского величества канцелярии; и других затем допросить о связях и знакомствах их с чиновником Гулаком, бывшим студентом Навроцким, полтавским помещиком Савичем и преподавателем С.-Петербургского университета Кулишом.

В исполнении этого взяты бумаги Костомарова, Тулуба и Посяды, Марковича и Андрузского в Киеве не было; но бумаги первого забраны. У Андрузского ничего не оказалось. Шевченко в Киев не возвращался. [...]

Верно: полковник Белоусов

ДМШ, А-35, спр. 10, арк. 1, 1 зв., 2 зв. Копія. /104/

№ 213. 1847 р., квітня 4. Лист полтавського цивільного губернатора М. І. Ознобишина чернігівському, полтавському і харківському генерал-губернатору М. А. Долгорукову про розшуки і арешт В. М. Білозерського і Т. Г. Шевченка

Апреля 4 дня 1847 года

№ 33

Ответ на № 456

Весьма секретно

Его сиятельству господину черниговскому, полтавскому и харьковскому генерал-губернатору

По произведенным, вследствие сообщенного ко мне при отношении правителя канцелярии вашего сиятельства от 2 настоящего месяца за № 456, отзыва, на имя ваше г[осподина] шефа корпуса жандармов за № 446, справкам, оказалось, что кандидат Киевского университета Василий Михайлов сын Белозерский находился при Полтавском Петровском кадетском корпусе учителем истории и географии, куда поступил из Киевского учебного округа 1 августа 1846 года; по прошению его, 22 прошлого января, по домашним обстоятельствам уволен, в чем и выдан ему аттестат от 3 февраля за № 222, по коему он отправился в имение свое, состоящее в Черниговской губернии.

Что касается того: кто именно тот офицер Образцового полка, который в сентябре 1846 года был в Полтаве, то по справкам оказалось, что сын генерал-лейтенанта, подпоручик Бушин, воспитывавшийся в Пажеском корпусе, был прикомандирован в здешний Кадетский корпус для обучения воспитанников фронтовой службе и 2 сентября прошлого года отправился обратно в С.-Петербург.

Сделав вчерашнего числа сношение с черниговским гражданским губернатором, об арестовании и обыске художника С.-Петербургской Академии художеств Тараса Григорьевича Шевченко, я вместе с сим отношусь к нему же об арестовании и обыске кандидата Белозерского, а вашему степенству имею честь о прописанном донести, представляя при сем и отношение г[осподина] шефа жандармов, генерал-адъютанта графа Орлова за № 446, коему о распоряжении по сему предмету также послано от меня подробное донесение сего числа.

Гражданский губернатор Ознобишин

ДМШ, А-14, слр. 187/11, арк. 12 — 13. Оригінал.

На документі напис: «№ 135».

№ 214. 1847 р., квітня 6. З донесення київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову про арешт Т. Г. Шевченка

6 апреля 1847 года

№ 661

г. Киев

Копия. Секретно

Его высокопревосходительству господину киевскому военному, подольскому и волынскому генерал-губернатору

Вчерашнего числа, при въезде в Киев возвращавшегося из Черниговской губернии художника С.-Петербургской Академии Тараса Шевченка, он был задержан и доставлен прямо ко мне ¹. Между его бумагами оказалась рукописная книга с малороссийскими, собственного его сочинения стихами, из коих многие возмутительного и преступного содержания. — Почему как эти, так и все прочие оказавшиеся у Шевченка стихи, равно частную его /105/ переписку, вместе с самим Шевченком, я немедленно отправил в III отделение собственной его величества канцелярии, с сим же нарочным.

Перед отправлением Шевченка в С.-Петербург я получил отзыв черниговского гражданского губернатора, присланный с нарочным чиновником, о последовании от г. шефа жандармов к черниговскому, полтавскому и харьковскому генерал-губернатору отношение, по высочайшему повелению об арестовании Шевченка и доставлении его со всеми бумагами в III отделение. Почему я уведомил Черниговского губернатора, что распоряжение о сем с моей стороны уже сделано (на подлинике под[писал]

гражданский губернатор Фундуклей)

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 137, 137 зв. Копія.

На документі написи: «1173»; «17 апреля»; «17 апреля № 1318».

¹ Про обставини арешту Т. Г. Шевченка так розповів у своїх спогадах А. Салтановський: «Шевченко с богатым помещиком кавалеристом Солониным подъехал к Днепру против крепости. Но Днепр сильно весной разлился — переправы не было. Стояла только большая лодка для переправы почты и курьеров с квартальным надзирателем и двумя жандармами. Лодка готова была отойти в Киев. В просьбе Шевченко перевезти его с товарищем отказали; но когда Солонин пообещал порядочное вознаграждение, полицейский надзиратель и жандармы приняли их в лодку. Лодка, собственно, поджидала Шевченко; но чтобы не возбудить его подозрение и не дать ему возможность скрыть что-либо из своих вещей, его сначала будто не соглашались принять. На средине реки квартальный надзиратель показал Шевченко предписание и объявил его арестованным. Спустя несколько минут Шевченко вынул из кармана пальто связку бумаг и бросил по течению. Квартальный надзиратель и жандармы заметили это и распорядились вынуть связку; Солонин предлагал большие деньги, чтобы связке предоставлено было уплыть, но не успел. Квартальный надзиратель и рад был получить куш, но боялся измены со стороны жандармов и гребцов, а жандармы боялись квартального надзирателя» (Киевская старина, 1894, кн. 2, с. 243).

№ 215. 1847 р., квітня 6. З донесення київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея начальникові III відділу О. Ф. Орлову про арешт і відправлення Т. Г. Шевченка до Петербурга

6 апреля 1847 года

№ 660

Секретно

В III отделение собственной его императорского величества канцелярии

В числе лиц, на которых, по полученному мною предписанию от г. киевского военного, подольского и волынского генерал-губернатора, обращено было внимание, указан был художник С.-Петербургской Академии Тарас Григорьев сын Шевченко. —

Художник этот при возвращении из Черниговской губернии был задержан вчерашнего числа у въезда в город Киев и представлен прямо ко мне. Между бумагами его оказалась рукописная книга с малороссийскими, собственного его сочинения стихами, — из коих многие возмутительного и преступного содержания. Почему как эти, так и все прочие оказавшиеся у Шевченка стихи, равно частную его переписку я почел обязанностию представить в III отделение собственной его императорского величества канцелярии. Вместе с сим препровождается и художник Шевченко под строгим караулом при одном полицейском офицере и одном рядовом жандарме.

Гражданский губернатор Фундуклей

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк 4, 4 зв. Оригінал. /106/

№ 216. [1847 р., квітня 6]. Опис паперів, відібраних у Т. Шевченка при арешті в Києві

Описание бумагам художника Тараса Шевченка, препровожденным при отношении от 6-го апреля 1847 г. за №..,

1. Связка стихов, писем, разных бумаг на листов.

2. Книга писанных стихов под заглавием: «Три лита».

3. Маленький альбом со стихами и рисунками.

Гражданский губернатор Фундуклей

ДМШ, А-59, сщ>. 313, ч. 1, арк. 5. Оригінал.

№ 217. 1847 р., квітня 7. З донесення полковника корпусу жандармів Білоусова начальнику 4 округу корпусу жандармів П. Ф. Буксгевдену про арешт Т. Г. Шевченка й відправлення його до III відділу

Секретно

Список с донесения полковника Белоусова г[осподину] начальнику 4 округа корпуса жандармов от 7 апреля 1847 года за № 83.

[...] Художник Шевченко, при возвращении в Киев из Черниговской губернии, вчера был остановлен на заставе и доставлен в квартиру г[осподина] гражданского губернатора, при нем найдена тетрадь, самим им писанная, с возмутительными стихами. В стихах под названием «Сон» дерзко описывается высочайшая его императорского величества особа и государыня императрица.

С этой тетрадью и со всеми другими бумагами, Шевченко отправлен в III-е отделение собственной его императорского величества канцелярии.

Шевченко уроженец Киевской губернии, из податного состояния, имеет лет за 30 от роду, обучался живописи в императорской Академии художеств. В Киеве жительствовал постоянно с небольшим год. Было предположено определить его учителем живописи в университете св. Владимира. Стихотворения его на малороссийском языке, доставили ему большую известность [...]

О сем имею честь донести вашему сиятельству в дополнение записки моей № 78.

Верно: полков[ник] Белоусов

ДМШ, А-35, спр. 10, арк. 3 — 4. Копія.

№ 218. 1847 р., квітня 8. Рапорт чернігівського цивільного губернатора Л. I. Гессе чернігівському, полтавському і харківському генерал-губернатору М. А. Долгорукову про те, що Т. Г. Шевченка не розшукано на Чернігівщині, заарештовано в Києві і відправлено до Петербурга

8 апреля 1847 г.

№ 381

О распоряжениях к арестованию дворянина Белозерского и художника Шевченку

Секретно

Его сиятельству черниговскому, полтавскому и харьковскому генерал-губернатору господину генерал-адъютанту, генералу от кавалерии и кавалеру князю Николаю Андреевичу Долгорукову Черниговского гражданского губернатора

Рапорт

Начальник Полтавской губернии 5 числа сего апреля передал мне к исполнению отзыв шефа корпуса жандармов господина генерал-адъютанта /107/ графа Орлова, к вашему сиятельству, об арестовании по высочайшему повелению, дворянина Василия Михайлова сына Белозерского и художника С.-Петербургской академии Тараса Григорьева Шевченку, и о доставлении их со всеми бумагами, какие при них найдены будут, в С.-Петербург в III отделение собственной его императорского величества канцелярии.

По известности мне, что означенные лица находились: Белозерский в Борзенском уезде и Шевченко в Черниговском уезде, в доме князя Кекуатова, где последний занимался списыванием портретов, я в то же время командировал двух чиновников особых при мне поручений: Васильева в Борзненский уезд и Семенюту в дом князя Кекуатова, предписав им взять помянутых лиц и доставить вместе с бумагами, какие при них окажутся, в III отделение собственной его императорского величества канцелярии.

Из числа посланных чиновников, Семенюта, возвратясь того же числа в Чернигов, донес мне, что Шевченко 4 числа апреля уехал в г. Киев. Вследствие чего я, не теряя времени, тот час же командировал чиновника Семенюту по пути, по которому отправился Шевченко, снабдив его, Семенюту, отзывом к г[осподину] киевскому гражданскому губернатору, относительно содействия к арестованию Шевченка.

После чиновник особых поручений Семенюта, возвратясь из Киева, представил мне отзыв Киевского гражданского губернатора за № 659, что Шевченко взят уже в Киеве и отправлен в С.-Петербург при чиновнике его, киевского губернатора.

Между тем, 6 числа апреля, чиновник особых при мне поручений Васильев, возвратясь из Борзненского уезда представил мне донесение его и томашнего земского исправника, что дворянин Василий Белозерский, вместе с сестрою его и мужем ея Пантелеймоном Кулишом, еще 20 февраля выехали из Барзенского уезда, в г. Варшаву, куда мать Белозерского адресует ему письма, подписывая на имя другого ея сына, поручика гусарского его величества короля Нидерландского полка Полетая Михайловича Белозерского, находящегося в Варшаве, для излечения болезни; почему я, того же 6 числа, уведомил об этом с эстафетою г[осподина] варшавского военного генерал-губернатора с описанием его, Белозерского, примет и просил его сделать распоряжение об арестовании Белозерского и о поступлении с ним и с бумагами, какие у него будут отысканы, согласно изъясненному высочайшему повелению.

О чем вашему сиятельству имею честь почтительнейше донести, докладывая при том, что на случай возвращения г[осподина] Белозерского в Борзенский уезд, то об арестовании его сделано мною секретное распоряжение. Равно донесено о всем вышеписанном шефу корпуса жандармов генерал-адъютанту графу Орлову.

Гражданский губернатор Гессе

ДМШ, А-14, спр. 187/10, арк. 14 — 15 зв. Оригінал.

На документі резолюція: «приобщить к делу» та написи: «№ 134»; «22 мая 1847». /108/

№ 219. [1847 р., квітня 10]. Із свідчень О. О. Навроцького на допиті в III відділі

Копия

Вопросы, предложенные бывшему студенту Навроцкому

Вопросы

Ответы

[...] 4. Действительно ли, что вы сами в Киеве в собраниях у Гулака разделяли преступные разговоры товарищей ваших; точно ли Гулак читал при вас рукопись под названием: «Закон Божий». Правда ли, что вы жаловались на недостаток материальных средств к скорейшему распространению идей означенной рукописи, действительно ли вы читали в том же собрании у Гулака стихотворения Шевченко «Сон» и другие, исполненные противозаконных мыслей; давали ли вы студенту Петрову собственную вашу рукопись «о Гайдамаках» и говорили ли, что находите эту рукопись весьма полезною для распространения между жителями Малороссии прежнего воинственного и свободного духа.

4. Я не знаю, какие преступные разговоры я мог разделять и с какими товарищами моими в собраниях у Гулака? Я не слышал, чтобы Гулак читал при мне рукопись под названием «Закон Божий», и я не жаловался ни на какой недостаток материальных средств. Сочинение Шевченко «Сон» я не читал и не знаю, что это за сочинение. Студенту Петрову рукопись мою о «Гайдамаках» я действительно дал; но не говорил, что нахожу эту рукопись полезною для распространения между жителями Малороссии воинственного и свободного духа. А говоря с ним о поэзии малороссийской, я сказал, что это произведение, по языку и гомерическим описаниям, может стать на равне с 6-ою песнею Гомеровой Илиады [...]

Подписал: студент Александр Александров сын Навроцкий

Верно: старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 201 зв., 202. Копія.

№ 220. 1847 р., квітня 12. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова президенту Академії мистецтв герцогу Максиміліану Лейхтенбергському з запитом про Т. Г. Шевченка

Копия

Честь имею довести до сведения вашего императорского высочества, что художник Шевченко учился в Академии художеств и, сколько известно, занимался живописью под руководством профессора Брюллова. До 1845 года был в С.-Петербурге, в том же году прибыл в Киев, изъявил желание поступить в университет преподавателем рисования, в каковую должность назначен министром народного просвещения в начале нынешнего года, но еще в онную не вступил.

Докладывая о сем вашему императорскому высочеству, и встречая необходимость иметь о Шевченке ближайшие сведения, долгом считаю покорнейше просить удостоить меня, сколь возможно, поспешнейшим уведомлением, как о том, не находится ли означенный Шевченко и ныне при академии, так и о мнении на его счет ближайшего его начальства.

Подписал: генерал-адъютант граф Орлов

Скрепил: генерал-лейтенант Дубельт

С подлинным верно:

надворный советник 12-го апреля 1847 года

Его императорскому высочеству, герцогу Максимилиану Лейхтенбергскому.

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 2. Копія.

/109/

№ 221. 1847 р., квітня 14. Відповідь президента Академії мистецтв М. Лейхтенбергського начальникові III відділу О. Ф. Орлову на запит про Т. Г. Шевченка

14 апреля 1847 г.

№ 488

Господину генерал-адъютанту

графу Орлову

В следствие вопроса, в записке вашего сиятельства, от 12-го сего апреля о художнике Шевченке, мне сделанного, сим ответствую, что художник Шевченко учился в императорской Академии художеств художеству с 1838 по 1845 год, в котором году признан художником и с того времени, занимаясь свободно искусством, от Академии не зависит.

К сему нужным считаю присовокупить, что Шевченко имеет дар к поэзии и на малороссийском языке написал некоторые стихотворения, уважаемые людьми, знакомыми с малороссийским языком и прежним бытом этого края; почитался он всегда человеком нравственным, быть может, несколько мечтателем и чтителем малороссийской старины, но предосудительного на счет его ничего не доходило до сведения Академии.

Президент герцог М. Лейхтенбергский

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 3. Оригінал.

На документі напис: «15 апреля 1847», «№ 857».

№ 222. [1847 р., квітня 15]. Із свідчень М. I. Костомарова на допиті в III відділі

Копия

Вопросы, предложенные г[осподину] адъюнкт-профессору Костомарову и ответы его

Вопросы	Ответы
[...] 3) Какие разговоры по этому предмету и где именно происходили; поименуйте всех лиц, вам известных, занимающихся подобными мыслями, и объясните, в какой степени каждое из этих лиц участвовало в означенных разговорах?	На третий пункт имею честь отвечать следующее: живя в Киеве, я весьма часто беседовал о славянстве, сам всею душею любя этот предмет, с почтенными товарищами своими, которые мне помогали и указаниями и советами в моих ученых розысканиях, в особенности с профессорами Иванишевым, Костырем, Селиным и бывшим профессором Максимовичем. Предметы разговоров никогда не выходили из чисто ученой сферы — этнографии, истории и филологии. Г[осподин] помощник киевского округа Юзефович, также со мною очень часто беседовал о славянстве и не только в ученом, но и в политическом отношении, разделяя со мною то мнение, что все племена Славянские должны будут соединиться под скипетром русского государя, и что ученые и литераторы должны иметь эту мысль, без которой так называемый панславизм сух и бесплоден. Эти все почтенные особы могут поручиться, что в разговорах с ними я не показывал никакого противозаконного направления. То же должен я сказать о беседах с помещиками Ригельманом и Тарновским, с которыми я часто вел разговоры о славянстве чисто в ученом отноше-/110/
Вопросы	Ответы
	нии. Кроме того, я часто прежде говорил о том же с Кулишом, от которого не слыхал ничего предосудительного, хотя очень часто с ним спорил за привязанность его и за высокое мнение о своей Малороссии, чего я не мог с ним разделять, как великороссиянин, что видеть можно из переписки его со мною. Впрочем нелепых толков о восстановлении Малороссии я от него не слыхал никогда; о соединении же славян он говорил очень мало и не в противозаконном духе. Кандидат Гулак, человек превосходного образования, но ума и мышления не твердого, характера до крайности странного, познакомившись со мною в исходе 1845 года, занимался древностями и законами Славянских народов, а в апреле и в мае 1846 года начала ему входить в голову мысль: заимствованное им от меня кольцо с именем Кирилла и Мефодия сделать девизом какого-нибудь общества, не сознавая вполне какого. Так как он не сознавал, чего именно хотел, и менялся с каждым днем в своих убеждениях, то я смотрел на это, как на ребячество, следствие того, что он начитался о разных обществах и рыцарских орденах, и имел такое настройство, что принимал себе все, что читал, на некоторое время. С ним жил молодой брат его Навроцкий, студент с весьма ограниченными способностями, и также некоторое время увлекался мыслию об обществе, не показывая во все сознания, какого общества желает. Это была чистейшая фантазия. С июня месяца я не слышал от Гулака уже ничего ни об обществе, ни об идеях словянского соединения, до самого декабря; он занимался историею Померании. Я с ним почти даже раззнакомился, но Н. Е. Писарев прикомандировал его ко мне для издания Величькинской летописи. В начале текущего года Гулак уехал. Навроцкий во все продолжение 1846 года бывал у меня очень редко; ясного, определительного сознания не показывал и уже не виделся со мною более четырех месяцев. Кроме этих, бывали у меня в доме студенты Маркович, Посяда, Андрузский, но все три совершенно не заняты были славянством, а только Маркович и Андрузский были привержены исключительно к малороссийской народности, а Посяда не показывал никакого направления. Эти студенты приглашены были по тому поводу, что г. Юзефович препоручил мне передать студентам переводы писателей с латынского языка, которые писали о Малороссии, и я поручил им перевести сочинение Пастория, qe Belloscithico cosascico, но увидевши в них неохоту и неспособность, отказал им от дома. В доме у меня никаких собраний и сходбищ не было, исключая несколько случаев, а именно в декабре /111/
Вопросы	Ответы
	месяце по случаю посещения меня помещиком Савичем, но тогда был и профессор Максимович и ничего не было предосудительного. Хотя этот г. Савич показывал довольно либеральное направление, но умерял его. В другой раз, по случаю приезда Кулиша, нашло ко мне несколько* студентов, и так нагло, что я принужден был просить их немедленно удалиться, и с тех пор ни один из них не ступал ко мне ногой, в дом, кроме Маркевича, который был раза два, и та по хозяйственному делу. Студент Маркевич, имел большую охоту издавать «Сельское Чтение» (Одоевского), для простых малороссиян, на малороссийском языке, и к этой мысли приступили в декабре Гулак, Шевченко, Кулиш и я. Поводом к этому были еще два или три собрания, одно у меня, другое у Гулака, и третье в квартире Кулиша, на которых не было и помина о соединении славян, а толковали о средствах к печати, для которых положили, чтобы каждый пожертвовал по десяти рублей. Все такие свидания ни малейшей связи не имели с глупейшими бреднями Гулака о составлении общества, о каковых я даже не мог никогда и предполагать, чтоб они возобновились, ибо, казалось, совершенно исчезли еще в мае месяце. Несправедливо обвиняют меня, будто бы у меня в доме собирались студентскяе какие-то сходки: я держал себя в большом отдалении от студентов. Художник Шевченко бывал у меня единственна несколько раз в сентябре, а потом в декабре, и то большей частию при Максимовиче. Хотя молва называет его составителем бродячих стихов очень гадкого содержания, но я от него об этом признания не слышал, и когда распросил, он вспыхнул и назвал мне какую-то другую фамилию. О славянстве он вовсе не заботится ни в хорошем, ни в дурном смысле, а был пламенный малоросс до крайности, и грубого характера, но о политическом бытии Малороссии, в виде государства, не говорил [...] Подписал: Николай Костомаров Верно: д[ействительный] статский советник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 279 — 286, 286 зв., 294. Копія. /112/

№ 223. 1847 р., квітня 15. Лист київського, подільського, волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова попечителю Київського учбового округу О. С. Траскіну про встановлення нагляду за студентами Київського університету та учнями гімназій

15 апреля 1847

№ 1267

Весьма секретно

Милостивый государь Александр Семенович!

Покорнейше прошу ваше превосходительство распорядиться, иметь самое строгое личное или через подведомственных вам лиц, наблюдение за студентами университета св. Владимира и учениками гимназий, дабы они не могли быть причастны ни к каким не благоразумным действиям.

Примите уверение в совершенном моем

почтении и преданности Дм. Бибиков

Его пре[восходительст]ву А. С. Траскину

ДМШ, А-17, спр. 6, арк. 1.

На документі резолюція О. С. Траскіна: «Препровождая бумагу сию к помощнику попечителя к исполнению, покорнейше прошу его донести мне о тех распоряжениях, которые вследствие оной будут им сделаны, управлению студентами. Попечитель А. Траскин «21 апреля 1847 » та написи: «№ 23»; «17 июня 1847».

№ 224. [1847 р., квітня 16]. Із свідчень П. О. Куліша на допиті в III відділі Вопросы, предложенные г[осподину] учителю Кулишу, и ответы его

Вопросы	Ответы
[...] 21. Кого именно вы называете малороссийскими деятелями?	Квитку, писавшего под именем Основъяненка, Шевченка и самого себя.
22. Почему вы так их именуете?	Единственно потому, что они действуют посредством литературы на публику [...]
[...] 31. О каких действователях вы говорите, кто они именно, как действуют и для чего?	Я говорю вообще о литературных, малороссийских действователях, под которыми, кроме самого себя, разумею, здесь именно Костомарова и Шевченка.
32. Далее вы пишете, что это развитие при лучших внешних обстоятельствах, перейдет к народу. Поясните, какое именно это развитие и при каких лучших обстоятельствах оно перейдет к народу, каким образом и в чем именно?	Я разумею тоже развитие, какое объяснил в ответе на 30-й вопрос. Лучшими обстоятельствами я называю повсеместное заведение школ для простолюдинов и распространение всеобщей грамотности в народе. Посредством распространения всеобщей грамотности удобнее всего было бы литераторам сообщить народу в большей или меньшей степени свою образованность.
33. О каких писателях вы говорите, что они заставили подумать, как бы спасти то, что еще уцелело?	Я говорю об историках: Бантыш-Каменском и Маркевиче, потом о Квитке, о Костомарове, о Шевченке и о себе самом [...] /113/
Вопросы	Ответы
[...] 49. Вы ли и когда познакомили Белозерского с Шевченкою, как о сем писал первый к Гулаку, отчего именно и с какою целию?	Не я познакомил его с Шевченкою и не знаю, как давно они знакомы. — В письме Белозерского к Гулаку, которое мне показывали, ничего не говорится о том, чтобы я знакомил Белозерского с Шевченкою [...]
[...] 51. В ваших же бумагах найдено стихотворение на малороссийском языке «За горами горы» и пр. Стихи эти писаны вашею рукою, почему объясните: а) От кого и когда вы их получили и для чего именно списали? в) Кто сочинил их? с) Кому давали их читать или списывать? д) Для чего взяли с собой в Варшаву и за границу?	Стихов этих я никогда не видел. Они писаны не моею рукою и попали в мои бумаги, вероятно, тем же образом, как я сказал выше [...]
[...] 70. К вам писал Максимович из С.-Петербурга, что он обрадовался тому, что в Киеве вы нашли таких драгоценных людей, как Шевченко и Костомаров. Почему он называет их и драгоценными, и что о них вы ему писали?	Я не знаю, почему он называл их драгоценными, а писал я к нему о них только то, что с ними приятно провел два или три вечера [...]
[...] 74. Объясните в каком состояли вы знакомстве и в каких отношениях с следующими лицами: с Костомаровым, Шевченком, Гулаком, Навроцким, Грабовским, Маркевичем, Посяденком, Тулубом, и Андрузским в Киеве, с Белозерским в Полтаве, с Забелой и Белозерским в Черниговской губернии; с Максимовичем в С.-Петербурге, с Бодянским в Москве, и с Чуйкевичем в Каменец-Подольске.	С Костомаровым, Шевченком и Гулаком я был знаком единственно как с людьми, занимающимися литературою; я не подозревал в них никаких преступных действий. С Грабовским я познакомился потому, что мы вместе с ним, по поручению киевского гражданского губернатора занимались исследованием древних курганов Киевской губернии. С Навроцким я очень мало знаком и ничего общего с ним не имею. С Маркевичем я познакомился потому, что занимал у него для собственных надобностей деньги. С Тулубом я познакомился случайно на его родине в Черкассах, во время пребывания моего там по поручению Киевского военного губернатора, для осмотра архивов в качестве сотрудника временной комиссии для разбора древних актов, высочайше учрежденной при Киевском военном губернаторе; но потом я почти не видался с Тулубом и ничего общего с ним не имею. Посяды и Андрузкого я вовсе не знаю. С Василием Белозерским я /114/
Вопросы	Ответы
	познакомился для того, чтобы удобнее искать руки его сестры, на которой недавно и женился. Забела и Николай Белозерский родственники и соседи семейства нынешней моей жены, и я знаком с ними, как с родными. С Павлом Максимовичем я был знаком в Петербурге единственно потому, что он родом из Киева, где я прежде долго жил, почему ему и было приятно видеть меня в его доме. С Бодянским я познакомился потому, что он редактор «Чтений Московского общества Истории и Древности Российских», куда я сообщил для напечатания Летопись Самовидца. А с Чуйкевичем я знаком потому, что мы оба родились в местечке Воронеже, Черниговской губернии Глуховского уезда [...]

Подписал: бывший старший учитель 5-й С.-Петербургской гимназии

Пантелеймон Кулиш

Верно: дейст[вительный] статский советник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 392 зв., 398, 399 зв., 400, 408, 409 зв., 411, 413 зв. Копія.

На документі напис: «Не весь высказан — душа обыкновен[ного] малороссиянина».

№ 225. 1847 р., квітня 17. Розписка чиновника III відділу М. М. Попова, видана квартальному наглядачеві Київської поліції Гришкову про прийняття Т. Г. Шевченка, його паперів та речей до III відділу

Квитанция

Дана сия квартальному надзирателю киевской полиции Гришкову в том, что доставленный им, в сопровождении одного жандарма из Киева художник Шевченко с его бумагами и вещами, принят в исправности в III-м отделении собственной его и[мператорского] в[еличества] канцелярии.

Апреля 17 дня 1847 г.

Под[писал] старш[ий] чинов[ник] Попов

Верно: надворный советник [підпис]

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 6. Копія.

На документі напис: «[№ 607]».

/115/

№ 226. [1847 р., квітня 17 — 21]. З довідки III відділу про зміст паперів і творів Т. Г. Шевченка, відібраних у нього під час арешту

О бумагах художника Шевченко

— 17 апреля, в 3 часу пополудни, доставлен из Киева в III Отделение художник Шевченко со всеми его бумагами. К разбору оных тотчас было приступлено.

В бумагах его не оказалось ни устава Славянского общества, ни рукописи «Закон божий», ни других бумаг, важных для открытия подробностей тайного общества; а в вещах — ни кольца, ни образа во имя св. Кирилла и Мефодия.

Из бумаг его, обращают на себя внимание стихотворения его, и только частию письма. Замечательнейшие из них суть следующие:

1. Рукописная книга стихотворений самого Шевченко. Особенно два стихотворения, первое и называемое «Сон», исполнены противозаконных и возмутительных мыслей [...]

В стихотворении «Сон» Шевченко представлял себя заснувшим и перенесенным сначала в Сибирь, потом в Москву, и, наконец, в С. Петербург. В Сибири он видит преступников в рудниках и цепях, гибнущих под ударами наказаний; в Москве описывает изнурение войск на параде, а в С. Петербурге — собрание во дворце. Нигде клеветы его столько не дерзки и не наглы, как при описании дворцового собрания. В этом собрании, по его словам, ждали государя императора с трепетом, и когда он вошел «Ось і сам високий, сердитий виступає», все вельможи молча, окружили его; разговор шел об отечестве, петлицах и последних маневрах; каждый старался стать ближе к императору, чтобы удостоиться получить от него пощечину или хотя полпощечины, государь подошел к самому старшему, ткнул его в лицо; вельможа со своей стороны ткнул следующего за ним, этот — следующего, и таким образом толчок сверху обошел всех от первого до стоявшего у дверей, а в собрании раздавалось: «ура, ура, ура»! В другом месте козаки у него выражаются: «О царю поганий, царю проклятий, лукавий, аспіде неситий!».

Шевченко прибегает ко всем едким и пасквильным выражениям, где только касается до государя императора [...] в конце «Сна», он представляет себя перед памятником, воздвигнутым Петру I-му Екатериною II, и изливает желчь свою как на того, так и на другую [...]

2. Тетрадь стихотворений Шевченко незамечательного содержания; [...]

3. Два листочка его же стихотворения и в его же духе.

4. Стихотворение, писанное кем-то другим, в котором говорится, что «Украина спит в развалинах, главные гетманы умерли в муках, заклепанные в кандалы», а в конце род плача об Украине.

5. Стихотворение Чужбинского, в котором тоже говорится о погибшей козацкой славе, о кандалах, и присоединена просьба: «Про козацтво не забудьте».

6. Стихотворение Виктора Забеллы; он описывает в виде пасквиля секретаря Академии художеств Григоровича, сочинителя Торкватто-Тассо [вероятно, Кукольника], какого-то медальера и самого Шевченко.

7. Стихи Андрузского [о которых он сам упоминает в своем показании], поднесенные им Шевченко; в них говорится также о погибшей будто бы Малороссии.

8. Четыре письма Кулиша к Шевченко [...]

9. Письмо Штрандмана к Шевченко, в котором первый называет второго «остатній з Козаков».

10. Письмо Михайла Карпо к Шевченко; первый называл второго «Отамане наш», приглашает его к себе позировать и говорит: «мы на квартире у Матвеева молоденького кацапчика».

11. Два письма к Шевченко уже умершего литератора Григория Квитки, (Основьяненко) [...]

ДМШ, А-52, спр. 81. ч. 6. арк. 8 — 12. 12 зв. Оригінал. /116/

№ 227. [1847 р., квітня 17]. Із свідчень М. І. Костомарова на другому допиті в III відділі

Копия

Дополнительные вопросы, предложенные Г[осподину] адъюнкт-профессору Костомарову и ответы его

Вопросы

Ответы

[...] 14. Для чего вы хранили у себя написанныя на нескольких листочках стихотворения возмутительного содержания, даже «Сон», сочинение Шевченки, исполненное самых наглых и дерзких описаний особ высочайшего дома, равно две книги, печатную и рукописную, сочинений того же Шевченки, исполненных подобных мыслей. Кто переписывал и иллюстрировал означенную рукописную книгу?

Сочинения эти я держал более для языка, но разделять гнусных мыслей, в них изложенных, я не мог никогда. Я имел намерение давно уже составить словарь малороссийских наречий в сравнении с другими наречиями славянскими и трудился над этим предприятием еще в Харькове, где помогали мне профессора Метлинский и Срезневский. Вследствие того я собирал всякий сброд на малороссийском наречии. Иллюстрированная книга была приведена в это положение де-Бальменом, которого я лично вовсе не знаю. Эта книга была у Юзефовича [...]

Подписал: адъюнкт Н. Костомаров

Верно: д[ействительный] статский советик Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, 313 зв., 321. Копія.

№ 228. 1847, квітня 19. Лист помічника попечителя київського учбового округу М. В. Юзефовича до правителя канцелярії київського, подільського і волинського генерал-губернатора М. Е. Писарева про місцеперебування запідозрених у приналежності до Кирило-Мефодіївського товариства

Весьма секретно

Милостивый государь Николай Эварестович!

На отзыв вашего превосходительства от 8-го сего месяца, полученный мною 16-го, в среду, имею честь уведомить, что по сведениям, какие я могу собрать, Кулиш в последний свой приезд из Петербурга, на пути за границу, жил в Черниговской губернии Борзенского уезда в с. Матроновке у помещицы Белозерской, на дочери которой он женился. Здесь, в Киеве, он останавливался у родственника жены своей отставного майора Забелы, живущего на Подоле.

Где именно оставлены им бумаги, я положительно узнать не мог; но кажется, по крайней мере часть их с книгами находится у ректора Петербургского университета Плетнева.

Шевченко, последнее время, проживал у помещиков в Черниговской губернии Лизогуба и кн[язя] Кекуатова. — Здесь, в Киеве, он квартировал вместе с художником Сажиным, у которого взяты и отправлены все принадлежащие Шевченку бумаги. —

Остались ли еще где-нибудь его вещи и бумаги — мне неизвестно. —

Чижов, перед выездом за границу, проживал в Черниговской губернии Новгородсеверского уезда у помещика Михаила Андреевича Марковича. — В Москве он останавливался у покойного поэта Языкова, а в Петербурге у тайного советника Полякова. — /117/

Но у кого оставлены им бумаги, здесь узнать невозможно. Примите уверения в совершенном моем почтении и истинной преданности.

М. Юзефович

19 апреля 1847 года.

Киев

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 161, 161 зв. Оригінал.

№ 229. 1847 р., квітня 21. Запитання й відповіді Т. Г. Шевченка на допиті в III відділі

Вопросы, предложенные художнику Шевченке

апрель 21 дня 1847 г.

Вопросы	Ответы
1. Опишите ваше происхождение, случай, по которому вы освобождены из крепостного состояния, воспитание ваше в Академии художеств, занятия ваши по выпуске из Академии, поездки по Малороссии и причины, склонившие вас к занятиям более стихотворным, нежели живописью?	Я сын крепостного крестьянина; в детстве лишился отца и матери; в 1828 году был взят помещиком во двор; в 1838 г. был освобожден из крепостного состояния августейшей императорской фамилией, чрез посредство Василия Андреевича Жуковского, графа Михаила Юрьевича Виельгорского и Карла Павловича Брюллова. Брюллов написал портрет Жуковского для императорской фамилии, и на эти деньги я был выкуплен у помещика. Учился я рисованию и живописи в Академии художеств по 1844 год. По выпуске из Академии определился в Киевскую Археографическую комиссию сотрудником по части рисования и собирания народных преданий, сказок и песен в южнорусских губерниях. Стихи я любил с детства и начал писать в 1837 г. Первое мое стихотворение, под названием: «Катерина» посвящено Жуковскому, которое возбудило энтузиазм в малороссиянах, и я стал продолжать писать стихи, не оставляя живописи.
2. Против Вас имеются показания, что вы участвовали в замыслах Славянского общества св. Кирилла и Мефодия. Объясните подробно: когда и кем было учреждено это общество, а если предположение об учреждении его еще не приведено в исполнение, то кем и когда были делаемы эти предположения.	Показания, что я участвую в замыслах Славянского общества не справедливы.
3. Кем сочинены и в чем именно состояли устав и правила Славянского общества; кто распространял и у кого находились экземпляры их. /118/	3-й, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12-й мне совершенно неизвестны.
Вопросы	Ответы
4. Не было ли у вас тетради, называемой «Закон божий», с возмутительными воззваниями в конце и кто распространял экземпляры оной. 5. Кем изобретены символические знаки общества: кольца и образа во имя св. Кирилла и Мефодия, кто именно имел и не было ли у вас оных. 6. В чем состояли подробности предложений Славянистов, каким образом надеялись они соединить славянские племена, восстановить самобытность каждого племени и особенно Малороссии. 7. Какие замыслы были против настоящего образа правления в России, и какое правление предполагалось ввести в Малороссии, и вообще в Славянских землях. 8. Каким образом Славянисты предполагали распространять образование между крестьянами и тем приготовлять народ к восстанию. 9. Кто и в каком виде хотел учреждать школы для простого народа, сочинять книги и какого содержания, кто собирал деньги для этих целей и не предназначались ли эти деньги для каких-либо других преступных целей. 10. Не было ли предположений действовать оружием и если было, то когда и каким образом намерены были употребить это средство. 11. Кто из приверженцев Славянства наиболее действовал, склонял и возбуждал к преступным замыслам, и не было ли одного, который всем руководил. 12. Правда ли, что Костомаров был представителем умеренной Славянской партии, а Гулак его последователем, и что вы с Кулишом были представителями неумеренной малороссийской партии Славянского общества.
13. Опишите подробно все действия Костомарова, Гулака, Кулиша, также Белозерского, Навроцкого, Андрузского, Маркевича, Посяденка, помещика Савича, бывшего профессора Чижова и других вам известных лиц, каждого особенно и о каждом все, что знаете в отношении к замыслам Славянистов?	13. С Костомаровым я познакомился в прошедшем году в Киеве, весною; на лето он уезжал в Одессу лечиться; в августе месяце он возвратился в Киев, и я с ним не виделся до декабря месяца, потому, что я ездил по поручению Комиссии для срисования Почаевской лавры; а 9-го /119/
Вопросы	Ответы
	января текущего года я опять отлучился из Киева и после того я с ним не виделся; переписки с ним не имел кроме одного письма. Гулака я почти не знаю, потому что виделся с ним всего раза три в Киеве, да проехался с ним от Киева до Борзны, и после того не виделся. С Кулишом я познакомился в Киеве, в 1842 г., весною, во время отлучки моей из Академии, и не виделся с ним до декабря 1846 г. в Киеве переписки с ним не имел, кроме письма, в котором он мне советует поправить некоторые места в моих печатных сочинениях, Белозерского, Навроцкого, Андрузского и Марковича весьма мало знаю; с Посяденком и Чижовым совсем незнаком. Помещика Савича я встречал два раза у Костомарова. Об обществе Славянистов я никогда ни от кого не слыхал ни слова.
14. Правда ли, что славянистов в Киеве вы побуждали к большой деятельности, что в отсутствие ваше некоторые из них охладевали в замыслах своих, а с возвращением вашим снова приходили в движение, что вы не знали границ в выражении преступных мыслей и всех монархистов называли подлецами.	Не правда, потому, что когда я был в Киеве, то всегда был занят рисованием, никуда не выходил и к себе никого не принимал, чему свидетель товарищ мой художник Сажин, с которым я постоянно жил вместе.
15. С какой целью вы сочиняли стихи, могущие возмущать умы малороссиян против нашего правительства, читали эти стихи и разные пасквили в обществах друзей ваших и давали им списывать оные. Не сочиняли ли вы эти стихи для распространений идей тайного общества и не надеялись ли приготовлять этим восстание Малороссии.	Малороссиянам нравились мои стихи и я сочинял и читал им без всякой цели; списывать не давал, а был неосторожен, что не прятал.
16. Какими случаями доведены вы были до такой наглости, что писали самые дерзкие стихи против государя императора и до такой неблагодарности, что сверх великости священной особы монарха, забыли в нем и августейшем семействе его, лично ваших благотворителей, столь нежно поступивших при выкупе вас из крепостного состояния.	Будучи еще в Петербурге, я слышал везде дерзости и порицания на государя и правительство. Возвратясь в Малороссию, я услышал еще более и хуже между молодыми и между степенными людьми; я увидел нищету и ужасное угнетение крестьян помещиками, посессорами и экономами шляхтичами, и все это делалось и делается именем государя и правительства [...]
17. Кто иллюстрировал рукописную книгу ваших сочинений и не принадлежит ли тот, кто столько занимал-/120/	Иллюстрировал мои сочинения граф Яков де-Бальмен, служивший адъютантом у одного из корпусных
Вопросы	Ответы
ся вашими стихотворениями, к злоумышленным Славянистам.	генералов и убит на Кавказе в 1845 году, и некто Башилов. С первым я виделся один раз, а второго совсем не знаю.
18. Почему стихотворения ваши были в таком уважении у друзей ваших, тогда как они лишены истинного ума и всякой изящности; не поклонялись ли они вам более за ваши дерзости и возмутительные мысли.	Стихотворения мои нравились может быть потому только, что по-малороссийски написаны.
19. С какою целию вы побуждали в Киеве Костомарова и других Славянистов к изданию журнала на всех славянских наречиях, вызываясь сами участвовать в оном, и не было ли при этом намерения распространять посредством журнала преступных идей.	Не я, а бывший ректор Киевского университета Максимович просил меня и Костомарова участвовать в его журнале или составить сборник из статей, относящихся к южной России на великороссийском и малороссийском наречиях.
20. Между бумагами вашими находятся стихотворения Чужбинского и Забеллы, первого — возмутительные, а второго — пасквильные. Кто такие Чужбинский [если это не псевдоним] и Забелла.	Чужбинский псевдоним; фамилия его Афанасьев Александр помещик Полтавской губернии, Лубенского уезда. Забелла Виктор тоже помещик Черниговской губернии, Борзенского уезда.
21. Кто такие Штрандман и Карпо и почему они в письмах своих называли вас: первый «Остатним из козаков», а второй «Отамане наш». Не участвовали ли и они в замыслах Славянистов.	С Штрандманом я познакомился в Яготине у князя Репнина; он был там домашним учителем, а теперь не знаю где он. Почему он называл меня «остатним из Козаков» не знаю. Карпо ученик Академии художеств, он и еще два ученика жили со мной на одной квартире, и как я был старше их летами, то они и называли меня «Отаманом».
22. Не известно ли вам, сверх предложенного в предыдущих вопросах, еще что-либо о Славянистах, их тайном обществе и замыслах.	Сверх всего, что я объяснил, я больше ничего не знаю. Художник Тарас Шевченко 1

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 57 — 65. Оригінал.

¹ На документі рукою Т. Г. Шевченка підпис: «Художник Тарас Шевченко»,

/121/

№ 230. 1847 — квітень 24. Із свідчень В. М. Білозерського на допиті в III відділі

Вопросы	Ответы
[...] 8. Каким образом славянисты предполагали распространять образование между крестьянами и тем приготовлять	[...] Мысль о горестных следствиях необразованности раздраженного человека выражена и в послании к землякам у Шевченка «ибо необразованное око заглянет в вашу [разумел помещиков] душу слишком глубоко» [...]
[...] 12. Опишите подробно все действия: Костомарова, Гулака, Шевченко, Кулиша, Навроцкого, Андрузского, Марковича, Посяденка, помещика Савича, бывшего профессора Чижова и других вам известных лиц, каждого особенно и о каждом все, что знаете в отношении к замыслам Славянистов [...]	Шевченко, сколько я мог заметить в короткие наши встречи, всегда являлся как поэт-сирота, испытавший в жизни много горя, и, кажется, еще более страдавший в себе самом. Он видимо мучился своим положением и, по временам, старался погрузиться в забытье, употребляя горячие напитки... От него почти никогда нельзя было услышать собственного его стихотворения; иногда только он начинал произносить сам — для себя какие либо стихи, и обыкновенно оканчивал словами — не знаю! Едва ли кто слышал от нега какое нибудь патриотическое желание или убеждение: он не старался никого привлекать на свою сторону. Он болезновал только над положением крестьян и выражал свою досаду на помещиков, или рассказывал какой нибудь смешной анекдот, или с горьким смехом произнося отрывистую фразу. Иногда он говорил: «Я нічого не хочу, тільки щоб люди свого не цурались». Любил он петь малороссийские песни, которые ставил выше всех своих произведений; часто пел он и русские и восхищался ими. Можно думать, что он не имел никаких дерзких намерений и в естественном состоянии не сочувствовал тому, что написал под влиянием печального расположения духа. С летами он, без сомнения, весьма бы переменился сердце у него доброе, но невоспитанное и несчастное — а быть может, сам он причиною своего несчастья [...]
[...] 18. Вам ли принадлежат тетрадки с малороссийскими стихотворениями, между которыми находится и «Сон», — самое наглое сочинение Шевченко, и другие возмутительные стихи; для чего имели вы у себя подобное сочинение, и не было ли в видах Славянистов распространять эти сочинения и тем подготовлять восстание Малороссии?	18. Тетрадки стихотворений принадлежат мне, но я имел их не потому, чтобы согласовался с чувствами и понятиями, в них выраженными, а единственно с целью выписать из них неизвестные мне слова Малороссов для словаря, который я намеревался составить и представить Академии Наук, зная, о желании оной, объявленым директорам гимназий, иметь слова наречий, употребляемых в обширном Русском царстве. Доказательством этого служит большое собрание материалов лингвистических, собранных с такою же целью. Никогда и никто не думал распространять подобные сочинения и не только кто-либо другой, но полагаю, и сам сочинитель не сочувствовал тем возмутительным выражениям, которые вырывались в ненормальном состоянии человека [...]

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 38, 39, 62-63. Копія. /122/

№ 231. 1847 р., квітня 25. Лист помічника попечителя Київського учбового округу М. В. Юзефовича до попечителя О. С. Траскіна про встановлення нагляду за студентами Київського університету

25 апреля 1847 года

№ 1

Весьма секретно

Его превосходительству господину попечителю

Киевского учебного округа

Честь имею доложить вашему превосходительству, что по сообщенному мне к исполнению отношению к Вам господина генерал-губернатора за № 1267-м, мною сделаны все нужные распоряжения для усиления наблюдения за студентами университета св. Владимира и приняты надлежащие меры для преследования и надзора их сходок, занятий и в особенности знакомств и связей, как между товарищами, так и с посторонними лицами.

Подлинное отношение генерал-губернатора при сем имею честь содержать.

Помощник попечителя М. Юзефович

ДМШ, А-17, спр. 6, арк. 2. Оригінал.

На документі напис: «№ 31».

№ 232. 1847 р., квітня 30. Із додаткових свідчень О. О. Навроцького на допиті в III відділі

Копия

Дополнительные вопросы, предложенные студенту Навроцкому

30-го апреля 1847 года

Вопросы	Ответы
[...] 1. Опишите действия Гулака, Костомарова, Белозерского, Кулиша, Шевченко, Марковича, Посяденка, Андрузского, Савича, Чижова и других лиц, вам известных, действовавших в видах Славянского общества?	Может быть, Гулак где-нибудь и предлагал составить Славянское общество, но при мне он этого не предлагал никогда, и я нигде не говорил об этом предмете ни с ним, ни с кем-либо другим. Тоже может быть Посяденко и Маркович разглашали где-нибудь, что они принадлежат к этому обществу; что же касается до меня, то я нигде не разглашал этого; ибо никогда я не принадлежал ни к какому обществу. Никогда я у Костомарова вместе с Гулаком не рассуждал об основании общества и предположений с ними о названии этого общества не имел никаких; равно как и не придумывал с ними никакого символа для этого общества. Никакой партии не держался я — ни славянской, ни малороссийской ни в каком обществе; ибо не принадлежал ни к какому обществу и ни к какой партии. У Гулака хотя и были разговоры между им и Костомаровым, но эти разговоры были чисто ученые, и я иногда сколько позволяли мои познания, вмешивался в эти разговоры; но разговоров о введении в славянских землях представительного правления, о ниспровержении верховной /123/
Вопросы	Ответы
	власти в России и приготовлении народа, посредством просвещения и издания книг к возмущению — таких разговоров не было; может быть, они были в моем отсутствии, я этого не знаю. По поступлении моем в университет, я жил сначала у родственницы моей Нетолинской, потом у помещицы Марковичевой вместе с сыном ея студентом Андреем Марковичем, потом с студентом Афанасием Марковичем, потом уже год жил вместе с Гулаком; остальные же полгода пребывания моего в университете я жил опять вместе с Афанасием Марковичем; у Костомарова же я никогда не жил. И притом Гулак и Костомаров никогда не открывали мне своих замыслов. Явно, что все эти улики несправедливы, и если бы я знал что-либо, я все открыл бы и объяснил со всею откровенностию, но мне все это неизвестно {...] Жизнь Шевченка мне так мало известна, что я ничего не могу сказать о его действиях, а если что и известно из его жизни, то это не послужит к обнаружению никаких его действий [...]
{...] 6. Вы утверждали, что не только не читали, но даже вовсе не знали стихотворения Шевченки «Сон». Но против вас имеются показания, что вы были одним из пламеннейших почитателей Шевченки, знали наизусть его стихи, и он сочинения свои поручал вам для хранения. Действительно ли у Вас хранились сочинения Шевченко, не содействовали ли вы распространению их в публике, и не рассчитывали ли славянисты действовать его наглыми стихами как для поселения в народе ненависти к государю императору и правительству, так и для возбуждения народа к восстанию?	Действительно, я знал некоторые отрывки из стихотворений Шевченко, но все эти стихотворения были чисто литературного содержания и не заключали в себе никаких противозаконных мыслей. Шевченко же никогда не поручал мне своих сочинений для хранения и у меня вовсе не сохранялись сочинения Шевченко. Я не имел никакого содействия к распространению сочинений Шевченки в публике. Рассчитывали ли славянисты действовать наглыми стихами Шевченки как для поселения в народе ненависти к государю императору и правительству, так и для возбуждения народа к восстанию — такие наглые и дерзкие предприятия мне неизвестны.

Подписал: студент Александр Александров сын Навроцкий

Верно: Старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 88 — 90, 92, 94 — 95 зв. Копія. /124/

№ 233. 1847 р., квітня 30. Із свідчень І. Я. Посяди на допиті в III відділі

Копия

Вопросы, предложенные студенту Посяде, (он же Посяденко) и ответы его.

Апреля 30 дня 1847 г.

Вопросы

Ответы

[...] 15. Опишите подробно все действия Гулака, Костомарова, Белозерского, Навроцкого, Марковича, Шевченко, Кулиша, Андрузского, помещика Савича, бывшего профессора Чижова и других вам известных лиц, каждого особенно и о каждом все, что знаете, в отношении к замыслам Славянистов. Точно ли Костомаров, Гулак и Навроцкий после пасхи 1846 г. говорили о составлении Славянского общества и обещали вас принять в члены?

15. Подробно описать этих людей я не в состоянии, даже по имени не все они мне известны. Более других я знаю Андрузского, который если и писал иногда стихи или чтонибудь другое, то и сам не понимал, зачем это. Что касается до последнего пункта, то я слыхал у них о предположении основать какое-нибудь общество, сколько помнится, после пасхи, а может быть еще и прежде: ибо мысль об обществе так была мне чужда, что я едва мог теперь только припомнить себе их разговор [...] Подписал: студент Иван Посяда Верно: Старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 96, 101, 101 зв., 109 зв. Копія.

№ 234. 1847 р., квітень — травень. Із записок петрашевця М. О. Момбеллі про Кирило-Мефодіївське товариство та участь у ньому Т. Г. Шевченка

В настоящее время в Петербурге все шепчатся и говорят по секрету с видом таинственности об открытом и схваченном правительством обществе будто бы славянофилов. Говорят чрезвычайно различно. Невозможно отгадать, чей рассказ справедливее. Все рассказы согласны только в одном: несколько человек умных, истинно благородных, образованных и ученых привезено в Петербург и брошено в тайные темницы, ни для кого не доступные. Все повторяют согласно, что Шевченко, Кулеш и Костомаров находятся в числе несчастных. [...] Года два тому назад я встречал Шевченку у Гребенки [...], Шевченко, говорят, написал на малороссийском языке, в стихах, воззвание к малороссиянам и отдал его какому-то французу Лесажу для напечатания в Лейпциге в большом количестве экземпляров. [...] Никто не знает плана малороссийских патриотов, какую они имеют цель; но говорят об этом различно. Одни говорят, будто бы они хотели возбудить Малороссию к восстанию. [...] Приверженцы деспотизма, то есть настоящего порядка в России, и все проникнутые страхом, так называемые осторожные, или иначе благоразумные, величают замысел этот глупым безрассудством. [...] Малороссияне же более знакомые с условиями местности, даже сильно неодобряющие «поступки Шевченки уже потому, что он не удался, признают его план совсем не таким нелепым, как это может казаться с первого взгляда. [...]

С восстанием же Малороссии зашевелился бы и Дон, давно уже недовольный мерами правительства. Поляки тоже воспользовались бы случаем. Следовательно, весь юг и запад России взялся бы за оружие.

Дело Петрашевцев, т. 1. М. : Л., 1937, с. 309 — 310.

/126/

№ 235. 1847 р., травня 2. Запис у щоденнику О. В. Нікітенка про Кирило-Мефодіївське товариство та участь у ньому Т. Г. Шевченка

1847

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Май 2. [...] На юге, в Киеве, открыто общество, имеющее целью конфедеративный союз всех славян в Европе на демократических началах, наподобие Северо-Американских Штатов. К этому обществу принадлежат профессора Киевского университета: [Н. И.] Костомаров, Кулиш, [Т. Г.] Шевченко, [Н. И.] Гулак и проч. Имеют ли эти южные славяне какую-нибудь связь с московскими славянофилами — неизвестно, но правительство, кажется, намерено за них взяться.

Никитенко А. В. Дневник в 3-х т., т. 1. М., 1955, с. 304.

№ 236. [1847 р., травень]. З другого допиту О. В. Марковича в Києві

Вопросы, предложенные бывшему студенту

Афанасию Марковичу и ответы его

Вопросы	Ответы
[...] 13. В бумагах ваших оказалась тетрадка стихотворений на малороссийском языке, самого вольного и возмутительного содержания. Объясните: кто писал эти стихи, откуда они вам достались и для чего вы их у себя хранили?	13. Стихи эти сочинил Шевченко; получил я их, сколько припоминаю, от кого-то из моих товарищей, кажется от Навроцкого, что он и сам может сказать, если о том его спросить, а имел их у себя по любопытству, столь обыкновенному в молодых людях, в чем сердечно и раскаиваюсь и прошу великодушного прощения. Списывать никому их не давал [...] Студент Афанасий Маркович

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 158, 165 зв., 168. Оригінал.

№ 237. 1847 р., травня 6. Рапорт попечителя Київського учбового округу О. С. Траскіна київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову з пропозицією призначити вчителем малювання Київського університету художника П. /. Шлейфера замість арештованого Т. Г. Шевченка

Рапорт

Находящийся в Лондоне академик Габерцеттель, узнавши, что в университете св. Владимира открывается вакансия учителя рисования, прислал ко мне просьбу об определении его к этой должности, (представив притом многие одобрительные отзывы о своих трудах по части живописи.

Эту просьбу Габерцеттеля, на основании § 81 общего устава университетов, я передавал в Совет университета св. Владимира и требовал его заключения, кому из имеющихся в виду кандидатов Совет полагает предоставить должность учителя рисованья в университете.

В ответ на это Совет университета донес мне, что еще в октябре месяце 1845 года, по случаю окончания 25-летней службы бывшим учителем рисованья Павловым, вошел с прошением в Совет об определении в эту должность художник Шлейфер, которого по запросу ректора университета, Академия художеств рекомендовала достойным занятия этой должности и по таланту, и по успехам, оказанным им в рисовании и живописи, и что /127/ посему Совет университета, коего члены ознакомившись с трудами Шлейфера, убедились в художественных его достоинствах, признает его достойным занять открывшуюся вакансию учителя рисованья при университете св. Владимира. После сего подал мне просьбу об определении к этой же должности неклассный художник Тарас Шевченко. Кроме этих трех кандидатов на должность учителя рисованья при университете св. Владимира, обращался с прошением в министерство художник Буяльский, уроженец здешнего края.

Так как вопрос об определении учителя Буяльского к должности учителя рисованием при университете св. Владимира находился в разрешении министерства, то не считая себя вправе решить, кому предоставить это место из всех вышепоименованных кандидатов, я представлял это дело на усмотрение и разрешение г. министра народного просвещения.

Из представленных мною министерству четырех кандидатов г. министр народного просвещения избрал неклассного художника Шевченка и от 21 февраля сего года за № 1697 предложил мне сделать распоряжение об определении его исполняющим должность учителя рисованья при университете в виде опыта на один год для удостоверения в его способности, если по истребовании документов его из Академии художеств и по сношению с Киевскою Археографическою комиссиею не встретится к тому препятствий.

Так как означенное предписание г. министра о художнике Шевченко, по причине его арестования, не могло быть приведено в исполнение, и должность учителя рисования в университете св. Владимира остается вакантною, то я имею честь покорнейше просить сношения вашего высокопревосходительства об определении учителем рисования при сем университете избранного к сей должности Совета университета и рекомендуемого Академиею художеств художника коллежского регистратора Шлейфера, сверх занимаемой им должности учителя рисования при Киевском институте благородных девиц.

Представляя при сем формулярный список о службе Шлейфера, имею честь присовокупить, что к таковому определению Шлейфера, сверх настоящей его должности, со стороны Совета Киевского института благородных девиц препятствий не имеется.

Свиты его величества генерал-майор Траскин

Правитель канцелярии [підпис]

Помітка Бібікова олівцем: «Доложить по моем возвращении».

Нижче рукою канцеляриста написано олівцем: «Приказано обождать (до решения дела) о Шевченко».

Тарас Шевченко, документи і матеріали. К., 1963, с. 48 — 50.

№ 238. 1847 р., травня 6. Лист київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова київському почтмейстеру П. А. Перелєшину про затримання листів Т. Г. Шевченка та інших заарештованих у справі Кирило-Мефодіївського товариства

№ 17

6 мая 1847

Весьма секретно

Г[осподину] Киевскому губернскому почтмейстеру

Прошу ваше высокоблагородие, все получаемые с почтою письма на имя: преподавателя в университете св. Владимира Николая Костомарова, художника Шевченка и студентов: Посяды, Андрузского, Афанасия Марковича, Тулуба — доставлять ко мне так как лица сии арестованы.

При чем доставлять также ко мне письма, какие будут получаемы на имя служащего в моей канцелярии чиновника Ригельмана.

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 1, арк. 419, 419 зв. Відпуск.

/127/

№ 239. 1847 р., травня 7. Із додаткових свідчень М. І. Костомарова на допиті в III відділі

Копия

Вопросы, предложенные г[осподину] адъюнкт-профессору Костомарову

и ответы его 7 мая 1847-го года

Вопросы

Ответы

[...] 4. Кто еще, кроме Гулака и Белозерского участвовали в Славянском обществе, и поясните, что означают сомнительные выражения в переписке их с вами?

4. [...] Художник Шевченко знаком со мной мало, был у меня раза три, четыре, не говорил ничего ни благонамеренного, ни злонамеренного, обращался со мною осторожно и даже никогда не выставлял преимуществ своей малороссийской народности, а рассказывал смешные анекдоты о своих земляках, описывал их обряды и т[ому] под[обное]. Направление стихов его, напечатанных еще в 1840 г., уже поэтому не имеет ничего общего с пребыванием его в Киеве позднейшим и коротким [...] Подписал: адъюнкт-профессор Костомаров Верно: Старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 212, 220 зв., 223, 223 зв., 229 зв. Копія.

№ 240. 1847 р., травня 13. Лист керуючого військовим міністерством В. Ф. Адлерберга київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову з приводу затримання та перегляду листів учасників Кирило-Мефодіївського товариства

Секретна

Милостивый Государь Дмитрий Гаврилович!

Киевская почтовая контора донесла мне о словесном предложении вашего высокопревосходительства чтобы вся корреспонденция адресованная на имена Николая Ивановича Костомарова, Афанасия Васильевича Марковича, Ивана Пасады, Андрузского и Шевченки, была доставляема к Вам без возвращения. В следствии такового распоряжения я долгом считаю просить Вас, милостивый государь, в случае нахождения означенных лиц под арестом письменно объявить о том киевской конторе, которая тогда будет представлять адресованныя тем лицам письма вашему высокопревосходительству на общих по сему предмету законных правилах; если же поименованныя лица не содержатся под арестом, то не угодно ли Вам будет возвращать письма в почтовую контору для доставления им, потому что иначе мы лишимся возможности наблюдать за их перепискою.

Примите уверения в совершенном моем почтении и преданности.

Гр. Адлерберг

№ 70

С. Петербург 13 мая 1847

Его высоко[превосходительству] Д. Г. Бибикову

ДМШ, А-59, спр. № 313, ч. 2, арк. 188, 188 зв. Оригінал. /128/

№241. 1847 р., травня 14 — 28 ¹. Довідка, складена в III відділі про те, які саме цензори дозволили видання «Кобзаря» Шевченка, творів М. Костомарова та П. Куліша

Список

ценсорам, пропустившим сочинения авторов, прикосновенных к делу о Славянском обществе

Фамилии авторов	Названия сочинений	Фамилии ценсоров
Костомарова Кулиша Его же Его же Шевченка	Украинские баллады Ветка Повесть об украинском народе Украйна Михайло Чарнышенко Кобзарь	Статский совет[ник] И. Снегирев М. Каченовский (умер) Куторга А. Федотов-Чеховский Тот же Федотов-Чеховский П. Корсаков (умер)

ЦДАЖР, ф. 109, 1 експ., оп. 5, ч. 1, арк. 162. Оригінал.

¹ Датується орієнтовно за сусідніми документами справи: попередній документ (арк. 156) — лист підполковника Я- Лаптева від 14 травня 1847 р., наступний (арк. 163) — копія доповіді О. Орлова Миколі I про Кирило-Мефодіївське товариство від 28 травня 1847 р.

№ 242. 1847 р., травня 15. Із свідчень членів Кирило-Мефодіївського товариства в III відділі

Копия

Очная ставка Навроцкому с Белозерским, Посядой, Андрузским и Петровым

15 мая 1847 г.

Вопросы	Ответы
[...] 3. Андрузский; что Навроцкий принадлежал к Славянскому обществу держался обеих партий, славянской и малороссийской, и был более учеником, нежели учителем; что в университете он придерживался того, кто громче кричал, и потому держался мнений Костомарова. Что он знает наизусть стихи Шевченки, который отдавал ему свои сочинения, с заклятием не распространять по рукам, и что Навроцкий восхищался даже стихотворением его Андрузского. Подписал Георгий Андрузский	Навроцкий сознался только, что читал стихотворения Шевченки, в том числе и «Послание к землякам», и что стихотворения Андрузского читал еще тогда, когда этот молодой человек не писал стихов противозаконного содержания; во всем же прочем отверг показания Андрузского. Подписал Александр Навроцкий
4. Петров, что Навроцкий участвовал во всех собраниях у Гулака и, тогда, как помещик Савич предавался революционным суждениям, говоря, что в случае возмущения можно /129/	Навроцкий показал, что он виделся раза три с Савичем в разных местах, но у Гулака никогда не встречал его, а потому и не знает о революционных его разговорах; снача-
Вопросы	Ответы
воспользоваться киевскою крепостью, и тогда как Гулак возглашал о подготовлении народа к восстанию, о введении в славянских племенах представительного правления, и о пожертвовании, в случае необходимости, царскою фамилиею, что Навроцкий сам говорил ему, Петрову, что Славянисты предполагают представлять народу с самой невыгодной стороны все распоряжения правительства и, возбудивши тем ненависть, подвигнуть к перевороту; что при одном свидании Гулак в присутствии Навроцкого читал рукопись «Закон божий» и Навроцкий спрашивая у Петрова о мнении насчет этой рукописи, жаловался на недостаток материальных средств к распространению идей ея; что потом Навроцкий читал стихотворения Шевченки «Сон» и «Послание к родичам», самого дерзкого и возмутительного содержания и передал ему, Петрову, свою рукопись о гайдамаках, говоря, что эту рукопись он находит весьма полезною для возбуждения в малороссиянах прежнего воинственного, свободного духа. Подписал: Алексей Петров	ла говорил, что вовсе не знает рукописи «Закон божий» и не читал стихотворений Шевченки «Сон», а потом согласился, что Гулак при нем читал «Закон божий», и что ему известно было содержание стихотворения «Сон». Подписал Александр Навроцкий Верно: Старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 237 — 240. Копія.

№ 243. 1847 р., травень 17. Із додаткових свідчень Ю. Л. Андрузького в III відділі

Выписка из дополнительного объяснения

студента Андрузского — 17 мая 1847 года

Ни о славянском обществе, ни о чем другом, я не знал до самого дня допроса; знал же только, что Шевченко написал запрещенные стихи, что Костомаров, по предложению Траскина, намеревался журнал издавать и собирались простонародные южнорусские песни для печати, которые профессор Максимович, проездом увез с собою [...]

[...] Слыхал, что будто бы Шевченко отдал свои стихотворения Навроцкому, под сохран, с заклятием никому не давать и что Навроцкий многие знает на память [...]

(Подписал Георгий Андрузский)

Верно: Старший чиновник Попов

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 249, 249 зв., 250 зв. Копія. /130/

№ 244. 1847 р., травня 26. З доповіді начальника III відділу О. Ф. Орлова Миколі I про Кирило-Мефодіївське товариство та пропозиції щодо покарання його учасників, зокрема Т. Г. Шевченка

[...] Лица, виновные в преступлениях, отдельных от Украйно-Славянского Общества.

Двое, Шевченко и Кулиш оказались также не принадлежащими к Украйно-Славянскому Обществу, но они виновные по своим собственным отдельным действиям

Шевченко, вместо того, чтобы вечно питать благоговейные чувства к особам августейшей фамилии, удостоившим выкупить его из крепостного состояния, сочинял стихи, на малороссийском языке, самого возмутительного содержания. В них он, то выражал плачь о мнимом порабощении и бедствиях Украины, то возглашал о славе гетманского правления и прежней вольности казачества, то с невероятною дерзостью изливал клеветы и желчь на особ императорского дома, забывал в них личных своих благодетелей. Сверх того, что все запрещенное увлекает молодость и людей с слабым характером, Шевченко приобрел между друзьями своими славу знаменитого малороссийского писателя, а потому стихи его вдвойне вредны и опасны [...]

Судя по этому чрезмерному уважению, которое питали и лично к Шевченке и к его стихотворениям все украино-славянисты, сначала казалось, что он мог быть если не действующим лицом между ними то орудием, которым они хотели воспользоваться в своих замыслах; но с одной стороны эти замыслы были не столь важны, как представлялось при первом взгляде, а с другой — и Шевченко начал писать свои возмутительные сочинения еще с 1837 года, когда славянские идеи не занимали киевских ученых; равно и все дело доказывает, что Шевченко не принадлежал к Украйно-Славянскому обществу и действовал отдельно, увлекаясь собственною испорченностью. Тем не менее, по возмутительному духу и дерзости, выходящей из всяких пределов, он должен быть признаваем одним из важных преступников [...]

Шевченко, любя пламенно свою родину, Малороссию, он, в напечатанных им книгах, с восторгом описывал дух прежнего козачества, наезды гайдамаков, изображал в виде рыцарства, представлял историю этого народа, едва ли знаменитее всех историй, славу его называл всемирною, приводил песни украинские, в которых выражается любовь к вольности, намекал, что этот дух не простыл и до селе также в малороссиянах; описывал распоряжения императора Петра I и приемников его в виде угнетения и подавления прав народных [...]

4. Художника Шевченко за сочинение возмутительных и в высшей степени дерзких стихотворений, как одаренного крепким телосложением, определить рядовым в Оренбургский отдельный корпус, с правом выслуги, поручив начальству иметь строжайшее наблюдение, дабы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений» [...]

10. Ценсорам, дозволившим печатать сочинения Костомарова, Кулиша и Шевченко, сделать строгий выговор с тем, что бы это не лишало их никаких прав, службою приобретенных как людей отлично аттестованных и сделавших ошибку более по неосмотрительности, нежели по умышлению и сверх того, повелеть министру народного просвещения, чтобы предписал, вообще ценсорам обращать на труды литературные более строгое внимание [...]

Подписал генерал-адъютант граф Орлов

Скрепил: управляющий отделением

генерал-лейтенант Дубельт

Верно: генерал-лейтенант Дубельт

26-го мая 1847-го г.

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 331 — 333, 333 зв., 338, 340 зв., 341, 342 зв. Копія.

На документі резолюція Миколи I, скопійована з оригіналу Л. В. Дубельтом: «На подлинном собственною его величества рукою написано карандашом: «под строжайший надзор и с запрещением писать и рисовать».

/131/

№ 245. 1847 р., травня 30. Записка чергового генерала військового міністерства П. М. Ігнатьєва в справі відправлення Т. Г. Шевченка до Оренбурга

Секретно

Военный министр, передав мне представляемое при сем отношение генерал-адъютанта графа Орлова, поручил доложить вашему высокопревосходительству, что его сиятельство полагал бы отправить упоминаемого в нем арестанта с фельдъ-егерем.

Согласно сему, заготовлены представляемые при этом бумаги к командиру Оренбургского корпуса и к генерал-адъютанту графу Орлову.

Вместе с сим, чтобы избегнуть посылки нарочного фельдъ-егеря собственно для доставления этого арестанта, я отнесся к директору канцелярии военного министерства и управляющему департаментом военных поселений о сообщении сведений: не предстоит ли теперь или в скором времени надобности в отправлении каких либо экстренных бумаг в Оренбург.

Сделав между тем распоряжение, чтобы арестант Шевченко содержался при департаменте в отдельной арестантской комнате, под строгим присмотром, и считая долгом доложить об этом вашему высокопревосходительству, — я буду иметь честь ожидать, на отправление его, вашего приказания.

Генерал-адъютант Игнатьев

30-го мая 1847 года

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 4 — 5. Оригінал.

На документі напис: «Ежели нет у Г. Г. Анненкова и Притвица экстренных бумаг, то надобно направить Шевченко (нерозбірливе слово, очевидно, «одного»), незачем держать его под арестом, он уже довольно долго сидит. (Підпис)».

№ 246. 1847 р., травня 30. Лист чергового генерала військового міністерства П. М. Ігнатьєва коменданту С.-Петербурга В. I. Зальцу про встановлення військової варти над Т. Г. Шевченком

30 мая 1847

№255

Милостивый Государь, барон Владимир Иванович!

Для содержания под арестом одного секретного арестанта, имею честь покорнейше просить ваше превосходительство приказать, наряжать с сего числа, в инспекторский департамент военного министерства, одного часового из ближайшей к департаменту гауптвахты. Пост сей, по миновании надобности, немедленно будет упразднен, и отмена его последует в самом непродолжительном времени.

Примите уверение в моем совершенном почтении и преданности.

Подписал П. Игнатьев

Верно: коллежский регистратор Акимов

«Его Пре[восходительст]ву барону В. И. Зальцу»

ДМШ, А-8, спр. 75. арк. 8, 8 зв. Копія /132/

№ 247. [1847 р., травня 30]. Реєстр речей та грошей, доданий до секретного пакета при відправці Т. Г. Шевченка з III відділу в розпорядження військового міністерства

Реєстр препровождаемым пакету, вещам и деньгам

Секретный пакет на имя г[осподина] военного министра за № 876. При сем следует арестант Шевченко. Разные вещи и деньги триста пятьдесят четыре рубля шестьдесят две копейки серебром, принадлежащие Шевченко.

Расписка в принятии Арестанта и вещи принял поручик Гусев. Деньги триста пятьдесят четыре рубля шестьдесят две копейки серебром принял помощник казначея Романенко. Конверт № 876 принял старший адъютант Попович. Генерал-лейтенант Дубельт

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 75. Оригінал.

№ 248. 1847 р., травня 30. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова до військового міністра О. І. Чернишова з проханням повідомити, куди буде відправлений Т. Г. Шевченко на службу

30 мая 1847

№ 876

Секретно

Милостивый государь князь Александр Иванович!

Художник С.-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко сочинял на малороссийском языке стихи, в которых то выражал плач о мнимых бедствиях Украины, то описывал славу гетманских времен и прежнюю вольницу казачества, присоединяя к тому многие возмутительные мысли, то изливал клеветы и желчь даже на особы, к которым обязан был питать чувство благоговейнейшего уважения.

Государь император высочайше повелеть соизволил: определить Шевченку рядовым в Отдельный оренбургский корпус с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

О таковой монаршей воле доводя до сведения вашего сиятельства и препровождая при сем под строгим арестом Шевченку, с приложением находившихся при нем метрического свидетельства и отзыва к нему Общества поощрения художников, для зависящего с вашей стороны распоряжения, имею честь покорнейше просить вас, милостивый государь, удостоить меня уведомлением, куда именно Шевченко будет отправлен на службу.

Примите уверение в отличном моем почтении и преданности.

Граф Орлов

Его сия[тельст]ву кн[язю] А. И. Чернышову

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 1 — 1 зв. Оригінал.

На документі напис: :«Имп[ераторский] Деп[артамент], секр[етный] ж[урнал]. № 328. 30 мая 1847 г.».

/133/

№ 249. 1847 р., травня 30. Лист керуючого військовим міністерством В. Ф. Адлерберга командиру Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручову про відправку Т. Г. Шевченка до Оренбурга з проханням повідомити, до якого із оренбурзьких батальйонів він буде зарахований

30 мая 1847 года

№ 303

Секретно

Господину командиру Отдельного оренбургского корпуса

Государь император высочайше повелеть соизволил: бывшего художника С.-Петербургской Академии художеств Тараса Шевченка, за сочинение возмутительных стихов, определить в Отдельный оренбургский корпус рядовым, с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

О таковой монаршей воле сообщая вашему высокопревосходительству для надлежащего исполнения и препровождая при сем рядового Шевченка, под присмотром фельдъегеря Виддера, имею честь покорнейше просить почтить уведомлением: в который из Оренбургских линейных батальонов он будет зачислен.

Управляющий военным министерством

генерал-адъютант Адлерберг

Дежурный генерал Игнатьев

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 1 — 1 зв. Оригінал.

На аркуші 5-му цієї ж справи копія даного документа з резолюцією: «Назначить во 2-й батальон под самый строгий надзор. 24 июня».

№ 250. 1847 р., травня 30. Повідомлення керуючого військовим міністерством В. Ф. Адлерберга начальникові III відділу О. Ф. Орлову про відправку Т. Г. Шевченка в Оренбург для зарахування в один з Оренбурзьких лінійних батальйонів

30 мая 1847

№ 304

Секретно

Милостивый государь граф Алексей Федорович.

Сделав распоряжение к отправлению с фельдъегерем присланного при отношении вашего сиятельства № 876 бывшего художника С.-Петербургской Академии художеств Шевченка к командиру Отдельного оренбургского корпуса, для зачисления рядовым в один из Оренбургских линейных батальонов, я имею честь уведомить о сем ваше сиятельство.

Покорнейше прошу принять уверение в моем совершенном почтении и преданности.

В. Адлерберг

Его сият[ельст]ву графу А. Ф. Орлову

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 74. Оригінал.

На документі написи: «1248»; «2 июня 1847». /134/

№ 251. 1847 р., травня 30. Розпорядження начальника III відділу О. Ф. Орлова київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову про заборону й вилучення творів Т. Г. Шевченка

С.-Петербург

30 мая 1847

№ 894

Секретно

Милостивый государь Дмитрий Гаврилович!

Из прилагаемых при сем копий с двух всеподданнейших докладов моих ваше высокопревосходительство усмотреть изволите, в каком виде окончательно раскрылось дело об украйно-славянском обществе и какое последовало высочайшее решение как о лицах и предметах, непосредственно входивших в упомянутое дело, так и вообще о славянофилах. Монаршая воля уже вполне исполнена и объявлена всем, кому надлежит. Кроме того, по высочайшему повелению выдано: высылаемым в разные губернии Белозерскому, Навроцкому, Андрузскому и Посяде по 200 руб[лей] сереб[ром] каждому на обмундирование и первоначальное обзаведение; жене коллежского асессора. Мазуровой, которая прибыла в С.-Петербург с дочерью своею, невестою Костомарова, 300 руб[лей] сереб[ром] в пособие на возвратный путь в Киев; а матери того же Костомарова и жене Кулиша предписано производить во все время заключения в крепости сына первой и мужа последней, до освобождения их из крепости, жалованье, какое Костомаров и Кулиш перед сим получали.

Обращаясь затем к 11-му пункту решения в первом докладе, которым высочайше повелено, дабы ваше высокопревосходительство наблюдали во вверенных вам губерниях, не остались ли в обращении стихотворения Шевченки, рукопись «Закон божий» и другие возмутительные сочинения, также не питаются ли уроженцами Малороссии, находящимися в тех же губерниях мысли о прежней вольнице, гетманщине и правах на отдельное существование; чтобы вы обращали внимание на тех, которые особенно занимаются малороссийскими древностями, историею и литературою, и старались бы прекращать в этой области наук всякое злоупотребление, но самым незаметным и осторожным образом, без явных преследований и сколь можно не раздражая уроженцев Малороссии, — имею честь покорнейше просить вас, милостивый государь, не изволите ли приказать принять это повеление к должному руководству и исполнению.

Примите уверение в истинном моем к вам почтении и преданности.

граф Орлов

Его высокопр[евосходительст]ву Д. Г. Бибикову

ДМШ, А-59/2, спр. 313, ч. 2, арк. 313 — 314. Оригінал.

На документі написи: «14 июня № 65 — 69 и 70»; «17 — 74» та резолюція Д. Г. Бібікова [нерозбірливо].

№ 252. 1847 р., травня 30. З секретного листа начальника III відділу О. Ф. Орлова до міністра народної освіти С. С. Уварова

[...] Шевченко сочинял стихи на малороссийском языке самого возмутительного содержания. В них он то выражал плач о мнимом порабощении и бедствиях Украины, то возглашал о славе гетманского правления и прежней вольнице казачества, то с невероятной дерзостию изливал клеветы и желчь на особ, к которым обязан питать благоговейное уважение. Часть стихотворений его, под названием «Кобзарь», напечатана в 1840 году.

Государь император, по всеподданнейшему докладу об этом, высочайше повелеть соизволил:

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . /135/

4) Шевченку определить рядовым в Отдельный оренбургский корпус, с правом выслуги, под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать, дабы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

11) Напечатанные сочинения: Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова «Украинские баллады» и «Ветка» — запретить и изъять из продажи.

12) Цензорам, дозволившим печатать упомянутые сочинения, сделать строгий выговор, с тем чтобы это не лишало их никаких прав, службою приобретенных, как людей, отлично аттестованных и сделавших ошибку более по неосмотрительности, нежели по умышлению; и от Министерства народного просвещения предписать вообще цензорам обращать на труды литераторов более строгое внимание.

ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 74 — 81. Оригінал.

На документі помітки олівцем: «Корсаков, Ивановский, Федотов-Чеховский, Снигерев, Каченовский; Корсаков и Каченовский умерли уже».

№ 253. 1847 р., червня 2. Лист міністра народної освіти С. С. Уварова до куратора Київського учбового округу О. С. Траскіна про виключення з списку чиновників вчителя малювання Т. Г. Шевченка

2 июня 1847

№ 737

Об исключении адъюнкта Костомарова, учителя Шевченко

и студентов Андрузского и Посяды

Секретно

Господину попечителю Киевского учебного округа

Предлагаю вашему превосходительству адъюнкт-профессора университета св. Владимира Костомарова и учителя рисования Шевченко исключить из списка чиновников Киевского учебного округа, равномерно исключить из списка студентов университета св. Владимира студентов Андрузского и Посяду, которым дозволено окончить курс наук в императорском Казанском университете.

Министр народного просвещения граф Уваров

ДМШ, А-13, спр. 13, арк. 1. Оригінал.

На документі написи: «№ 3640, 1462»; «17 июня»; «Исполнено 20 июня» та резолюції О. С. Траскіна: «К исполнению 14 июня»; «О Шевченко донести, что он определен окончательно не был».

№ 254. 1847 р., червня 2. Секретний лист міністра народної освіти С. С. Уварова до куратора Петербурзького учбового округу М. М. Мусіна-Пушкіна з розпорядженням зобов’язати цензорів не дозволяти нових видань «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша та М. І. Костомарова

2 июня 1847

№ 740

Об обращении более строгого внимания со стороны цензуры

Г. Попечителю С.-Петербургского учебного округа

С дозволения цензуры напечатаны в разные времена сочинения: г. Шевченки, под названием «Кобзарь» (в 1840 году), г. Кулиша «Повесть об украинском народе» (в 1846 году), «Украина» (в 1843 г.) и «Михайло Чарнышенко» (в 1843 г.) и г. Костомарова (под псевдонимом Иеремии Галки) «Украинские баллады» (в 1839 г.) и «Ветка» (в 1840 г.). В этих сочинениях сочинители стараются выставить прежнее положение Украины в выгодней/136/шем свете в сравнении с нынешним, возбудить сожаление об утрате старинной вольницы. Покорнейше прошу ваше превосходительство поставить гг. цензорам С.-Петербургского цензурного комитета в обязанность не дозволять вышепоименованных сочинений к перепечатанию новым изданием и вообще обращать на труды литераторов более строгое внимание ¹.

Подп[исал] мин[истр] нар[одного] пр[освещения]

граф Уваров

Такого же содержания писано попечителям:

Московскому — 741

Киевскому — 742

Одесскому — 743

Белорусскому — 744

Дерптскому — 745

Верно: старший секретарь Балабин

ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 97. Відпуск.

¹ Такого ж змісту лист Уварова до куратора Білоруської шкільної округи за № 744 зберігається у фондах ЦДІА Литовської РСР (ф. 1240, оп. 1, № 53, арк. 2 — 2 зв. Оригінал).

№ 255. 1847 р., червня 2. З секретного листа міністра народної освіти С. С. Уварова до начальника III відділу О. Ф. Орлова з повідомленням про зроблене ним розпорядження по цензурному відомству не дозволяти нових видань «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша та М. I. Костомарова

[...] Сделав по цензурному ведомству распоряжение, чтобы напечатанные сочинения Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова (под псевдонимом Иеремии Галки) «Украинские баллады» и «Ветка» не были впредь дозволяемы к перепечатанию, я дал цензорам, дозволившим напечатать упомянутые сочинения, строгий выговор и предписал цензуре вообще обращать на труды литераторов более строгое внимание. О всех этих распоряжениях имею честь уведомить ваше сиятельство [...]

ЦДАЖР СРСР, ф. 109, 1 експ., оп. 5, № 81, ч. 1, арк. 220-220 зв. Оригінал.

№ 256. 1847 р., червня 2. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова до київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея про прохання Т. Г. Шевченка повернути йому малюнки і скриньку с фарбами

№ 922

2 июня 1847

М[илостивый] г[осударь] Иван Иванович!

Имея в виду объяснение жительствовавшего в Киеве бывшего художника Тараса Шевченко, что у вашего пр[евосходительст]ва остались его рисунки киевских видов и ящик, долгом считаю покорнейше просить вас, м[илостивый] г[осударь], не изволите приказать означенные рисунки и ящик доставить в 3-е Отд[еление] соб[ственной] его в[еличества] канцелярии для возвращения по принадлежности.

Примите увер. и проч.

Под[писал] гр[аф] Орлов

Верно: надворный советник [підпис]

Киевскому гр[ажданскому] губернатору И. И. Фундуклею ¹

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 76. Копія.

¹ 14 червня 1847 р. листом за № 1258 Фундуклей відповів Орлову, що речі Шевченка знаходяться у київського генерал-губернатора Бібікова. На цьому документі резолюція Орлова: «Ожидать от г[енерал]-а[дъютанта] Бибикова» (ДМЩ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 77. Оригінал).

Цього ж дня Фундуклей надіслав листа Бібікову за № 1259, в якому повідомив про вимогу Орлова переслати в III відділ речі Шевченка. На документі резолюція: «Отправить» (ДМШ, А-592, спр. 313, ч. 2, арк. 363. Оригінал).

/137/

№ 257. 1847 р., червня 3. Запис у журналі засідання Петербурзького цензурного комітету в зв’язку з розпорядженням міністра народної освіти С. С. Уварова не дозволяти нових видань «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша та М. І. Костомарова

Министерство Народного Просвещения

Санкт-Петербургский Цензурный Комитет

С.-Петербург

3 июня 1847 года

№ 2

Секретно»

Журнал заседания

С.-Петербургского цензурного комитета

3-го июня 1847 года

Присутствовали:

Господин председатель комитета, тайный советник Михаил Николаевич Мусин-Пушкин.

Гг. цензоры:

Статский советник Александр Лукич Крылов, экстраординарный профессор Александр Васильевич Никитенко, ординарный профессор Степан Семенович Куторга.

Коллежские советники:

Андрей Иванович Фрейганг, Амплий Николаевич Очкин, статский советник, ординарный профессор Игнатий Иоакинфиевич Ивановский, коллежский асессор Адольф Иванович Мехелин.

Слушали:

Секретное предписание г. министра народного просвещения от 2 июня за № 740, в коем изъяснено, что с дозволения цензуры напечатаны в разные времена сочинения г. Шевченка, под названием «Кобзарь» (в 1840 году), г. Кулиша — «Повесть об украинском народе» (в 1846 году), «Украина» (в 1843 году) и «Михайло Чарнышенко» (в 1843 году) и г. Костомарова (под псевдонимом Иеремии Галки) — «Украинские баллады» (в 1839 году) и «Ветка» (в 1840 году). В этих сочинениях сочинители стараются выставить прежнее положение Украйны в выгоднейшем свете в сравнении с нынешним и возбудить сожаление об утрате старинной вольницы. По сему его сиятельство предлагает господину попечителю С.-Петербургского учебного округа поставить гг. цензорам С.-Петербургского цензурного комитета в обязанность не дозволять вышепоименованных сочинений к перепечатанию новым изданием и вообще обращать на труды литераторов более строгое внимание, особливо с точки зрения местного, провинциального патриотизма. По прочтении сего предписания господина министра народного просвещения его превосходительство господин председатель объявил комитету, что он сообщил об этом каждому из г.г. цензоров к точному и непременному руководству и наблюдению.

М. Мусин-Пушкин, А. Крылов, Ст. Куторга, А. Фрейганг, А. Очкин, И. Ивановский

ЦДІА СРСР, ф. 777, оп. 27, № 40, арк. 143 — 144. Оригінал. /138/

№ 258. 1847 р., червня 3. Розпорядження голови цензурного комітету М. М. Мусіна-Пушкіна цензорові О. В. Нікітенку про заборону перевидавати твори Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша та М. І. Костомарова

Июня 3 дня 1847 года

№ 185

Секретно

Господину цензору С.-Петербургского цензурного комитета,

статскому советнику Никитенко

В исполнение объявленного в заседании С.П.б. цензурного комитета 3-го сего июня предписания г. министра народного просвещения от 2-го июня за № 740, я поставляю вам, милостивый государь, в обязанность не дозволять к перепечатанию новым изданием сочинений: г. Шевченка под названием: «Кобзарь» (в 1840 году), г. Кулиша — «Повесть об украинском народе» (в 1846 году), «Украина» (в 1843 году) и «Михайло Чарнышенко» (в 1843 г.), — и г. Костомарова (под псевдонимом Иеремии Галки) — «Украинские баллады» (в 1839 г.) и «Ветка» (в 1840 г.). Вместе с сим предлагаю вам вообще обращать на труды литераторов более строгое внимание, особливо с точки зрения местного, провинциального патриотизма.

Председатель Мусин-Пушкин

ІЛ. ф. 1, № 509, арк. 1. Оригінал.

№ 259. 1847 р., червня 3. Лист голови Петербурзького цензурного комітету М. М. Мусіна-Пушкіна до міністра народної освіти С. С. Уварова з повідомленням про зроблені ним розпорядження цензорам не дозволяти нових видань «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша та М. І. Костомарова

Министерство Народного Просвещения

Санкт-Петербургский Цензурный Комитет

С.-Петербург

3 июня 1847 года

№ 188

Секретно

Господину министру народного просвещения

Вследствие предложения вашего сиятельства от 2-го сего июня за № 740, я поставил гг. цензорам С.-Петербургского цензурного комитета в обязанность не дозволять к перепечатанию новым изданием сочинений: т. Шевченка, под названием «Кобзарь» (в 1840 году), г. Кулиша — «Повесть об украинском народе» (в 1846 году), «Украина» (в 1843 году) и «Михайло Чарнышенко» (в 1843 году) и г. Костомарова (под псевдонимом Иеремии Галки) — «Украинские баллады» (в 1839 г.) и «Ветка» (в 1840 г.). Вместе с сим я предписал гг. цензорам обращать на труды литераторов более строгое внимание, особливо с точки зрения местного, провинциального патриотизма.

О чем имею честь донести вашему сиятельству.

Председатель М. Мусин-Пушкин

ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 107. Оригінал. /139/

№ 260. 1847 р., червня 4. З листа міністра внутрішніх справ Л. О. Перовського до міністра народної освіти С. С. Уварова з проханням повідомити, яких заходів вжито щодо заборони й вилучення «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша й М. І. Костомарова

Министерство Внутренних дел

Департамент Полиции Исполнительной

Отделение II

Стол 2

4 июня 1847

№ 363

О сообщении сведения

Секретно

Господину министру народного просвещения

Из отношения генерал-адъютанта графа Орлова о состоявшемся в Киеве Украйно-Славянском обществе вашему сиятельству известно, что по делу сему между прочим высочайше повелено:

1) Напечатанные сочинения: Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова «Украинские баллады» и «Ветка» — запретить и изъять из продажи [...]

Считаю долгом обратиться к вашему сиятельству с покорнейшею просьбою почтить меня уведомлением, какое со стороны вверенного вам министерства сделано распоряжение к исполнению последовавшей о помянутых сочинениях высочайшей воли [...]

ЦДІА СРСР, ф. 775, оп. 10, № 193, арк. 105 — 106. Оригінал.

На документі резолюція С. Уварова: «Сообщить».

№ 261. 1847 р., червня 7. З листа міністра народної освіти С. С. Уварова до міністра внутрішніх справ Л. О. Перовського з повідомленням про зроблене ним розпорядження не дозволяти нових видань «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша та М. І. Костомарова

7 июня 1847

№ 783

Ответ на

№ 363

Секретно

Господину министру внутренних дел

Вследствие отношения вашего высокопревосходительства от 4 сего июня за № 363 имею честь уведомить, что с моей стороны предписано цензурному ведомству не дозволять впредь перепечатывать новым изданием сочинения: Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова «Украинские баллады» и «Ветка» [...]

Подп[исал] мин[истр] нар[одного]

пр[освещения] гр[аф] Уваров

Верно: Ст[арший] секр[етарь] Балабин

ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 109. Відпуск. /140/

№ 262. 1847 р., червня 11. Рапорт виконуючого обов’язки командира Окремого оренбурзького корпусу О. О. Толмачова керуючому військовим міністерством В. Ф. Адлербергу про прибуття Т. Г. Шевченка до Оренбурга і зарахування його в 5-й батальйон ¹

Секретно

Господину управляющему военным министерством

За отсутствием командира Отдельного оренбургского корпуса

Рапорт

Вашему превосходительству имею честь донести, что отправленный при отношении вашем к г-ну корпусному командиру от 30-го мая за № 303-м, под присмотром фельдъегеря Виддера, рядовой Тарас Шевченко, отданный в военную службу из художников С.-Петербургской Академии художеств за сочинение возмутительных стихов, прибыл в Оренбург 9-го июня, в 11-ть часов пополудни, и зачислен в Оренбургский линейный № 5-го батальон, с учреждением за ним строжайшего надзора.

Генерал-лейтенант Толмачев

№ 26. 11 июня 1847 года

г. Оренбург

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 15. Оригінал.

На документі резолюція: «Краткий доклад» та написи: «№ 278 секр[етно]»; «20 июня 1847»; «328 в инсп[екторский] деп[артамент]»; «инсп[екторский] деп[артамент]»; «секр[етный] журн[ал], № 397».

¹ Був розквартирований у Орській кріпості. Шевченко прибув сюди з Оренбурга 22.06.1847 р.

№ 263. 1847 р., червня 14. Розпорядження київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова куратору Київського учбового округу О. С. Траскіну про заборону й вилучення творів Т. Г. Шевченка

14 июня 184[7] г.

№ 70. Киев

Секретно

Милостивый государь Александр Семенович!

Вследствие последовавшего высочайшего повеления, покорнейше прошу ваше превосходительство не оставить распорядиться иметь тщательное наблюдение по вверенному вам округу, и в особенности по университету, не остались ли у кого в обращении стихотворения Шевченки, рукопись «Закон божий», или «Поднестранка», переделанная из «Пилигримки» Мицкевича, — и другие возмутительные сочинения; также не питаются ли между студентами мысли о прежней вольности Малороссии, о гетманщине, об отдельном существовании, обращая особенное внимание на тех, которые занимаются малороссийскими древностями, историею и литературою.

В случае если бы у кого оказались помянутые сочинения, таковые немедленно отбирать и представлять ко мне, — если же кто будет замечен в чем-либо предосудительном, в означенном отношении, то, не делая никаких особых по сему распоряжений, доводить о том до моего сведения в подробности.

Примите уверение в совершенном моем почтении и истинной преданности ¹.

Дм. Бибиков

Его превос[ходительст]ву А. С. Траскину

ДМШ, А-17, спр. б, арк. 3 — 3 зв. Оригінал.

На документі написи: «№ 43»; «20 июня» та резолюція: «Предписать секретно помощнику попечителя, ректору и всем директорам. 19 июня. Нужное».

¹ Цього числа такого ж змісту документ надіслано київському цивільному губернатору (ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 4-4 зв.).

/141/

№ 264. 1847 р., червня 17. Рапорт київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова головнокомандуючому діючою армією І. Ф. Паскевичу-Єриванському, в якому повідомлено про рішення царя наглядати, чи не залишились у користуванні твори Т. Г. Шевченка

№ 74

17 июня 1847 года

Секретно

Г[осподину] главнокомандующему действующею армиею

Рапорт

Генерал-адъютант граф Орлов сообщил мне копию с всеподданнейшей записки и последовавшего за ней высочайшего решения по делу об Украйно-славянском обществе.

В этой записке между прочим в 11 пункте повелено:

«Генерал-адъютантам Бибикову и Кокошкину сообщить, чтобы они наблюдали во вверенных им губерниях, не остались ли в обращении стихотворения Шевченко, рукопись «Закон божий» и другие возмутительные сочинения; также не питаются ли мысли о прежней вольнице, гетманщине и о правах на отдельное существование; чтобы обращали внимание на тех, которые особенно занимаются малороссийскими древностями, историею и литературою, и старались бы прекращать в этой области наук всякое злоупотребление, но самым незаметным и осторожным образом, без явных преследований и сколь возможно не раздражая уроженцев Малороссии».

К исполнению таковой высочайшей воли, мною сделано надлежащее распоряжение, почему и поставляю долгом почтеннейше донести о сем вашему сиятельству, докладывая при том, что я не представляю копии с помянутой всеподданнейшей записки, потому что, полагаю, такая представлена уже вашей светлости от графа Орлова.

ДМШ, А-59. спр. 313, ч. 2, арк. 367 — 368, 368 зв. Відпуск.

№ 265. 1847 р., червня 19. Розпорядження міністра внутрішніх справ Л. О. Перовського київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею про заборону та вилучення з продажу «Кобзаря» Т. Г. Шевченка

19 июня 1847

№ 414

По высочайшему повелению

О запрещении и изъятии из продажи некоторых сочинений

Секретно

Циркулярно

Господину киевскому гражданскому губернатору

Государь император высочайше повелеть соизволил: напечатанные сочинения: Шевченки — «Кобзарь», Кулиша — «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова — «Украинские баллады» и «Ветка» — запретить и изъять из продажи.

О таковом высочайшем повелении считаю долгом сообщить вашему превосходительству для зависящего с вашей стороны к исполнению оного распоряжения, присовокупляя, что г. министром народного просвещения предписано уже цензурному ведомству не дозволять впредь перепечатывать означенные сочинения новым изданием. /142/

О получении сего циркуляра и о распоряжении вашем по оному вы не оставите мне донести ¹.

Министр внутренних дел Перовский

Директор Оржевский

ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 1. Оригінал.

На документі написи: «3 июля 1847 года № 1496, Киевскому старшему полицмейстеру об исполнении сего»; «336 секр. 30 июня».

¹ Такого ж змісту документ, надісланий полтавському цивільному губернатору, опублікований у ж. «Україна» (1928, № 2, с. 93).

№ 266. 1847 р., червень [19 — 25]. Розпорядження куратора Київського учбового округу О. С. Траскіна ректорові університету та директорам гімназій України про заборону й вилучення творів Т. Г. Шевченка

Секретно

Вследствие последовавшего высоч[айшего] повеления г. генерал-адъютант Бибиков просит меня сделать распоряжение о том, чтобы иметь тщательное наблюдение по вверенному мне округу, и в особенности по университету, не остались ли у кого в обращении стихотворения Шевченка, рукопись «Закон божий» или «Поднестранка», переделанная из «Пилигримки» Мицкевича, и другие возмутительные сочинения; также не питаются ли между студентами мысли о прежней вольности Малороссии, о гетманщине, об отдельном существовании, обращая особенное внимание на тех, которые занимаются малороссийскими древностями, историею и литературою.

Сообщая о сем секретно NN для надлежащего и строгого исполнения, покорнейше прошу вас, милостивый государь, в случае если бы у кого оказались упомянутые сочинения, таковые немедленно отбирать и представлять ко мне; если кто будет замечен в чем-либо предосудительном, в означенном отношении, то, не делая никаких особых по сему распоряжений, доводить о том до моего сведения в подробности.

При сем нужным считаю присовокупить, что настоящее распоряжение должно быть сохранено вами в совершенной тайне и все исполнение по сему предписанию должно состоять в личном вашем наблюдении за подведомыми вам заведениями и лицами ¹.

Ректору и директорам.

Помощнику попеч. № 36.

Ректору унив-та за № 37.

Директорам:

1-й Киев[ской] гимн[азии] № 38.

2-й — » — » — № 39.

Волынской губ. — № 40.

Ровенскому — № 41.

Подольскому —№ 42.

Винницкому — № 43.

Немировскому — № 44.

Черниговскому — № 45.

Нежинскому — № 46.

Новгород-Северскому — № 47.

Полтавскому — № 48

ДМШ, А-17, спр. 6, арк. 4 — 4 зв. Відпуск.

¹ Надісланий директору училищ Волинської губернії такого ж змісту документ опублікований в ж. «Україна» (1928. № 2, с. 92). /143/

№ 267. 1847 р., червня 20. Лист куратора Київського учбового округу О. С. Траскіна до міністра народної освіти С. С. Уварова про те, що зарахування Т. Г. Шевченка вчителем малювання не відбулося через його арешт

20 июня 1847 года

№ 30

Г[осподину] мин[истру] нар[одного] просв[ещения]

Ваше сиятельство от 2 текущего июня за № 737 предложили мне исключить из списка чиновников киев[ского] уч[ебного] окр[уга] адъюнкт-профессора унив[ерситета] св. Влад[имира] Костомарова и учителя рисования Шевченка.

Сделав распоряжение об исключении из списков адъюнкта Костомарова, имею честь донести вашему сиятельству, что учитель рисования Шевченко не был определен окончательно на службу при университете потому, что прежде окончания сношений о нем, сделанных по предписанию вашего сиятельства от 21 февраля сего года, № 1697, последовало распоряжение об арестовании его, Шевченка.

ДМШ, А-18, спр. 13, арк. 5 зв. — 6. Відпуск.

№ 268. 1847 р., червня 20. Рапорт поручика Г. Почешева командуючому 5-м лінійним Оренбурзьким батальйоном Д. В. Мешкову з приводу повернення Т. Г. Шевченкові речей, залишених у Києві

Командующему линейным Оренбургским батальоном № 5

господину капитану Мешкову Поручика Почешева

Рапорт

Определенный на службу в командуемый вашим благородием батальон по высочайшему повелению в рядовые Тарас Шевченко объявил мне претензию, что по отбытию его из г. Киева остались там собственные его вещи у господина киевского гражданского губернатора, а именно: портфель с бумагами и рисунками, чистый альбом, ящик с разными вещами, три пистолета, о чем имею честь довести до сведения вашего благородия Имею честь покорнейше просить снестись с кем следует о высылке тех вещей для удовлетворения претензии рядового Шевченка, если оная справедлива.

Поручик Почешев

№ 373

20 июня 1847 года

г. Оренбург

ІЛ, ф. 1, № 490, арк. 1. Оригінал.

На документі написи: «7-го июня значится в списке 3-й роты на лицо»; «1-й роты»; «№ 2010, получ[ено] 23 июня».

№ 269. 1847 р., червня 21. Лист начальника 5-го округу корпусу жандармів генерал-майора О. А. Шнеля до полковника корпусу жандармів Граве про вилучення творів Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша і М. I. Костомарова

21 июня 1847 г.

№ 124

Одесса

Весьма секретно

Находящемуся в Одессе корпуса жандармов

господину полковнику Граве

В недавнем времени открыто, что молодые ученые люди в Киеве, почти все уроженцы Малороссии, составляли Украйно-славянское общество св. Кирилла и Мефодия. Учредители общества были: коллежский секратарь Гулак, /144/ адъюнкт Костомаров и кандидат Белозерский, но с ними по сходству занятий сближались и другие молодые люди, большею частию учившиеся в университете св. Владимира.

Цель общества состояла в присоединении к России иноземных славянских племен, а средствами оно полагало воодушевление славянских племен к уважению собственной их народности, изгнание из нравов их всего иноземного, уничтожение вражды и водворение согласия между ними, склонение их к исповеданию одной православной веры, заведение училищ и издание книг для простого народа.

У некоторых из участников Украйно-славянского общества были найдены, не применявшиеся впрочем к обществу: Устав, по правилам которого в славянских племенах должно бы учредиться народно-представительное правление; рукопись преступнейшего содержания, служащая как бы истолкованием тому же уставу; другая рукопись, называемая «Закон божий», или «Поднестранка», переделанная из Мицкевичевой «Пилигримки», исполненная революционных и коммунистических правил, с возмутительными воззваниями в конце к славянским племенам, и другие преступные сочинения.

Должно еще заметить, что идеи о восстановлении в каждой земле народности языка, собственной литературы и соединении славянских племен в одно целое не принадлежат одним лицам, прикосновенным к упомянутому делу, но составляют предмет рассуждений многих ученых, и из них занимающиеся исследованиями вообще о славянах называются славянофилами. [...],

По высочайше утвержденному решению дела об Украйно-славянском обществе, виновные преданы строжайшему наказанию; сверх того определено:

1) Напечатанные сочинения: Шевченки «Кобзарь» 1840 года; Кулиша «Повесть об украинском народе» 1846, «Украина» 1843 и «Михайло Чарнышенко» 1843 года; Костомарова, под псевдонимом Иеремии Галки, «Украинские баллады» 1839 и «Ветка» 1840 года запретить и изъять из продажи.

2) Генерал-адъютантам Бибикову и Кокошкину сообщить, чтобы они наблюдали во вверенных им губерниях, не остались ли в обращении стихотворения Шевченки, рукопись «Закон божий» и другие возмутительные сочинения; также не питаются ли мысли о прежней вольнице, гетманщине и мнимых правах на отдельное существование; чтобы обращали внимание на тех, которые преимущественно занимаются малороссийскими древностями, историею и литературою, и старались бы прекращать в этой области наук всякое злоупотребление, но самым незаметным и осторожным образом, без явных преследований, и сколь возможно не раздражая уроженцев Малороссии.

3) Министру народного просвещения, который уже принял меры для направления трудов ученых к рассуждениям о народности, языке и литературе собственно русских, объявить еще положительное высочайшее повеление, чтобы наставники и писатели действовали в духе и видах нашего правительства, отнюдь не допуская ни на лекциях, ни в книгах и журналах никаких предположений о присоединении к России иноземных славян, и вообще ни о чем, что принадлежит правительству, а не ученым; чтобы они рассуждали сколь возможно осторожнее там, где дело идет о народности или языке Малороссии и других подвластных России земель, не давая люб[в]и к родине перевеса над любовью к отечеству, империи и изгоняя все, что может вредить последней любви, особенно о мнимых настоящих бедствиях и о прежнем, будто бы необыкновенно счастливом, положении подвластных племен, чтобы все выводы ученых и писателей клонились не к возвышению Малороссии, Польши и прочих стран отдельно, а Российской Империи, в совокупности народов, ее составляющих; чтобы цензоры обращали строжайшее внимание на московские, киевские и харьковские периодические издания и на все книги, печатаемые в славянофильском духе, не допуская в них тех полутемных и двусмысленных выражений, которыми они изобилуют и которые, хотя не заключают в себе злоумышленной цели, могут однако же людей злонамеренных приводить к предположениям о самостоятельности и прежней вольнице народов, подвластных России. /145/

Г. шеф жандармов предписанием своим от 9 текущего июня № 981 уведомил меня, что об исполнении таковой монаршей воли сообщено им для исполнения всем, кому надлежало, просит меня поручить жандармским штаб-офицерам вверенного мне округа, особенно в Малороссии, дабы они с своей стороны наблюдали, но самым осторожным образом, без всяких преследований, по вышеизложенным пунктам из решения Украйно-славянского дела.

Сообщая о сем вашему высокоблагородию к надлежащему исполнению и что будет заслуживать внимания доносить прямо от себя его сиятельству г. шефу жандармов и мне для сведения.

Генерал-майор Шнель

ЦДІА УРСР, ф. 1252, оп. 1, спр. 49, арк. 2 — 5. Оригінал.

№ 270. 1847 р., червня 21 — 27. Довідка III відділу, складена у зв’язку з тим, що газета «Санктпетербургские ведомости» вмістила оголошення про продаж у книгарні І. Лисенкова книжки Т. Г. Шевченка «Чигиринський Кобзар і Гайдамаки»

В № 138 С.-Петербургских ведомостей, 21-го июня, напечатано объявление о продаже в лавке Лисенкова книги: «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки, сочинение Шевченки».

Справка. Еще 30-го мая сообщено было министру народного просвещения высочайшее решение по делу об Украйно-Славянском обществе и в отношении именно сказано было, что графу Уварову предоставляются между прочим распоряжения по 11 пункту о запрещении и изъятии из продажи «Кобзаря», сочинения Шевченки, и некоторых других книг.

Граф Уваров в общем ответе об исполнении между прочим писал, что он сделал по цензурному ведомству распоряжение, чтобы сочинение «Кобзарь» и другие не были впредь дозволяемы к перепечатанию.

Соображение. Этот ответ, прежде не вполне понятный, теперь ясен. Граф Уваров, дав предписание цензорам, не сделал дальнейших сношений об изъятии из продажи упомянутых книг, тогда как он должен был или отнестись об этом к кому следует, или в ответе своем прямо сказать, что это до него не касается, и тогда бы 3-е Отделение отнеслось к министру внутренних дел.

При том же, каким образом редактор и цензор Очкин поместили объявление о продаже прежнего издания такой книги, которую воспрещено перепечатывать.

ЦДАЖР СРСР, ф. 109, 1 експ., оп. 5, № 81, ч. 1, арк. 221 — 222. Оригінал.

На документі резолюція О. Орлова олівцем: «Распорядиться».

№ 271. 1847 р., червня 22. Доповідь чергового генерала військового міністерства П. М. Ігнатьєва керуючому міністерством В. Ф. Адлербергу про зарахування Т. Г. Шевченка рядовим 5-го батальйону Окремого оренбурзького корпусу з установленням за ним щонайсуворішого нагляду

22-го июня 1847

№ 188

Генерал-адъютант граф Орлов сообщил, 30 минувшего мая, высочайшее вашего императорского величества повеление, чтобы художник С.-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко, за сочинение возмутительных стихов, был определен в Отдельный оренбургский корпус рядовым, с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

В исполнение сей монаршей воли, Шевченко был отправлен с фельдъегерем к командиру Оренбургского корпуса. /146/

Начальник 23-й пехотной дивизии, за отсутствием генерала от инфантерии Обручева, доносит ныне, что Шевченко привезен в Оренбург 9-го июня и зачислен в Оренбургский линейный № 5 батальон, с учреждением строжайшего за ним надзора.

ДМШ, А-8, спр. 75, арк. 16 — 16 зв. Відпуск.

На документі напис: «Господину управляющему военным министерством доложено. 22 июня 1847 г.

Генерал-адъютант Игнатьев»

№ 272. 1847 р., червня 23. Наказ командира 5-го Оренбурзького лінійного батальйону Д. В. Мешкова про зарахування Т. Г. Шевченка рядовым у 3-ю роту

Копия с приказа,

отданного по линейному Оренбургскому батальону № 5

в 23 день июня 1847 года за № 93-м

Государь император высочайше повелеть соизволил бывшего художника С.-Петербургской Академии Тараса Шевченка, за сочинение возмутительных стихов, определить на службу в Отдельный оренбургский корпус рядовым, с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него ни под каким видом не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений.

Вследствие чего господин командующий корпусом в предписании от 10 июня за № 25-м, объявляя высочайшую волю, предписывает рядового Шевченку зачислить в командуемый мною батальон. О чем по батальону даю знать, предписываю роте № 3-го по прибытии зачислить его в списочное состояние, а командира оной г. капитана Глобу прошу иметь за поведением его строгий надзор.

Подписал командующий батальоном капитан Мешков

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 105 — 106. Копія.

№ 273. 1847 р., червня 24. Супровідний лист київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова до III відділу при пересилці малюнків і скриньки Т. Г. Шевченка

24 июня 1847 г.

№ 5127

В III-е отделение

собственной его императорского величества

канцелярии

Вследствие требования г. генерал-адъютанта графа Орлова, последовавшего к киевскому гражданскому губернатору, имею честь препроводить при сем в III отделение собственной его величества канцелярии принадлежащие Тарасу Шевченку рисунки и ящик ¹.

Генерал-губернатор Бибиков

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 78. Оригінал.

На документі резолюція: «Оставить под сохранением при деле, такая дрянь, что нечего показывать. Орлов»; «Ему [Шевченку] объяснить» та написи: «Ящик с одними красками»; «1538»; «7 июля 1847».

¹ Додатково окремі речі Шевченка надіслано в III відділ 26 липня 1847 р., про що Бібіков повідомив Орлова: «При сем долгом поставляю препроводить к вашему сиятельству, в особом тюке, несколько вещей и бумаг, принадлежавших бывшему художнику Шевченке» (ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 80 — 80 зв. Оригінал).

/147/

№ 274. 1847 р., червня 25. Рапорт командира 5-го батальйону Д. В. Мешкова командирові 1-ої бригади Г. В. Чигирю про зарахування Т. Г. Шевченка до складу 5-го Оренбурзького лінійного батальйону

Имею честь донести его высокоблагородию господину командующему 1-ю бригадою и кавалеру, что рядовой Шевченко согласно настоящего предписания в списочное состояние батальона зачислен, с определением в роты здесь, в крепости, расположенных ¹.

Подписал капитан Мешков

№ 2381-й

25-го июня 1847 г.

Кр. Орская

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 76. Копія.

¹ Військове укріплення в Оренбурзькій губернії, де Шевченко відбував службу з 22.06. 1847 р. до 11.05. 1848 р. Вдруге він був тут проїздом у жовтні 1849 р., повертаючись з Аральської експедиції. 1850 р., наприкінці травня, його знову привезли в Орську кріпость під конвоєм і ув’язнили на гауптвахті. Звідси у вересні 1850 р. відправили до Новопетровського укріплення.

№ 275. 1847 р., червня 27. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова до міністра внутрішніх справ Л. О. Перовського про заборону й вилучення «Кобзаря» Т. Г. Шевченка, творів П. О. Куліша та М. І. Костомарова

Его высокопрев[осходительству]

Перовскому

Секретно

№ 1106

27 июня 1847

М[илостивый] г[осударь] Лев Александрович!

От 30 мая № 836 я имел честь сообщить вашему высокопревосходительству высочайше утвержденное решение по делу об Украйно-Славянском обществе, 11-м пунктом которого определено: напечатанные сочинения Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова «Украинские баллады» и «Ветка» запретить и изъять из продажи.

Хотя исполнение по означенному пункту я предоставлял распоряжению г. министра народного просвещения, но, усматривая, с одной стороны, что его сиятельство уведомил меня о сделанном им только по цензурному ведомству распоряжении, дабы упомянутые сочинения впредь не были перепечатываемы, а с другой, — что в 138 № С.-Петербургских академических ведомостей помещено объявление книгопродавца Лисенкова о продаже книги «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки», сочинение Шевченки, имею честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство, не изволите ли приказать сделать распоряжение о запрещении и изъятии из продажи вышепоименованных сочинений; о последующем же удостоить меня уведомлением ¹.

Примите уверения в истинном почтении и преданности.

Под[писал] граф Орлов

ЦДАЖР СРСР, ф. 109, 1 експ., оп. 5, № 81, ч. 1, арк. 223 — 224. Відпуск.

¹ Такого ж змісту листа за цим же числом надіслано Орловим до міністра народної освіти Уварова з невеликими змінами у кінці листа; після слів «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки», сочинение Шевченки» йде: «я с сим вместе вошел в сношение с г. министром внутренних дел о сделании с его стороны распоряжения к воспрещению и изъятию из продажи вышепоименованных сочинений.

Сообщая о сем вашему сиятельству, не следует ли подтвердить по цензурному ведомству, дабы о книгах, по высочайшим повелениям воспрещаемых, не было помещаемо в газетах и журналах никаких объявлений.

Примите уверение в истинном моем почтении и преданности

граф Орлов»

ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 126. Оригінал.

На документі резолюція С. Уварова олівцем: «Приложить дело в прислать сюда». /148/

№ 276. 1847 р., липня 4. Розпорядження полтавського цивільного губернатора М. І. Ознобишина полтавській міській поліції про заборону «Кобзаря» Т. Г. Шевченка

№ 83

Июля 4 дня 1847

Секретно

Полтавской городской полиции

Государь император высочайше повелеть соизволил напечатанные сочинения: Шевченки — «Кобзарь», Кулиша — «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова — «Украинские баллады» и «Ветка» — запретить и изъять из продажи, об исполнении чего и последовало ко мне предписание г. министра вн[утренних] дел от 19 минувшего июня.

Имея в виду, что если нет во всем городе постоянных книжных магазинов, то во время ярмарок прибывают в оный торговцы с книгами, я предписываю градской полиции иметь строгое наблюдение за продажею прописанных сочинений Шевченка, Кулиша и Костомарова, и ежели где какие из них оказались бы, тотчас же отобрать и представить ко мне.

Кем подписана исходящая: Полт. губерн.

Подобные:

Роменской — № 84

Кременч. — № 85

Лубенской — № 86

Україна, 1928, № 2, с. 93.

№ 277. 1847 р., липня 5. Лист міністра народної освіти С. С. Уварова до начальника III відділу О. Ф. Орлова з поясненнями, як було пропущено в газеті «Санктпетербургские ведомости» оголошення про продаж книжки Т. Г. Шевченка «Чигиринський Кобзар і Гайдамаки»

Секретно

Министерство Народного просвещения

Канцелярия Министра

5 июля 1847

№ 888

Ответ на № 1107

Милостивый государь граф Алексей Федорович.

Вследствие отношения вашего сиятельства от 27 июня сего года за № 1107 я вместе с сим предписал по цензурному ведомству не дозволять помещать в газетах и журналах никаких объявлений о книгах, по высочайшим повелениям воспрещаемых.

Считая обязанностию уведомить о том ваше сиятельство, имею честь присовокупить, что объявление в № 138 С.-П[етер]бургских ведомостей о продаже сочинения Шевченки появилось, как и вообще объявления помещаются, независимо от цензуры Министерства народного просвещения, потому что по пунктам 6 и 12-го § 23 Устава о цензуре объявления и афиши печатаются с разрешения местного полицейского начальства. Равномерно изъятие книг из обращения в книжной торговле принадлежит также Министерству внутренних дел, коему по § 152 Устава о цензуре подведомы книжные лавки. Я полагаю, что со стороны сего министерства надлежащие меры по этому предмету приняты, потому что г. министр внутренних дел, ссылаясь на отношение к нему вашего сиятельства, просил меня уведомить его, что со стороны высочайше вверенного мне министерства сделано в рассуждении сочинений Шевченки, Кулиша и Костомарова, и я сообщил ему о тех распоряжениях моих по этому предмету, о которых имел честь известить ваше сиятельство 2 июня за № 749. /149/

Примите, милостивый государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Граф Уваров

Его сият[ельству] графу

А. Ф. Орлову

ЦДАЖР СРСР, ф. 109, 1 експ., оп. 5, № 81, ч. 1, арк. 225 — 225 зв. Оригінал.

№ 278. 1847 р., липня 5. Лист міністра народної освіти С. С. Уварова до куратора Петербурзького учбового округу М. М. Мусіна-Пушкіна з розпорядженням не допускати в пресі оголошень Про твори Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша та М. І. Костомарова ¹

5 июля 1847

№ 889

Об объявлении о воспрещенных книгах

Г. попечителю С.-Петербургского учебного округа

В дополнение к предложению моему от 2 июня сего года за № 740 покорнейше прошу ваше пре[восходитель]ство поставить в обязанность цензорам С.-П[етер]б[ург]ского комитета не дозволять помещать в газетах и журналах никаких объявлений как о сочинениях Кулиша, Шевченка и Костомарова, так и вообще о книгах, воспрещаемых по высоч[айшим] повелениям.

Мин[истр] нар[одного] пр[освещения}

Такое же поп[ечителю] Моск[овского] округа с следующим изменением: поставить в обязанность цензорам Московского цензурного комитета не дозволять и редакции Московских ведомостей не печатать никаких

. . . . . . . . . . . . . . . . . . № 890

Дерптскому — цензуре в Остзейских губерниях № 891

Белорусскому № 894

Киевскому № 892

Одесскому № 893

Верно: Ст[арший] секретарь] Балабин

ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 131. Відпуск.

¹ Того ж дня, 5 липня 1847 р., С. С. Уваров надіслав листа до неодмінного секретаря Академії наук з розпорядженням: «На основании отношения ко мне г. генерал-адъютанта графа Орлова покорнейше прошу ваше пре[восходительст]во поставить в обязанность редакции С.-Петербургских ведомостей, русских и немецких не помещать никаких объявлений о книгах, воспрещаемых по высоч[айшим] повелениям» (ЦДІА СРСР, ф. 735, оп. 10, № 193, арк. 130. Відпуск).

№ 279. 1847 р., липня 7. Розпорядження київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея земським ісправникам і городничим про вилучення «Кобзаря» Т. Г. Шевченка та творів інших учасників Кирило-Мефодіївського товариства

7 июля 1847

Г[осподам] земским исправникам и городничим,

кроме старшему полицмейстеру киевскому

Государь император высочайше повелеть соизволил: напечатанные сочинения: Шевченки — «Кобзарь», Кулиша — «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова — «Украинские баллады» и «Ветка» — запретить и изъять из продажи.

О таковом высочайшем повелении давая знать вам, предписываю тотчас распорядиться, если означенные сочинения имеются в продаже у здешних книгопродавцов, отобрать их и представить ко мне и иметь наблюдение, чтобы таковые не были впредь в народном обращении; о последующем же мне донести. /150/

При сем присовокупляю, что г. м[инистром] н[ародного] пр[освещения] предписано по цензурному ведомству не дозволять впредь перепечатывать означенные сочинения новым изданием.

Гр[ажданский] губ[ернатор]

Исправникам: | Городничим:

Бердичевскому — 1550 | 1548

Васильковскому — 1551 | 1562

Звенигородско[му] — 1552 | 1563

Каневскому — 1553 | 1564

Киевскому — 1554 | 1466

Липовецкому — 1555 | 1565

Радомыслов[скому] — 1556 | 1566

Сквирскому — 1557 | 1567

Таращанск[му] — 1558 | 1568

Уманскому — 1559 | 1549

Черкасскому — 1560 | 1569

Чигиринско[му] — 1561 | 1570

ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 2-2 зв. Відпуск.

№ 280. 1847 р., липня 8. Розпорядження голови Петербурзького цензурного комітету М. М. Мусіна-Пушкіна цензорові О. В. Нікітенку про заборону друкувати оголошення про твори Т. Г. Шевченка

Секретно

8 июля 1847 года

Г[осподину] цензору С.-Петербургского

цензурного комитета, статскому советнику

Никитенке

Господин министр народного просвещения, 5-го июля сего года за № 889, предложил мне поставить в обязанность цензорам С.-Петербургского комитета не дозволять помещать в газетах и журналах никаких объявлений как о сочинениях Кулиша, Шевченки и Костомарова, так и вообще о книгах, воспрещаемых по высочайшим повелениям. О таковом предписании его сиятельства предлагаю вам, милостивый государь, к точному и непременному наблюдению.

Председатель Мусин-Пушкин

ІЛ, ф. 1, № 510. Оригінал.

№ 281. 1847 р., липня 8. Лист міністра внутрішніх справ Л. О. Перовського до начальника III відділу О. Ф. Орлова з повідомленням про те, що ним зроблено циркулярне розпорядження начальникам, губерній про заборону й вилучення творів Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша й М. І. Костомарова

Секретно

Милостивый государь граф Алексей Федорович.

Вследствие отношения вашего сиятельства от 27-го прошлого июня № 1106 имею честь уведомить вас, милостивый государь, что, получив с своей стороны отзыв г. министра народного просвещения о сделанном им только по цензурному ведомству распоряжении о недозволении впредь перепечатывать новым изданием известных вашему сиятельству сочинений Шевченки, Кулиша и Костомарова, я тогда же, именно 19-го прошлого июня, дал, в дополнение к сему, циркулярное всем начальникам губерний предпи/151/сание о повсеместном запрещении и изъятии из продажи помянутых сочинений.

Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Л. Перовский

№ 506

8 июля 1847 г.

Его сиятельству графу А. Ф. Орлову

ЦДАЖР СРСР, ф. 109, 1 експ., оп. 5, № 81, ч. 1, арк. 226-226 зв. Оригінал.

На документі помітка чорнилом про одержання листа: «1580, 10 июля 1847».

№ 282. 1847 р., липня 8. Запис у журналі засідання Петербурзького цензурного комітету в зв’язку з розпорядженням міністра народної освіти не дозволяти в пресі оголошень про твори Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша і М. І. Костомарова

Секретно

Министерство Народного Просвещения

Санкт-Петербургский Цензурный Комитет

С.-Петербург

8 июля 1847 года

№ 3

Журнал заседания С.-Петербургского цензурного комитета

8 июля 1847 года

Присутствовали:

Господин председатель комитета, тайный советник Михаил Николаевич Мусин-Пушкин.

Гг. цензоры:

Статский советник Александр Лукич Крылов, экстраординарный профессор Александр Васильевич Никитенко.

Коллежские советники:

Андрей Иванович Фрейганг, Амплий Николаевич Очкин, статский советник, ординарный профессор Игнатий Иоакинфиевич Ивановский.

Слушали:

Секретное предписание г. министра народного просвещения от 5 июля за № 889, коим его сиятельство, в дополнение к предложению своему от 2-го июня сего года за № 740, просит его превосходительство г. попечителя С.-Петербургского учебного округа поставить в обязанность цензорам С.-Петербургского комитета не дозволять помещать в газетах и журналах никаких объявлений как о сочинениях Кулиша, Шевченки и Костомарова, так и вообще о книгах, воспрещаемых по высочайшим повелениям.

Определено: принять к сведению, так как его превосходительство г. председатель комитета сообщил уже о таковом предписании г. министра всем гг. цензорам особыми предложениями к точному и непременному с их стороны наблюдению.

М. Мусин-Пушкин, А. Крылов, А. Фрейганг, А. Очкин, И. Ивановский

ЦДІА СРСР, ф. 777, оп. 27, № 40, арк. 145-145 зв. Оригінал. /152/

№ 283. 1847 р., липня 15. Лист начальника III відділу О. Ф. Орлова до командира Окремого оренбурзького корпусу В. О. Обручова про залишення ящика з фарбами й малюнками Т. Г. Шевченка в III відділі і прохання повідомити про це Т. Г. Шевченка

В Стрельне

15 июля 1847 г.

№ 1194

Милостивый государь Владимир Афанасьевич!

Определенный рядовым в войска Отдельного оренбургского корпуса, бывший художник Тарас Шевченко, перед отправлением его из С.-Петербурга, просил о возвращении ему ящика с красками и рисунков, оставшихся в Киеве у гражданского губернатора.

По таковой просьбе я входил в сношение с кем следует, и ныне г. киевский военный губернатор доставил ко мне упомянутые ящик и рисунки; но как предметы сии оказались совершенно незначительными и не заслуживающими пересылки, то я приказал оставить оные при делах III отделения собственной его императорского величества канцелярии.

Имея честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство, не изволите ли приказать объявить об этом рядовому Шевченке, долгом считаю удостоверить вас, милостивый государь, в истинном моем почтении и преданности.

Граф Орлов

Его высокопр[евосходительст]ву В. А. Обручову.

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 6 — 6 зв. Оригінал.

На документі написи: «24 июля>: «По вход[ящему] секр[етному] журналу № 36 получ[ено] 25 июля 1847 г.».

№ 284. 1847 р., липня 16. Рапорт командира 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкова київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею з проханням повернути Т. Г. Шевченку речі, відібрані у нього під час арешту

Киевскому гражданскому губернатору, господину действительному

статскому советнику и кавалеру Фундуклею

Командующего Оренбургским линейным № 5-го батальоном

Рапорт

Определенный по высочайшему повелению из художников С.-Петербургской академии рядовым в командуемый мною батальон Тарас Шевченко по прибытии предъявил претензию, что при отправлении его из г. Киева в С.-Петербург остались у вашего превосходительства собственные его вещи, а именно: портфель с бумагами и рисунками, альбом, ящик с разными вещами, ящик с бритвами и семь дюжин кистей.

Донося об этом вашему превосходительству, я имею честь почтительнейше просить, если претензия рядового Шевченки справедлива, то не оставить выслать упомянутые вещи при предписании вашем, на удовлетворение претендателя.

Капитан Мешков

Адъютант (подпоручик Растопчин

№ 2751

16 июля 1847 г.

Кр. Орская

ДМШ, А-38, спр. 107/25807, арк. 1. Оригінал.

На документі напис: «16700».

/153/

№ 285. 1847 р., липня 16. Лист Т. Г. Шевченка київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею з проханням повернути йому малюнки і малярське приладдя, відібрані під час арешту

Ваше превосходительство.

Оставленные вами у себя мои вещи прошу вас покорнейше велеть переслать мне, через почту, в Оренбургскую губернию, в крепость Орскую, на имя Тараса Григорьева Шевченка или передайте моему приятелю сотруднику Археографической комиссии Алексею Сенчилу для отправки ко мне.. В портфеле между рисунками есть оригинальный рисунок известного французского живописца Вато. Ежели угодно будет вашему превосходительству приобресть его, то я охотно уступаю за цену, какую вы назначите. Предложил бы вам виды Киева, но они не окончены, а во-вторых, хотя не ясно, они мне будут здесь напоминать наш прекрасный Киев.

Вашего превосходительства покорнейший слуга Т. Шевченко

Крепость Орская

1847

июля 16

ІЛ, ф. 1, № 232, арк. 1. Оригінал.

№ 286. 1847 р., липня 29. Лист виконуючого обов’язки командуючого Окремим оренбурзьким корпусом О. О. Толмачова командуючому 23-ю піхотною дивізією з проханням повідомити Т. Г. Шевченка про те, що його скринька з фарбами і малюнки, що перебували у київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея, залишені при справах III відділу

№ 32

29 июля 1847 г.

Господину командующему 23-й пехотной дивизиею

Определенный в Оренбургский линейный № 5-й батальон рядовым, бывший художник Тарас Шевченке пред отправлением его из С.-Петербурга» просил о возвращении ему ящика с красками и рисунков, оставшихся в Киеве у гражданского губернатора, по каковой просьбе шеф корпуса жандармов входил в сношение с кем следует, и ныне Киевский военный губернатор доставил к нему упомянутые ящик и рисунки; но как предметы эти оказались совершенно незначительными и не заслуживающими пересылки, то приказано оставить оные при делах 3-го отделения собственной его императорского величества канцелярии. Генерал-адъютант граф Орлов, уведомляя об этом г-на корпусного командира, просит приказать объявить рядовому Шевченко упомянутое распоряжение по предмету оставления в С.-Петербурге принадлежащих ему ящика и рисунков.

О чем имею честь сообщить вашему высокопревосходительству к надлежащему исполнению.

Подписал: генерал-лейтенант Толмачев?

ІЛ, ф. 1, № 406, спр. 201, арк. 7-7 зв. Копія. /154/

№ 287. 1847 р., [серпня 12]. Довідка III відділу про папери і речі Т. Г. Шевченка, відібрані при арешті і надіслані київським, подільським і волинським генерал-губернатором Д. Г. Бібіковим ¹

Киевский воен[ный] губернатор доставил несколько бумаг и вещей, принадлежащих бывшему художнику (ныне рядовой) Шевченке.

Бумаги:

1-я. Отношение правления Харьковского университета о присылке в университет двух экземпляров картин под названием «Живописная Украйна», которые, как видно, предполагал издать Шевченко.

2-я. Несколько листков, на коих описаны церкви, евангелия, кресты и другие священные предметы в Малороссии. Это описание Шевченко составлял, вероятно, для того же издания «Живописной Украйны».

3-е. Несколько подлинных древних бумаг, большею частию начала XVIII века. Здесь есть выписки о крепостных людях и землях разных владельцев, просьбы и другие акты. Вероятно, Шевченко хранил эти бумаги как редкости или образцы древней письменности. Вообще в означенных бумагах нет ничего ни законопротивного, ни важного.

Вещи:

1-е. Небольшие табакерка и чарочка.

2-е. Два пистолета и третий изломанный.

3-е. Бритвы, перочинный и столовый ножи.

4-е. Соковые краски.

5-е. Карандаши и рисовальные кисти.

6-е. Старые портфель, папки, кошелек, тесемки и другие мелочи, кои можно назвать хламом.

Справка

Прежде присланные из Киева рисунки и краски Шевченки, по незначительности их, оставлены при делах 3-го отделения.

Примечание. Генерал-адъют[ант] Бибиков прислал еще книги и скрипку, принадлежащие губерн[скому] секр[етарю] Петрову. Вещи эти выданы Петрову под его расписку.

ДМШ, А-52, спр. 81, ч. 6, арк. 83 — 84. Оригінал.

На документі резолюція: «Оставить здесь».

¹ Визначено за датою одержання III відділом згаданих речей.

№ 288. 1847 р., серпня 13. Лист київського цивільного губернатора 1. І. Фундуклея київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову з приводу листа командира 5-го лінійного батальйону Д. В. Мешкова про повернення речей Т. Г. Шевченка

13 августа 1847

№ 1807

Секретно

Господину Киевскому воєнному, подольскому

и волынскому генерал-губернатору

Командир Оренбургского линейного № 5 батальона доносит мне, что определенный по высочайшему повелению из художников рядовой Тарас Шевченко просит о возвращении ему оставшихся в г. Киеве собственных его вещей, а именно: портфель с бумагами и рисунками, альбом, ящик с разными вещами, ящик с бритвами и семь дюжин кистей.

Так как все вещи, принадлежащие Шевченку, представлены вашему высокопревосходительству, то об означенном ходатайстве командира Орен/155/бургского линейного батальона имею честь представить на благоусмотрение ваше.

Гражданский губернатор Фундуклей

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 402 — 402 зв. Оригінал.

На документі написи: «14 августа»; «14 августа № 6802» та помітка рукою Бібікова: «Разве не отослали».

№ 289. 1847 р., серпня 14. Повідомлення київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею про те, що речі Т. Г. Шевченка відіслані у III відділ

Секретно

Господину Киевскому гражданскому губернатору

Вследствие отношения вашего превосходительства от 13 августа № 1807 имею честь уведомить, что вещи, принадлежащие рядовому Оренбургского батальона Тарасу Шевченко, отправлены в III отделение собственной его императорского величества канцелярии ¹.

Генерал-губернатор Бибиков

ДМШ, А-38, спр. № 107/25807, арк. 3. Оригінал.

¹ Аналогічний лист за № 1842 від 19 серпня 1847 року надіслано Фундуклеем командирові 5-го Оренбурзького лінійного батальйону Мешкову. В канцелярії батальйону він зареєстрований 7 вересня 1847 р. (ІЛ, ф. 1, № 387, арк. 1. Оригінал).

№ 290. 1847 р., серпня 20. Запис у журналі Київської Археографічної комісії про невидачу Шевченкові заробітної плати за січень — лютий 1847 р.

Так как художник Шевченко уволен от звания сотрудника Комиссии и в настоящем году он не имел никаких по Комиссии занятий и не находится на лицо, то выведенное в расход жалованье его за январь и февраль месяцы, всего двадцать пять рублей сер., не выдавать ему, а записать в приход по книге, о чем и предписать казначею.

Киевская старина, 1894, февр., с. 244.

№ 291. 1847 р., серпня 22. Рапорт київського старшого поліцмейстера І. М. Голяткіна київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею про вилучення «Кобзаря» Т. Г. Шевченка та творів інших учасників Кирило-Мефодіївського товариства з запитом, чи підлягають забороні твори названих осіб, що друкувалися в періодичних виданнях

Секретно

Господину киевскому гражданскому губернатору и кавалеру

Киевского старшего полицеймейстера

Рапорт

Вследствие предписания вашего превосходительства от 3 минувшего июля за № 1496. Отобранные из лавки Гликсберга сочинения Кулиша под названием «Михайло Чарнышенко», или «Малороссия», в трех частях, и от содержателя кабинета чтения капитана Должикова пять книг под названием «Михайло Чарнышенко», «Украина» и «Кобзарь» при сем к вашему превосходительству почтительнейше представляю и имею честь донести, что капитан Должиков в поданом от себя отзыве испрашивает разрешения в том, что подлежат ли также запрещению прочие сочинения Шевченка, как-то: «Гамалия», «Тризна» и «Гайдамаки», принадлежащие к одному роду о вышеупомянутыми названиями, равномерно и другие многие из сочинений Костомарова, Кулиша и Шевченка, разбросанные в периодических изданиях и малороссийских сборниках, например: «Молодык», «Ластовка» и других. /156/

Обстоятельство это представляя в благоусмотрение вашего превосходительства, осмеливаюсь всепокорнейше просить не оставить меня предписанием, подлежат ли также запрещению и поименованные капитаном Должиковым сочинения Костомарова, Кулиша и Шевченка.

Старший полицмейстер Голяткин

№ 464

Августа 22 дня 1847 года

ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 6 — 5 зв. Оригінал.

На документі напис: «30 августа».

№ 292. 1847 р., серпня 30. Рапорт канівського городничого І. Д. Францишкевича-Яновського київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею про те, що у Каневі немає в продажу творів Т. Г. Шевченка та інших учасників Кирило-Мефодіївського товариства

Секретно

Его превосходительству господину киевскому гражданскому губернатору

и кавалеру каневского городничего

Рапорт

На предписание вашего превосходительства от 7 июля сего года за № 1564-м честь имею донести, что как в городе Каневе книгопродавцов вовсе не находится, то и сочинений напечатанных: Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова «Украинские баллады», «Ветка» — ни у кого не имеется.

Городничий Францишкевич-Яновский

ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 14. Оригінал.

На документі напис: «С донесением о ненахождении в городе книгопродавцов и неимении воспрещенных сочинений Шевченки, Кулиша по канцелярии стол 5-й. 30 августа 1847 года, № 47-й».

№ 293. 1847 р., вересня 10. Запит київського цивільного губернатора 1. І. Фундуклея київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову з приводу вилучення творів Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша та М. І. Костомарова

Секретно

10 сентября 1847

№ 2017

Господину киевскому воєнному, подольскому

и волынскому генерал-губернатору

В циркулярном предписании г. министра внутренних дел от 19 июня объявлено мне высочайшее государя императора повеление, что напечатанные сочинения: Шевченки «Кобзарь», Кулиша «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова «Украинские баллады» и «Ветка» — запретить и изъять из продажи.

Об исполнении таковой высочайшей воли дано мною знать городничим и исправникам.

Ныне звенигородский земский исправник представил мне книгу «Украина» — сочинение Кулиша, которую он отобрал у эконома с. Шестеринец, дворянина Клементия Коциовского. Сему последнему она дана для прочета местным священником Захарием Покосовским, получившим ее от благочин/157/ного в м. Лысянке Симеона Ковальского, которому означенная книга пожертвована от самого издателя, в знак особенного уважения.

Представляя при сем книгу «Украина», имею честь покорнейше просить почтить меня уведомлением: следует ли книги, означенные в приведенном выше высочайшем повелении, отбирать от частных лиц, которые приобрели таковые до воспоследования высочайшей воли, или только запретить приобретение и продажу таковых.

Гражданский губернатор Фундуклей

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 416 — 417. Оригінал.

На документі написи: «12 сентября»; «16 сентября № 1740» та резолюція: «Отбирать, когда попадутся, не делая разглашения».

№ 294. 1847 р., вересня 10. Повідомлення київського цивільного губернатора 1. І. Фундуклея київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову про вилучення з книжкової крамниці та читальні «Кобзаря» Т. Г. Шевченка

Секретно

10 сентября 1847 года

№ 2018

Господину киевскому военному подольскому и волынскому генерал-губернатору

Вследствие распоряжения, сделанного к исполнению высочайшего его императорского величества повеления, объявленного мне в циркулярном предписании г. министра внутренних дел от 19 июня с. г., чтобы запретить и изъять из продажи напечатанные сочинения: Шевченки — «Кобзарь», Кулиша — «Повесть об украинском народе», «Украина» и «Михайло Чарнышенко», Костомарова — «Украинские баллады» и «Ветка», киевский старший полицмейстер представил мне отобранные из лавки книгопродавца Гликсберга три книги «Михайло Чарнышенко» и от содержателя кабинета чтения капитана Должикова 5 книг: «Михайло Чарнышенко», «Украина» и «Кобзарь». К сему полицмейстер Голяткин присовокупил, что капитан Должиков, в поданом к нему отзыве, испрашивает разрешения: подлежат ли также запрещению сочинения Шевченки «Гамалия», «Тризна» и «Гайдамаки», принадлежащие к одному роду с вышеупомянутыми, а равно и многие другие из сочинений Костомарова, Кулиша и Шевченки, разбросанные в периодических изданиях и малороссийских сборниках, как-то: «Молодик», «Ластивка» и других.

Представляя обстоятельство это на разрешение вашего высокопревосходительства, имею честь препроводить при сем восемь книг, отобранных от Гликсберга и Должикова.

Гражданский губернатор Фундуклей

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 416 — 417. Оригінал.

На документі написи: «7966»; «12 сентября»; «20 сентября № 7915» та резолюція: «Отбирать — о чем пред[ставить] гр[ажданскому] губ[ернатору]». /158/

№ 295. 1847 р., вересня 16. Роз’яснення київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова київському цивільному губернатору І. І. Фундуклею про вилучення творів Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша та М. І. Костомарова

Секр[етно]

7740

16 сентября 1847

Г[осподину] киевскому гражд[анскому] губернатору

На отношение в[ашего] п[ревосходительства] от 10 сентября № 2017 и[мею] ч[есть] уведомить, что запрещенные сочинения Шевченка, Кулиша и Костомарова, если у кого окажутся, следует отбирать, но без всяких розысков и обысков.

ДМШ, А-59, спр. 313, ч. 2, арк. 418. Відпуск.

На документі напис: «7934».

№ 296. 1847 р., вересня 20. Лист київського, подільського і волинського генерал-губернатора Д. Г. Бібікова з запитом до цивільного губернатора І. І. Фундуклея, що він вважає недозволеного в творах Т. Г. Шевченка «Гамалія», «Тризна», «Гайдамаки» та інших

Секретно

20 сентября 1847

№ 7915

Господину киевскому гражданскому губернатору

В дополнение к отношению вашего превосходительства от 10 сентября № 2018 покорнейше прошу уведомить меня, что вы находите запрещенного в сочинениях Шевченки «Гамалия», «Тризна» и «Гайдамаки», а также в других сочинениях его, Костомарова и Кулиша, упоминаемых в означенном представлении за № 2018, кроме тех, которые по высочайшему повелению уже запрещены и изъяты из продажи.

Генерал-губернатор Бибиков

ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 19. Оригінал.

На документі написи: «№ 516 секр.»; «22 сентября» та резолюція: «[слово нерозб.] и переписать».

№ 297. 1847 р., вересня 20. Лист київського цивільного губернатора І. І. Фундуклея київському, подільському і волинському генерал-губернатору Д. Г. Бібікову з міркуваннями щодо заборони творів Т. Г. Шевченка «Гамалія», «Тризна», «Гайдамаки» та інших

Секретно

№516

Дополнение на № 7915

Г[осподину] генерал-губернатору

На предложение вашего высоко[превосходительст]ва от 20 сего сентября имею честь донести, что как сочинения Шевченки: «Гамалия», «Тризна» и «Гайдамаки» и другие, а также сочинения Костомарова и Кулиша, поименованные в представлении моем за № 2018, по духу своему относятся к тому же роду сочинений, которые по высочайшему повелению уже запрещены и изъяты из продажи, то я полагаю, что и помянутые сочинения должны подлежать запрещению.

Г[ражданский] г[убернатор]

ДМШ, А-39, спр. 95/25795, арк. 21 — 21 зв. Відпуск.

На документі напис: «Не состоялось».

/159/

№ 298. 1847 р., вересня 22. Розпорядження помічника куратора Київського учбового округу М. В. Юзефовича директору училищ Волинської губернії про вилучення з бібліотек творів Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша і М. І. Костомарова

Секретно

22 сент[ября] 1847

№ 62

Г[осподину] директору училищ Волынской губернии

Секретным предписанием г. министра н[ародного] пр[освещения] от 2 минувшего июня за № 142 сочинения г. Кулиша — Повесть об украинском народе (1846 г.), Украина (1843 г.), Михайло Чарнышенко (1847), г. Шевченка — Кобзарь (1840 г.) и г. Костомарова (под псевдонимом Иеремии Галки) Украинские баллады (1839 г.) и Ветка (1840 г.) подвергнуть запрещению.

Вследствие этого я покорнейше прошу вас сочинения эти, буде они находятся в библиотеках вверенных вам училищ, вытребовать оттуда и доставить их ко мне.

Подобного же содержания:

2. Директору училищ Киевской губернии — № 63.

3. Г. дир[ектору] училищ Чернигов[ской] губ[ернии] — № 64.

4. Г. директору уч[илищ] Полтавской губ[ернии] — № 65.

5. » директору Киевской 1 гимн[азии] — № 66.

6. » » Белоцерковской гимн[азии] — № 67.

7. » » Ровенской гимн[азии] — № 68.

8. » » Немировск[ой] гимн[азии] — № 69.

9. » » Новгород-Север[ской] гимн[азии] — № 70.

10. » » Нежинской гимн[азии] — № 71.

ЦДІА УРСР, ф. 707, оп. 261, спр. 18, арк. 3 — 3 зв. Відпуск.

На документі напис: «Маленькое изменение в предположении».

№ 299. 1847 р., жовтня 4. Донесення директора Новгород-Сіверської гімназії Ф. І. Бездона помічнику куратора Київського учбового округу М. В. Юзефовичу про вилучення з бібліотек творів Т. Г. Шевченка, П. О. Куліша і М. I. Костомарова

От директора Новгород-Северской гимназии

4 октября 1847 года

№ 948

Его высокородию господину помощнику попечителя

Киевского учебного округа и кавалеру

Михаилу Владимировичу Юзефовичу

Вследствие секретного предписания вашего высокородия от 22 сентября сего года № 70, находившиеся книги в библиотеках вверенной мне дирекции, именно: в гимназической: Кулиша «Михайло Чарнышенко» — 1 экз., «Украина» — 1 экз. и «Кобзарь» Шевченки — 1 экз.; в ученической при гимназии: «Михайло Чарнышенко» — 1 экз., «Повесть об украинском народе» — 1 экз. «Украина» — 2 экз. и «Кобзарь» — 1 экз.; в библиотеке уездного училища: «Михайло Чарнышенко» — 1 экз. и «Повесть об украинском народе» — 1 экз., а всего «Михайло Чарнышенко» — 3 экз., каждый в 3 томах, «Повесть об украинском народе» — 3 экз., «Украины» — 3 экз., «Кобзаря» — 2 экз. при сем вашему высокородию представить честь имею.

Исправляющий должность директора Бездон

ЦДІА УРСР, ф. 707, оп. 261, спр. 18, арк. 7. Оригінал.

На документі резолюція: «Пришлите ко мне один экземпляр «Кобзаря». 22 окт.». /160/

Попередня     Головна     Наступна